Кейт Мосс - Святилище
Выход с вокзала открывался прямо на маленькую шумную улочку под раскидистыми липами. Смуглые женщины с широкими обветренными лицами, железнодорожные рабочие и возчики, замурзанные дети с голыми коленками и грязными ногами… Прошел человек в короткой куртке рабочего, без жилета, зато с караваем хлеба под мышкой. Другой — в черном костюме и с короткой стрижкой школьного учителя. Мимо прокатила собачья тележка, доверху нагруженная брикетами угля и растопки. Ей чудилось, будто она угодила в сцену оффенбаховских «Сказок Гофмана», где старые обычаи сохраняются неизменными, а время почти не движется.
— По-видимому, сносный ресторан имеется на авеню де Лиму, — сказал Анатоль, объявляясь рядом с ней уже со свежим выпуском тулузской газеты в руках. — Есть и телеграф, и телефон, и, само собой, почтовая контора. И в Ренн-ле-Бен, кажется, тоже, так что мы не слишком оторваны от цивилизации. Он извлек из кармана коробок спичек «веста», достал из портсигара сигарету и постучал по крышке, трамбуя табак. — А вот экипаж здесь, боюсь, недоступная роскошь. — Он чиркнул спичкой. — Во всяком случае в воскресенье под конец дня.
Гран-кафе «Гильом» находилось за мостом. Несколько мраморных столиков на чугунных ножках и деревянные стулья с прямыми спинками и плетеными сиденьями стояли в тени навеса, тянувшегося вдоль ресторана. Герани в керамических горшочках и деревья в больших деревянных бочках придавали дополнительный уют.
— Не совсем кафе «Пайард», — заметила Леони, — но сойдет.
Анатоль добродушно улыбнулся.
— Не думаю, чтобы здесь нашлись отдельные кабинеты, но и на общей террасе, по-моему, недурно.
Их проводили к удобному столику. Анатоль сделал заказ на двоих и завязал непринужденный разговор с хозяином. Леони рассеянно поглядывала по сторонам. Ряды платанов с пестрой корой, походных деревьев Наполеона, укрывали улицу тенью. Она не без удивления заметила, что не только дорога на Лиму, но и боковые улочки были в основном замощены. Вероятно, такая роскошь объясняется соседством модного курорта и множеством экипажей важных персон, проезжающих здесь по дороге к термальным источникам.
Анатоль встряхнул салфетку и расправил ее на коленях.
Тут же появился официант с напитками на подносе: кувшин с водой, большой стакан холодного пива для Анатоля и пише — кувшинчик местного столового вина. Вскоре подали и обед: вдоволь хлеба, яйца вкрутую, галантин из копченого мяса, соленый окорок, на пару сантимов местной) сыра и ломтики рубленой заливной курятины — все просто, но вкусно и сытно.
— Не так уж плохо, — признал Анатоль. — Собственно, даже на удивление хорошо.
В перерыве между блюдами Леони извинилась и вышла. Минут через десять, вернувшись, она застала Анатоля за оживленным разговором с людьми, обедавшими за соседним столиком. Старший из них, одетый в строгий костюм банкира или адвоката, в высоком черном цилиндре, вопреки жаре щеголял накрахмаленными воротничком и манжетами. Напротив него сидел молодой человек с соломенными волосами и кустистыми усиками.
— Доктор Габиньо, мэтр Фромиляж, — сказал Анатоль, — позвольте представить мою сестру Леони.
Оба привстали и приподняли шляпы.
— Габиньо рассказывал о своей работе в Ренн-ле-Бен, — пояснил Анатоль, пока Леони усаживалась на место. — Говорите, вы три года учились у доктора Куррена?
Габиньо кивнул.
— Да-да, три года. Наши ванны в Ренн-ле-Бен не только старейшие в стране, но в источниках, к нашей большой удаче, встречаются различные типы вод, так что мы имеем дело с большим разнообразием симптомов и патологий, чем другие подобные термальные лечебницы. Группа термальных источников включает источник «Дю бэйн форт» с температурой до пятидесяти двух градусов, так что…
— Им не интересны такие подробности, Габиньо, — пробурчал Фромиляж.
Доктор покраснел.
— Да, конечно. Мне посчастливилось побывать по приглашениям в других подобных заведениях, — продолжал он. — Я имел честь несколько недель заниматься под руководством доктора Прива в Ламало-ле-Бен.
— Я не слышала про Ламало.
— Вы меня поражаете, мадемуазель Верньер. Это очаровательный курортный городок, тоже основанный римлянами, чуть севернее Безье. — Он понизил голос. — Хотя это, конечно, скучное место. В медицинских кругах оно наиболее известно терапией атаксиса…
Тут мэтр Фромиляж с силой хлопнул рукой по столу, так, что подскочили и чашки с кофе, и Леони.
— Габиньо, вы забываетесь!
Молодой доктор побагровел.
— Простите меня, мадемуазель Верньер, я не хотел никого оскорбить…
Удивленная Леони послала мэтру Фромиляжу ледяной взгляд.
— Уверяю вас, доктор Габиньо, я ничуть не оскорблена.
Она оглянулась на Анатоля. Тот сдерживал смех.
— Тем не менее, Габиньо, это неподобающая тема для смешанного общества.
— Конечно, конечно, — бубнил доктор. — Увлечение медициной часто заставляет меня забывать о…
— Вы прибыли в Ренн-ле-Бен на воды? — с показной вежливостью осведомился Фромиляж.
Анатоль покачал головой.
— Мы остановимся в имении нашей тетушки рядом с городом. В Домейн-де-ла-Кад.
Леони заметила, как в глазах доктора вспыхнуло удивление. Или тревога?
— У вашей тетушки? — переспросил Габиньо.
Леони зорко наблюдала за ним.
— Точнее будет сказать, у жены нашего дяди, — поправился Анатоль, очевидно, тоже заметив перемену в интонации удивленного доктора. — Жюль Ласкомб был сводным братом маман. Мы пока не имели удовольствия познакомиться с тетей.
— Вы что-то хотели сказать, доктор Габиньо, — не вытерпела Леони.
— Нет-нет. Ничуть. Извините меня, я… я просто не знал, что у Ласкомба были столь близкие родственники. Он вел тихую жизнь и не упоминал… Честно говоря, мадемуазель Верньер, нас всех удивило его решение жениться, да еще в столь преклонном возрасте. Ласкомб производил впечатление убежденного холостяка. И ввести жену в такой дом, с такой дурной репутацией, ну…
Леони вся превратилась в слух.
— С дурной репутацией?
Но Анатоль опередил ее с вопросом:
— Вы были знакомы с Ласкомбом, Габиньо?
— Не слишком близко, но был. Они провели здесь лето, помнится, в первый год после женитьбы. Мадам Ласкомб предпочитала городскую жизнь, она часто на несколько месяцев покидала имение.
— Вы были личным врачом Ласкомба?
Габиньо помотал головой.
— Нет, я не имел этой чести. Он лечился у врача в Тулузе. Он много лет страдал из-за слабого здоровья, хотя кончина, вызванная сильной простудой в начале года, наступила скорее, чем мы ожидали. Когда стало ясно, что он не оправится, в начале января ваша тетушка вернулась в Домейн-де-ла-Кад. Ласкомб умер через несколько дней после ее приезда. Конечно, ходили слухи, будто он умер из-за…
