Александр Дюма - Виконт де Бражелон или десять лет спустя
Людовик XIV сидел за отдельным столиком, который, точно председательская кафедра, возвышался над соседними столами, столиком, сказали мы; поспешим, однако, прибавить, что этот столик был все же больше остальных. Кроме того, он был весь заставлен множеством разнообразных блюд: рыбой, дичью, мясом, фруктами, овощами и вареньями.
Молодой и сильный король, страстный охотник, большой любитель различных физических упражнений, обладал вдобавок горячей кровью, как все Бурбоны; а известно, что от этого пищеварение совершается быстро и аппетит скоро появляется вновь.
Людовик XIV был грозный сотрапезник; он любил критиковать своих поваров, но когда они ему угождали, но он не знал границ в своих похвалах.
Сначала король съедал несколько супов, либо сливая их вместе и приготовляя что-то вроде маседуана, либо пробуя в отдельности и перемежая бокалом старого вина.
Ел он быстро и довольно жадно.
Портос ожидал сигнала д'Артаньяна, по которому следовало приступать к ужину, но, посмотрев на короля, он вполголоса заметил мушкетеру:
— Мне кажется, можно начинать. Его величество дает ободряющий пример.
Посмотрите-ка.
— Король ест, — сказал д'Артаньян, — но в то же время разговаривает; устройтесь так, чтобы, если он случайно обратится к вам, у вас рот не был бы набит: это невежливо и некрасиво.
— Тогда лучше не ужинать, — вздохнул Портос. — Между тем, сознаюсь, я голоден. А тут все пахнет так соблазнительно и щекочет мне сразу и обоняние и аппетит.
— И не думайте, пожалуйста, не прикасаться к кушаньям, — улыбнулся д'Артаньян. — Вы оскорбите его величество. Король обыкновенно говорит, что хорошо работает тот, кто хорошо ест, и не любит, чтобы у него за столом плохо ели.
— Как же можно сидеть с пустым ртом, когда ешь? — спросил Портос.
— Да очень просто, — усмехнулся капитан мушкетеров, — нужно только проглотить все, что будет во рту, когда король неожиданно обратится к вам.
— Отлично.
После этого разговора Портос принялся за кушанья с умеренным энтузиазмом.
Король время от времени посматривал на присутствующих и с видом знатока оценивал способности нового гостя.
— Господин дю Баллон! — обратился он к нему.
В это время Портос был занят рагу из зайца и только что положил в рот половину заячьей спинки. Услыхав свое имя, он вздрогнул и мощным движением глотки отправил кусок в желудок.
— Слушаю, государь, — пробормотал Портос приглушенным голосом, но довольно внятно.
— Пусть господину дю Валлону передадут это филе из барашка, — приказал король. — Вы любите барашка, господин дю Валлон?
— Государь, я люблю все, — отвечал Портос.
— Все, что мне предлагает ваше величество, — подсказал д'Артаньян.
Король одобрительно кивнул головой.
— Кто много работает, много ест, — продолжал король, восхищенный тем, что у него нашелся такой могучий сотрапезник, как Портос.
Портос получил блюдо с барашком и отвалил часть себе на тарелку.
— Ну, каково? — спросил король.
— Отменно! — спокойно отвечал Портос.
— Есть ли такие нежные барашки в вашей провинции, господин дю Валлон?
— продолжал спрашивать король.
— Государь, — сказал Портос, — мне кажется, что в моей провинции, как и повсюду, все лучшее принадлежит королю. Кроме того, я ем барашка иначе, чем это делает ваше величество.
— Как же вы едите его?
— Обыкновенно я велю приготовить себе целого барашка.
— Целого?
— Да, государь.
— Каким же образом?
— А вот каким. Мой повар — он немец, государь, — мой повар начиняет барашка сосисками, которые он выписывает из Страсбурга; колбасками, которые заказывает в Труа; жаворонками, которые он получает из Питивье. Не знаю уж каким способом он снимает мясо барашка с костей, как курятину, оставляя при этом кожу, которая образует поджаренную корочку. Когда барашка режут ломтями, как огромную колбасу, изнутри течет розовый сок, и на вид приятный и на вкус восхитительный.
И Портос прищелкнул языком.
Король слушал с широко открытыми глазами и, принимаясь за поданного ему тушеного фазана, заметил:
— Вот это едок, которому я позавидовал бы. Каково! Целого барашка!
— Да, государь, целого!
— Подайте этих фазанов господину дю Валлону; я вижу, он знаток.
Приказание было выполнено.
Затем, возвращаясь к барашкам, король спросил:
— А это не слишком жирно?
— Нет, государь; жир вытекает вместе с соком и плавает сверху; тогда мой стольник собирает его серебряной ложкой, нарочно для этого приготовленной.
— Где вы живете? — поинтересовался король.
— В Пьерфоне, государь.
— В Пьерфоне? Где это, господин дю Валлон, недалеко от Бель-Иля?
— Нет, государь, Пьерфон недалеко от Суасона.
— А я думал, что вы говорите мне о барашках, которые пасутся на приморских лугах.
— Нет, государь; луга мои хоть и не приморские, но ничуть не уступают им.
— У вас превосходный аппетит, господин дю Валлон! С вами приятно сидеть за столом.
— Ах, государь! Если бы ваше величество когда-нибудь посетили Пьерфон, мы съели бы вдвоем барашка, потому что и вы не можете пожаловаться на аппетит.
Д'Артаньян энергично толкнул Портоса под столом. Портос покраснел.
— В счастливом возрасте вашего величества, — заговорил Портос, чтобы поправиться, — я служил в мушкетерах, и ничто не могло меня насытить. У вашего величества превосходный аппетит, но ваше величество слишком разборчивы для того, чтобы вас можно было назвать большим едоком.
Вежливость сотрапезника, по-видимому, очень понравилась королю.
— Вы отведаете этих сливок? — спросил он Портоса.
— Государь, ваше величество обращаетесь со мной так милостиво, что я открою вам всю правду.
— Скажите, господин дю Валлон, скажите!
— Из сладких блюд, государь, я признаю только мучные, да и то нужно, чтобы они были очень плотны; от всех этих муссов у меня вздувается живот, и они занимают слишком много места, которым я дорожу и не люблю тратить на пустяки.
— Господа, — воскликнул король, указывая на Портоса, — вот настоящий гастроном! Так кушали наши отцы, которые понимали толк в еде, тогда как мы только поклевываем.
И с этими словами он положил на тарелку белого куриного мяса, перемешанного с ветчиной. Портос, со своей стороны, принялся за куропаток.
Кравчий наполнил бокал его величества.
— Подайте моего вина господину дю Баллону, — приказал король.
Это была большая честь за королевским столом.
