Филип Гриффин - Королева легионов Афины
VIII
— Видите, Ваше Высочество, вон там! — Начальник гарнизона показывал на ближайший мыс. — Если вы поедете в ту сторону, где стоит этот отвесный камень, похожий на медвежью голову, то прямо под вами увидите старый храм и пристройки. Говорят, его строили еще друиды. Совсем недавно монахи из Глостера и Роксетера вычистили его и начали использовать как убежище. Но когда стало некому охранять границы, им пришлось бросить это место. Мы не могли гарантировать им безопасность. Но мне думается, вам будет удобно, потому что там по-прежнему все достаточно хорошо устроено, чтобы путники, такие как вы, могли привести себя в порядок и немного отдохнуть. Там есть все необходимое для мытья и приготовления пищи. Печи и все остальное должно было остаться на месте.
— Спасибо. По-моему, наше присутствие здесь уже ни к чему, — ответила Урсула. Она оглянулась на остальных девушек, терпеливо ожидавших ее на песчаном побережье, под удлиняющимися тенями. — Нам пора отправляться, пока темнота не застала нас в пути.
— Очень мудрое решение, Ваше Высочество.
Она внимательно вглядывалась в пространство, окружавшее бухту, надеясь обнаружить там Пинносу. «Что, если она не заметит, где мы съехали с дороги?»
— Если вы встретите Пинносу, скажите ей, где мы собираемся остановиться, — попросила она, повернувшись снова к начальнику гарнизона.
— Разумеется, Ваше Высочество. — Старый солдат помялся немного, будто бы решаясь ей что-то сказать. Убедившись в том, что их никто не слышит, он, понизив голос, добавил:
— Я только хотел сказать, Ваше Высочество, что Британия в неоплатном долгу перед вами и вашими юными спутницами. Вы одни выполнили работу двадцати здоровых мужчин. И я больше скажу: если бы мужчины сделали то, что сделали вы, они бы с полным правом считали бы себя героями, достойными наивысших похвал.
— Благодарю вас, — улыбнулась Урсула. — Из уст такого бывалого воина эти слова дорогого стоят.
— И еще, Ваше Высочество. Леди Пинноса сейчас пребывает в сильном потрясении. Я видел, как зрелые мужчины ломались подобным образом после боя — и простые солдаты, и прославленные полководцы. Правда, она сильна и переживет это. И когда она это превозможет, то станет сильнее во много крат. Я это видел, так со многими бывало.
— Дай бог, чтобы вы оказались правы.
За несколько дней Урсула прониклась искренним уважением к старику. Она еще раз взглянула на его солдат и снова изумилась их возрасту. Большинству из них было за сорок, а некоторым даже далеко за пятьдесят лет. Кто-то из них наблюдал за тем, как способные передвигаться самостоятельно ирландцы выкапывали из песка свои лодки: деревянные плоскодонки о шести веслах. Другие помогали тяжелораненым выбраться из телег и дойти до лодок. Остальные готовили лагерь для ночлега, разбивая его с другой стороны пещеры, под небольшим утесом. На ночь пленников прикуют к камням, а на следующее утро, под первым лучом солнца, их посадят на лодки, не снимая оков. Это был единственный способ заставить их вернуться в свою Ирландию, а не высадиться на этот же берег еще раз, несмотря на большое число раненых.
Урсула взглянула в глаза начальнику гарнизона, взяла его руку и крепко ее пожала.
— Спасибо за помощь. Даю вам слово, что, когда мы вернемся в Кориний, я обязательно расскажу своему отцу о вас и ваших людях.
Когда она развернулась и пошла к ожидавшим ее подругам, начальник гарнизона вытянулся и громко, чтобы было слышно всем остальным, произнес:
— От имени своего гарнизона и народа, населяющего эти горы, Ваше Высочество, я отдаю честь вам и вашим храбрым спутницам!
IX
В центре храмового комплекса находился заросший плющом грот, нависавший над родником с небольшим прудом. Девушки были настолько очарованы красотой этого места, что решили ночевать не в храме, а на открытой террасе, за прудом. Грот выходил на открытое море, и, устроившись на ночь, девушки слышали шелест набегавших волн, мягко накатывавшихся на отвесные скалы.
Монахи построили простой алтарь с деревянным крестом в центре террасы.
— Я прямо вижу их тут, в широких рясах, склонивших бритые головы в молитвах, — сказала Кордула, обращаясь к Бриттоле. Та кивнула в ответ и улыбнулась.
Девушки только что искупались и уже заканчивали свой тихий ужин, как вдруг до них из грота донеслись звуки шагов. Потом они увидели Пинносу, появившуюся из тени и направлявшуюся к алтарю. Там она остановилась, глядя на них. Ее силуэт, частично скрытый под длинным плащом, с мечом, закрепленным на поясе, четко вырисовывался на фоне огненно-красного неба. Кордула, находившаяся ближе всех к Пинносе, присмотрелась к той, сощурив глаза. Казалось, что Пинноса держала в руках небольшой мешочек.
— Все. Долги розданы, все кончено. — Голос Пинносы выдавал больше, чем усталость. Он был зловеще бесцветным и каким-то безжизненным.
— Где ты была? — Урсула и остальные девушки встали, чтобы ее приветствовать. — Мы беспокоились за тебя.
Ничего не отвечая, Пинноса подошла к Урсуле и обняла ее. Затем она подошла к каждой из девушек, чтобы обнять всех по очереди. «Неужели она, наконец, пришла в себя?»
Когда она заговорила, ее голос по-прежнему звучал довольно странно.
— Я ждала, пока вы скроетесь за мысом, и только потом спустилась, чтобы… попрощаться.
Кордула чувствовала, что здесь что-то не так. Лицо Пинносы выдавало борьбу чувств, бушевавших в ее душе.
— Вот! — Она протянула Урсуле полотняный мешочек.
— Что это? — Урсула с сомнением взяла его в руки. Там явно находилось что-то влажное.
Пинноса на мгновение замялась, словно ребенок, пойманный на шалости. Затем она повернулась и заговорила, почему-то обращаясь к Бриттоле.
— Не бойся, я не тронула твоего юного друга. — После этих слов она снова повернулась к Урсуле. В неловкой попытке говорить убедительно и твердо, она заявила: — Они больше никогда не вернутся на эту землю со злом! И все их соплеменники теперь хорошо подумают, прежде чем отправиться нас грабить.
— Что ты наделала, Пинноса? — закричала Саула. — Во имя Господа, что ты наделала?
— С помощью начальника гарнизона я… я отрезала им большие пальцы рук.
Бриттола закричала. Другие просто лишились слов.
Мрачная и безмолвная от кипевшей в душе ярости, Урсула подошла к поручням террасы, размахнулась и забросила мешок как можно дальше во тьму. Затем она повернулась к Пинносе и крикнула:
— Да, ты права! Все кончено! Теперь, отомстив, ты, наконец, счастлива? — Она не сводила с Пинносы горящего взгляда.
