Ши Юй-Кунь - ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ
Ждать пришлось долго, пока наконец появился мужчина с фонарем в руке.
— Вам чего?
— Пустите переночевать, заплачу по совести!
— Это можно! — ответил хозяин.
Им оказался тот самый Ли Бао, который некогда сопровождал Бао-гуна на столичные экзамены, а когда его господина лишили должности, собрал свои пожитки и сбежал.
Когда Ли Бао вышел в соседнюю комнату, жена ему шепнула:
— Ты видел, он положил на кан мешок? По-моему, в нем деньги. Я слышала звон…
— Наверняка деньги.
— Вот счастье нам привалило!
— Какое счастье?
— Ну и дурак же ты! — рассердилась жена. — Спроси-ка лучше: не выпьет ли он вина. Если выпьет, все в порядке.
Ли Бао наконец понял, в чем дело, вернулся к гостю, подлил масла в лампу и прибавил огонь. Потом в разговоре как бы невзначай спросил:
— Не хотите ли выпить, брат Цюй?
При одном упоминании о вине у Цюй Шэня потекли слюнки.
— С удовольствием бы выпил, но где достанешь вина среди ночи?
— За вином дело не станет. Я ведь, признаться, тоже любитель выпить, — сказал хозяин.
— Ну, тогда мы быстро поладим! — обрадовался Цюй Шэнь.
Ли Бао подогрел вино, и очень скоро гость до беспамятства захмелел.
В комнату вошла жена.
— Он готов. Что теперь? — тихо произнес Ли Бао.
— Неси веревку, — приказала женщина.
Муж повиновался.
Если хотите знать, какие события произошли дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Душа повесившейся Бай Юй-лянь вселяется в мертвеца мужчину. Волею судьбы в тело убитого Цюй Шэня вселяется женская душа
Итак, Ли Бао с женой задушили Цюй Шэня, а деньги спрятали.
— Пока темно, отнеси труп на северный склон и брось позади храма, — сказала жена. — Тогда никто нас не заподозрит.
Но не успел Ли Бао сделать и нескольких шагов, как увидел невдалеке какого-то человека, бросил убитого на дороге, и пустился наутек.
— Запирай ворота! — крикнул он жене, вбегая во двор.
— А про осла забыл? Надо и от него избавиться.
Осел ни за что не хотел идти, и женщина принялась его колотить по заду засовом. Тогда осел взревел от боли и помчался вниз по склону.
Утром прохожие увидели труп на дороге и сообщили старосте.
Только староста прибежал, как кто-то заметил, что убитый вдруг зашевелил пальцами.
— Очнись! — крикнул староста.
Цюй Шэнь открыл глаза и пробормотал:
— Кто вы такие? Как смеете со мной разговаривать? Убирайтесь сейчас же!
— Скажи, кто тебя хотел задушить? — опять спросил староста.
— Никто меня не душил, я повесилась!
— Почему же ты повесился?
— Потому что один чиновник хотел меня обесчестить!
— Слышали? — обратился староста к людям. — Тут что-то неладно! Мужчина почему-то выдает себя за женщину!
В это время кто-то стукнул старосту туфлей по голове. Староста обернулся и увидел безумца. Вдруг Цюй Шэнь поднял голову:
— Люди добрые, — крикнул он, — так ведь это мой муж! Остановите его!
Тем временем на дороге случилось еще одно происшествие: двое бранились, отнимая друг у друга пегого осла.
— Староста! Где староста? Мы пойдем в суд!
— В чем дело? — подошел староста.
А эти двое, вам надобно знать, были Цюй Лян и Бай Сюн.
Когда накануне Бай Сюн в поисках Фань Чжун-юя отправился к восточной горе и увидел привязанного к дереву пегого осла, он подумал, что это осел его зятя, отвязал его и повел в деревню. Но тут навстречу ему попался Цюй Лян. Он отправился искать старшего брата, который уехал на пегом осле.
Вот они и заспорили. Вдруг Цюй Лян увидел лежавшего на земле старшего брата и бросился к нему:
— Что с тобой? Почему у тебя на шее веревка?
— Уходи! — в сердцах крикнул Цюй Шэнь. — Не смей трогать женщину!
Тут появился Фань Чжун-юй, и люди с криком: «Безумец» — стали разбегаться.
Кончилось все тем, что староста приказал Цюй Шэня и Фань Чжун-юя отправить в уезд. Бай Сюну, как он ни противился, велено было их сопровождать.
По пути им попался черный осел, и пегий бросился за ним вдогонку. Насилу удалось Цюй Ляну ухватить осла за узду. Пока Цюй Лян объяснял старосте, что у пегого осла такая привычка, староста ненароком обернулся и заметил идущего следом за ними смуглолицего низкорослого человека.
Вы спросите, кто это был? Это был Чжао Ху, четвертый из молодцов. Как только Бао-гун доложил императору об исчезновении Фань Чжун-юя, «первого из сильнейших», Сын Неба повелел учинить розыски.
Возвращаясь из дворца в ямынь, Бао-гун вдруг увидел черного осла, которого служители отгоняли палками от паланкина.
Бао-гун подумал, что осла наверняка несправедливо обидели, велел оставить его в покое и посмотреть, что будет дальше.
И тут произошло невероятное! Осел подбежал к паланкину, упал на колени и трижды мотнул головой, будто кланялся.
— Тебя обидели? — спросил Бао-гун. — Если так, повернись головой к югу. Я пошлю с тобой людей, и они разберутся.
Осел повернулся головой к югу. Тогда Бао-гун приказал Чжао Ху следовать за ослом и выяснить, что произошло.
Осел побежал вперед. Чжао Ху еле поспевал за ним и, едва они вышли из города, совершенно обессиленный, присел отдохнуть.
Осел, который был уже далеко, вернулся назад.
— Ай-я-я, нехорошо! — сказал ему Чжао Ху. — Бежал бы потише, а то мне за тобой не поспеть! Или подвез бы немного!
Тут осел захлопал ушами и остановился. Чжао Ху сел верхом. Они проехали несколько ли и очутились у отрогов гор Ваньцюаньшань. Позади храма, стоявшего на склоне, осел остановился.
Чжао Ху огляделся — нигде ничего подозрительного. Он был раздосадован, как вдруг из-за стены, окружавшей храм, услышал крик:
— Помогите!
Чжао Ху заглянул во двор и увидел гроб. У гроба какая-то женщина дралась со старым даосом. Чжао Ху перелез через стену. — Что у вас здесь происходит?
— Убили меня, забрали четыреста лян серебра! — отвечала женщина.
— Отпусти ее, — приказал Чжао Ху даосу.
Женщина отошла в сторонку, а даос стал объяснять:
— Это родовой храм[35] чиновника Грозного. Вчера сюда принесли гроб, сказали, что умерла мать управляющего, и велели ее похоронить. Но день для похорон оказался неподходящий, и гроб пока оставили во дворе. Сегодня вдруг слышу — кто-то в гробу стучит. Снял крышку, а оттуда выскочила женщина и набросилась на меня.
Чжао Ху поглядел на женщину и вдруг увидел, что она чем-то напоминает мужчину. Тогда он сказал:
— Я отведу вас в ямынь, там разберутся.
