Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич

- Тот, кто пытается изменить мир и стать великим, не может ли ошибаться в своем выборе? Все ведь дело в людях, которым доверяется исполнение. Юхан, достаточно философствовать!

- - Ты, конечно, права, моя королева, - он поднялся, наклонился и нежно поцеловал Катарину в лоб, - но все стоящее всегда приходится делать перед лицом некой опасности. Главное, в размере… - королева подхватила, - в размере и степени угрозы, исходящей от опасности, ее правильная оценка.

Король улыбнулся в ответ.

- Я думаю, все закончится благополучно. Эй, - распорядился, - пригласите ко мне, скажем, на завтра следующих знатных господ: Пера Брахе, Туре Эрикссона Бьельке и Хогеншильда Нильссона Бьелке тоже, Эрика Густавссона Стенбока, Густава Аксельссона Банера, ах, жаль умер Бенгт Бенгтсон Гилта! Его не вызвать, а я бы ему поручил эту миссию.

- Отчего?

- Он был казначеем. – Весело рассмеялся король. – Кому, как не казначею бояться больше всего своего короля. Из казны всегда приворовывают. Оттого и пребывают в страхе.

- Но все-таки… - Королева приподняла вопросительно бровь. – Я неплохо знаю своего супруга и подозреваю, что твой выбор уже сделан.

- Ты удивительно догадлива и мудра, моя любимая женщина. И как всегда права!

- Так на кого пал твой выбор? Признавайся!

- На Клауса Окессона Тотта!

- Штатгальтера Финляндии? Но… - Лицо Катарины выражало полное недоумение. – Поясни, пожалуйста.

- Давайте, порассуждаем, ваше величество. – Король с удовольствием потянулся, устроился поудобнее в кресле, сложив руки на животе и мечтательно уставился в потолок, дабы его ничего не отвлекало. - Итак, Пер Брахе. Стар, женат на родной тетке Эрика. Поднимет ли руку на племянника? Ты возразишь, что сам Эрик хотел приговорить Пера? Согласен, хотел. Но желание осталось лишь намерением, не преходящим в содеянное. Слова не суть, которая кроется именно в поступках. Итак, насчет первого у меня сомнения. Кто там у нас следующий? Бьельке? Туре и Ходеншильд. Дядя и племянник. Себе на уме, хитры, как лисы, особых личных счетов в Эрику не имеют. Опять сомнения. Густав Аксельссон Банер… Его родственник избежал смерти по непонятной прихоти Эрика, впрочем, как и мой дядя Стен, нелепо погибший при занятии Стокгольма.. На Банера у меня другие виды, об этом поговорим после. Остается Эрик Густавссон Стенбок. У него есть, конечно, личные счеты к Эрику – ведь он казнил его родного брата Абрахама, но…, - король изредка посматривал на супругу, но Катарина, сведя вместе густые черные брови и наморщив лоб все время внимательно слушала Юхана, даже не пытаясь прервать его речь, - но его сестра, - продолжал Юхан, - которую мы когда-то называли «вдовствующей королевой», простила Эрику смерть брата. Причин, на мой взгляд, две. Эрик пощадил ее отца – старого Густава Стенбока, это во-первых, а во-вторых Абрахам во всем сознался, (можно сказать, нас с тобой предал), и казнен был в полном соответствии с законами нашего королевства. Сейчас у бывшей «вдовствующей королевы» и одновременно моей мачехи какие-то имущественные тяжбы с братом Карлом, да и потеря статуса первой дамы королевства…, я не думаю, что Катарина Стенбок видела в коронованной простушке Карин Монсдоттер серьезную соперницу при дворе…, все это не прибавило ей любви к нашему семейству. Поэтому, поручать столь важное и решительное действие кому-то из Стенбоков я бы воздержался. А Тотт… солдат, которого постигла досадная неудача и смещение с поста командующего, совершенно кстати, только что прибыл из Финляндии, он получит приказ, выполнит его, в надежде на полное прощение и забвение, доложит об исполнении, доставит тело усопшего, и… вернется к себе.

Судя по молчанию королевы, она одобрила все, что только что услышала от супруга. Поэтому из ее уст прозвучал единственный вопрос:

- Где ты думаешь похоронить Эрика?

- Все просто и скромно – под полом собора в Вестеросе.

