Наталья Павлищева - Против «псов-рыцарей»
И вдруг: князь объявил поход, только как и куда идет – неизвестно. Я поймала князя у щитников, он просто кивнул и коротко пояснил:
– Все, как вы говорили. Пельгусий весть прислал.
Ну вот и началось…
– Только боярам знать об этом не стоит, могут предать.
Глаза князя засмеялись:
– А то я своих бояр не знаю! Кроме тебя и меня, не ведает никто, потому молчи.
– Молчу.
На сборы и дружине, и рати даны всего полдня. Те, кто всегда готов, могли бы собраться и быстро, но князю хотелось одновременно с конной дружиной отправить и пешее ополчение, чтобы не было разнобоя.
Новгородца Мишу знали не только кончанские, хорошо он известен в разных углах города. Толковый воевода, ему и доверили пеших вести. Миша тоже не стал полагаться на самих воинов, обходил каждого, проверял, как и князь, хорош ли меч, какова кольчуга, окантован щит… Нашлись те, кого завернул обратно:
– С таким оружием не на шведа идти, а только на охоту.
Новгородец возражал:
– Да я лучше с луком… сподручнее.
За него заступились:
– И верно, Митяй лучник первейший, в полтора перестрела навылет бьет! Не всем же мечом разить…
Миша задумался, а ведь верно, иногда от хорошего лучника толку больше, чем от всадника в броне.
– А стрел много? – поинтересовался скорее ради строгости, чем из любопытства. Чего и спрашивать было, у хорошего лучника всегда запас отличный. Но Митяй не обиделся, показал колчан:
– Во! Всякие есть, и срезни, и те, что против лат годятся.
– Ага, – кивнул воевода. Это хорошая придумка. Шведы в броне такой, какую не всякий меч осилит, иного рыцаря конь едва держит, столько на нем железа. Да и сами кони тоже в броне от ушей до хвоста. Тут опытный лучник, такой, чтоб стрелы мог под латы пускать, пригодится. Решил князю об этом при случае напомнить. Новгородцы охотники хорошие, если их специальными стрелами вооружить, то большой урон нанести смогут. Распорядился:
– Соберите все срезни да латные стрелы у кого есть, пригодятся против шведа.
Новгородцы согласно зашумели:
– Верно, только надо и другим концам про то сказать. И кузнецам работать, пока войско в поход не выступит.
Миша заторопился к князю, пересказать мысль новгородцев.
Александра он нашел легко, тот был среди людей, сам проверял, как готовятся. Князь выслушал Мишу внимательно, помнил, что этот сотник водил у отца ополчение против немцев, согласно кивнул. Миша не стал выдавать придумку за свою, рассказал про Митяя, честно сказал, что это его слова. Александр тут же распорядился про стрелы, а самого Мишу позвал за собой:
– Дело поручить хочу.
Новгородец торопился вслед за молодым князем, стараясь не отставать, тот решил говорить на ходу. Повел к берегу, где уже спешно собирались расшивы.
– Смотри, двумя рукавами пойдем, как предки наши на Царьград ходили, конями и по воде. Пешую рать, чтоб ногами долго не месить, на расшивах отправлю, сам с конными пойду до самой Ладоги. Мыслю, пеших ты поведешь, – вдруг повернулся к Мише князь. Светлые глаза смотрели строго, точно отец сыну что поручал. Миша даже выпрямился под княжьим взглядом. Ответно смотрел не отрываясь. Кивнул:
– Сделаю, княже.
Высокий, почти тонкий князь рядом с кряжистым, основательным Мишей смотрелся этаким молодым дубком, рвущимся к небу рядом со старым дубом. И тому очень хотелось закрыть собой от буйных ветров, от невзгод этот молодой дубок, но понимал, что нельзя дубу вырасти в тени другого. Все, кто видел эту пару, улыбались в усы: и впрямь князь точно молодой дубок, молодой да крепкий, такого не согнешь, не сломишь, твердо стоит на ногах. Полнились сердца новгородцев приязнью к своему князю.
Князь Александр вернулся на свой двор только совсем к вечеру и сразу велел позвать прибывшего с вестью ижорца.
– Отдохнул уж небось?
Гридь подивился такой заботе, гонец давно выспался после тяжкого пути и наелся от пуза. Только куда же поедет, вечер на дворе, темень уж скоро. Но приказ выполнил. Уже через минуту ижорец стоял перед князем.
Александр кивнул на лавку подле себя:
– Садись, разговор долгий будет.
Не привыкший к такому обращению парень не решился сесть рядом с князем. Александр недоуменно поглядел на него и снова велел:
– Да садись ты! Чего чинишься? Не до того.
Ижорец скромно приткнулся на самом краешке лавки. Князь больше приглашать не стал, принялся расспрашивать о том, зачем позвал:
– Хорошо ли места знаешь?
– Ижору? – подивился вопросу парень. – Дык… с детства… там родился…
Александр вдруг принялся чертить угольком прямо по столу.
– Глянь, если это Варяжское море… это Нева… это озеро Нево… тут Волхов, здесь Ладога… – Князь иногда поворачивал голову в сторону ижорца, следя, понимает ли тот, что начерчено. Парень понимал, когда князь ради проверки вдруг повел Тосну не там, ижорец помотал головой:
– Не, княже, не обессудь, Тосна чуть левее будет, а там Мга.
Александр протянул ему уголек:
– Дорисуй и покажи, где сейчас шведы стоят.
Тот почему-то перепугался:
– Где сейчас не знаю… я оттуда два дня назад ушел.
Князь кивнул:
– Где два дня назад были.
– А вот тут. Где Ижора к Неве никнет.
Он еще раз подробно пересказал князю то, что было велено старейшиной рода Пельгусием и что видел сам.
И снова выходило все по словам Вятича, и пришли свеи в середине лета, и встали там, где князь еще зимой с сотником бывал, берега осматривал… Значит, и биться там? Что ж, разумно, только как подобраться незаметно и вообще как пройти?
А ижорцы и помогут, они ловко по лесу ходят и места знают, словно собственную ладонь. Александр долго расспрашивал о том, какой лес вокруг да какие овраги рядом. Уже отпуская парня поздней ночью, вдруг спросил:
– Тебя зовут-то как?
– Елифа-ан… – протянул тот.
– Со мной пойдешь, Елифан? Мне может понадобиться хороший провожатый.
Ижорец обрадованно кивнул, растянув в улыбке щербатый рот:
– Пойду…
Ему и самому очень хотелось попроситься в дружину этого пусть молодого, но явно толкового князя. За день, проведенный на княжьем дворе, он успел понять, что Александра недаром слушаются все, распоряжается со смыслом.
На следующий день князь со своей дружиной в доспехах и всеоружии прибыл в Софийский собор. За ним подтянулось и новгородское ополчение. Получить благословение перед походом против грозного врага – непременное дело для любого русича. После молебна к Александру подошел тысяцкий Еремей:
– Князь, на площади, почитай, весь Новгород собрался. Говорить будешь?
Тот кивнул:
– Буду.
Площадь действительно запрудил новгородский люд. Кто провожал своих в ополчение, кто в поддержку, а кто и просто из любопытства. Тысяцкий подивился, молодого князя толпа не испугала, напротив, говорил страстно и очень твердо.
