Петр Заспа - Волчий камень
Неожиданно Отто осекся на полуслове и подал Гюнтеру бинокль:
– Взгляните, капитан! Это хороший знак.
Но Гюнтер и без бинокля видел, как из-за церкви появился губернатор и со всей своей свитой двинулся к причалу. Вслед за ним из домов, из зарослей стали появляться другие обитатели поселка. Губернатор вышел на пристань и замер, рассматривая приближающуюся лодку. Два охранника остановились перед причалом, держа в одной руке мушкет, в другой – короткую абордажную саблю.
– Ну, теперь хотя бы, пока на пристани губернатор, стрелять они не станут, – облегченно вздохнув, произнес Отто. Он вытер лоб и заулыбался.
Лодка прошла узкую горловину входа в бухту и теперь плыла по спокойной воде. Гребки весел стали реже, матросы, сидя спиной к движению, нервно оглядывались и ерзали, поправляя за ремни автоматы.
До пристани оставалось не больше двадцати метров, и Гюнтер теперь мог хорошо рассмотреть губернатора. Это был рослый широкоплечий мужчина. Красный камзол с двумя рядами сверкающих на солнце пуговиц только подчеркивал его массивную стать. Черная борода не торчала клочьями, как у Алонсо, а была аккуратно подстрижена и не скрывала лицо. Из-под шляпы смотрели цепкие глаза. В них Кюхельман не заметил ни тени страха или нерешительности.
«Все-таки он продолжает считать себя хозяином положения», – подумал Гюнтер.
Неожиданно, когда расстояние до пристани сократилось до нескольких метров, губернатор отстегнул от широкого ремня шпагу и поднял ее в обеих руках над головой. На солнце сверкнул многочисленными камнями эфес. Затем он положил ее у ног на почерневшие доски причала. То же проделала и охрана губернатора, аккуратно положив на траву мушкеты и сабли.
Гюнтер подумал, что что-то подобное должен изобразить и он. Но выбрасывать пистолет в воду он не собирался, а потому кивнул губернатору, демонстрируя, что понял и принимает его миролюбивый жест, и показал свои пустые руки, разведя их в стороны.
Жители острова продолжали наблюдать за ними издалека, не решаясь приблизиться.
Губернатор тоже кивнул.
«Он ведет себя со мной на равных, – подумал Гюнтер. – Необходимо переломить ситуацию, мы же все-таки воины из мифологии!»
Лодка уперлась бортом в причал. Моряки выпустили из рук весла и схватились за автоматы.
Кюхельман легко выпрыгнул на пристань, незаметно расстегнув кобуру. Он остановился в трех метрах от губернатора, скрестив руки на груди. Вслед за ним из лодки вылезли старпом и Удо и замерли позади командира. Гюнтер услышал, как за спиной щелкнул затвор автомата, похоже, нервы у Отто были на пределе.
Губернатор с интересом рассматривал одежду подводников, затем поднял глаза и встретился взглядом с Кюхельманом. Гюнтер почувствовал, насколько цепкий и пронизывающий взгляд у губернатора. Он едва не опустил глаза, вовремя спохватившись и поняв, что это было бы полное поражение.
Выдержав взгляд и продолжая молчать, Гюнтер справедливо полагал, что заговоривший первым признает превосходство противника.
Неожиданно губернатор широко улыбнулся, показав покрытые никотиновой желтизной зубы, и уверенно сделал шаг навстречу, переступив шпагу.
Продолжая улыбаться, он слегка поклонился и пророкотал несколько слов.
Гюнтер удивился, какой густой и низкий был у губернатора голос. В то же время он раздумывал, как вести себя дальше. Ответный поклон явно не соответствовал отношениям простых смертных и небожителей.
Попробовать разразиться праведным гневом, как с Алонсо? Но интуиция подсказывала, что сейчас такой номер не пройдет. Чувствовалась несгибаемая воля в черных глазах губернатора. Такого на испуг не возьмешь.
Гюнтер растерялся. Он вдруг понял, что не знает, что делать дальше. Мелькнула мысль: может, просто застрелить губернатора и дело с концом? Нет, это действительно было бы слишком просто, и неизвестно, чем бы еще закончилось, публика здесь не робкая.
От раздумий его оторвал Удо:
– Дон Диего говорит, что рад видеть на Бенито столь значимых и желанных гостей. Для них это большая честь.
– Это уже лучше, – ухмыльнувшись, сказал Гюнтер. – Переведи ему, что мы огорчены тем, что назначенный нами гонец Алонсо посмел не донести до ушей губернатора весть о нашем прибытии. Обычно своих врагов воины бога морей смывают гигантскими волнами или предают адскому огню. Но жителей Бенито мы своими врагами не считаем и великодушно прощаем неудачную шутку со стрельбой из пушки.
Гюнтер посмотрел на стоявшего невдалеке Алонсо, до сих пор не опустившего импровизированный белый флаг. Он был уверен, что Алонсо передал дону Диего весь их разговор дословно, но не хотелось загонять губернатора в угол, дав возможность свалить вину на нерадивого подчиненного.
Удо переводил, и Кюхельман видел, как бледнело губернаторское лицо, даже борода не смогла скрыть побелевшие щеки.
«Не такой уж ты и бронированный», – злорадно подумал Гюнтер.
Едва Удо умолк, как дон Диего с испанским темпераментом взорвался ответной речью. Герреро едва успевал переводить.
– Конечно, во всем виноват пьяница Алонсо, который своими пропитыми мозгами не способен запомнить даже пару слов! Мы очень сожалеем, что приняли дорогих гостей за шныряющих в этих морях разбойников! Мы – мирные люди, почитающие Господа и испанского короля. Но здесь полно английских собак, желающих гибели любому испанцу. Да и французы с голландцами не лучше. Поэтому мы вынуждены видеть в любом незнакомце прежде всего врага, а уж только затем друга.
Слушая перевод Удо, Гюнтер удовлетворенно кивал. Теперь разговор шел по желаемому сценарию. Снисходительно принимая оправдания губернатора, он поднял глаза и будто натолкнулся на стену.
В глазах дона Диего не было и тени раскаяния или сомнения. Все тот же жесткий и изучающе-пронизывающий взгляд. Ни грамма страха или мистического трепета.
«Неужели играет? – подумал Гюнтер. – Не поверил ни единому слову и сейчас смеется в душе над нами, считая ряжеными клоунами. Неужели его ничем не прошибить?»
– Скажи ему, что нам тоже жаль, что пришлось показать свою силу, – произнес Гюнтер. – Но мы показали лишь ее малую часть.
Губернатор тоже покосился на прикрывающий вход в бухту мыс, еще недавно заросший зеленью, а теперь пустынный, с торчащими из земли корнями.
– Как нам вас называть? – обратился он к Кюхельману.
«Хороший вопрос», – подумал Гюнтер.
– Нас зовут идущими под водой, но вы можете говорить проще – подводники.
Отто удовлетворенно кивнул. Они этот вопрос не обговаривали, и он был доволен, что командир не стал выдумывать какую-нибудь мифическую ахинею, в которой легко можно завраться. Он тоже видел, что дон Диего вовсе не глуп и уж тем более не труслив.