Клаус Окессон Тотт еще три года назад командовал всеми войсками в Ливонии, не раз успешно сражался с московитами и потерпел одну единственную неудачу при осаде Везенберга. Три штурма и все безуспешны. Мало того, шведы умудрились перебить полторы тысячи шотландцев, нанятых на службу. Командующего отстранили, прислали вездесущего француза де ла Гарди, а Клауса, хоть и оставили для вида в Высшем королевском совете, но отправили наместником - штатгальтером в Богом забытую Финляндию, откуда он и прибыл по зову Юхана, выполнил то, что ему было приказано и подтверждено членами Высшего совета и ныне стоял навытяжку перед королем в его кабинете. Поручение было неприятным. Тотт привык смотреть в лицо врагу, а его заставили участвовать в отравлении. Да еще кого! Клаус не питал симпатий к покойному ныне Эрику, но все-таки, он был законным королем Швеции, законным наследником и сыном самого Густава Вазы.

- Ну так, расскажите наш дорогой штатгальтер, как и отчего скоропостижно скончался мой брат Эрик? – Вопрос Юхана прозвучал сразу, стоило Тотту переступить порог королевского кабинета. За спиной короля стояла неразлучная Катарина Ягеллонка.

Тотт терпеть не мог лицемерить, но деваться было некуда.

- Ваш брат Эрик находился в здравии, когда я прибыл по вашему приказу в Эрбюхус. – Клаус выдавливал из себя слова, переминался с ноги на ногу. По спине потек ручеек пота. – Вечером он плотно поужинал, - Тотт замялся, но продолжил рассказ, - и через какой-то время почувствовал недомогание.

- А что ему подавали на ужин? – Вдруг поинтересовалась Катарина.

- Гороховый суп, ваше величество.

- В чем же выражалось недомогание? – Спокойным голосом спросила королева. Ее лицо оставалось абсолютно бесстрастным. – Надеюсь, несчастному Эрику был предоставлен врач?

- Да, ваше величество. – Потупился старый рыцарь и, не поднимая глаз, говорил куда-то в пол. – Врач прибыл немедленно. Но помочь не смог.

- Что же все-таки произошло? Я хочу услышать от вас, штатгальтер, все детали. Опишите! – В приказном тоне велела Катарина.

Не поднимая глаз, Тотт перечислил:

- Его мучили боли в животе, рвота, судороги и…, извините, ваше величество, мне не удобно упоминать все перед своей королевой.

- Однако, я настаиваю! – Прозвучал тот же тон, только с нотками раздражения.

- Приключился очень сильный понос, он охрип и еле-еле мог говорить. Да, нет, - Тотт поправился, - он не мог говорить вовсе.

- Он долго промучился? – Королева была неумолима.

- Часа два.

- Что сказал врач?

- Судя по поносу эта холера! – Наконец, Клаус решился поднять глаза.

- Какой ужас! – Притворно вздохнула и перекрестилась Катарина. – Храни нас всех, Господь! Надеюсь, вы не привезли к нам в Стокгольм столь ужасную болезнь? – Она чуть склонила голову и посмотрела на Тотта. Он ясно видел, как королева улыбается уголком рта, она не смогла скрыть радости. Какой ужас, подумал штатгальтер и снова опустил взгляд вниз.

- Надеюсь, что нет, ваше величество. – Пробормотал рыцарь.

- Ну что ж, - решил подвести некий итог король Юхан, до этого времени хранивший молчание, - вы, господин Тотт, мой верный слуга, выполнили полностью оказавшееся столь печальным королевское поручение и теперь…

Королева прервала его, внезапно наклонилась и прошептала в ухо:

- Это кантарелла ! Все получилось!

- Хорошо, дорогая, - король продолжил, - и теперь, мой верный слуга может отправляться дальше управлять Финляндией. Ах, как я люблю эту провинцию нашего королевства. Но, я хотел бы попросить вас еще об одном одолжении…

- Я весь в вашем распоряжении, ваше величество. – Хрипло ответил Тотт, гадая, какую еще неприятность готовит ему король.

Юхан в пол-оборота посмотрел на Катарину:

- Давай-ка напишем письмо вдове моего усопшего брата! Обласкать, поддержать в связи с утратой, облагодетельствовать… Эй, пригласите сюда секретаря! – Распорядился Юхан, не дожидаясь согласия жены. В дверь моментально проскользнул маленький незаметный человечек с бумагой и набором инструментов для письма.