Анатолий Дроздов - Herr Интендантуррат
К своему стыду, Эльза не огорчилась.
– Как вас зовут? По-настоящему?
– Виктор. Виктор Иванович.
– Так вы не немец?
– Даже рядом не стоял!
Эльза улыбнулась:
– Я согласна, Виктор! – Она помедлила и добавила: – Иванович…
К ее удивлению, он опешил. Похоже, не ожидал.
– Вы отдаете себе отчет…
– Отдаю! – прервала она. – Я прекрасно понимаю, кто вы и чего хотите. Повторяю: согласна! Готова пожертвовать жизнью.
– Жизнью – это понятно, – вздохнул он. – Готовы ли вы жертвовать честью?
– То есть?
– После окончания войны вы никому не сможете рассказать о своей тайной службе. Люди будут считать вас немецкой пособницей, оскорблять, писать на вас доносы. Это трудно. Извините, но я обязан предупредить.
– Моему отцу и брату это поможет?
– Без сомнения! Судоплатов – человек слова. По окончании войны амнистируют со снятием всех судимостей.
– Я согласна.
– Есть еще одно обстоятельство, – тихо сказал Виктор. – Женщина-разведчик порою добывает сведения способом, недоступным мужчине.
– Как вы смеете! – Эльза вскочила. – Вы же не фашист! Как можно такое предлагать?!
– Извините! – Виктор встал. – Забудьте! Я этих слов не говорил, а вы их не слышали.
– Поговорим завтра!
Он окликнул ее у самой двери.
– Эльза! В ваших руках моя жизнь.
– Могли бы не предупреждать! – фыркнула она…
Эльза не могла дождаться окончания этого бесконечно долгого дня. Следовало остаться одной, еще раз все обдумать и осмыслить, однако приходилось заниматься бытовыми мелочами. Эльзе большого труда стоило собраться. Интендант вечером спустился в зал ресторана, они с Бюхнером опять обсуждали какие-то дела, но теперь Эльза знала: он не тот, за кого его принимают! Он русский разведчик, который ловко выдает себя за немца. Он прибыл в N с особым заданием, наверняка очень важным. Она в его планах играет немаленькую роль. Просто так самолет из Москвы присылать не будут! Это просто замечательно, что он русский! Но как у него повернулся язык намекнуть?!
Выпроводив из ресторана последних гостей, Эльза пошла к себе и без сил повалилась на диван. Она думала, что заснет немедленно, но не тут-то было. Она вновь и вновь прокручивала в памяти сцену в комнате Виктора. Больше всего ей нравилось вспоминать его встревоженное лицо. Похоже, он по-настоящему из-за нее испугался. Эльза вдруг поняла, что не может оставаться одна. Ей надо к нему. Но как? Она сама обещала придти завтра. Нужен повод. Важный. Она долго размышляла и придумала. Сбросила с себя белье, надела на голое тело красивый шелковый халат, ноги всунула в мягкие меховые тапочки. Уголком сознания Эльза сознавала, что поступает мерзко и аморально, но остановиться не могла.
Выскользнув из кабинета, Эльза по черной лестнице поднялась на второй этаж. Никем не замеченная, она постучала в его дверь. Виктор, судя по всему, не спал и отозвался сразу.
– Это я! – прошептала Эльза.
Он быстро впустил ее и закрыл дверь. Только затем зажег свет. На нем были форменные военные галифе и нижняя рубашка. Ноги – босые.
– Что случилось? – спросил он встревоженно.
– Ничего, – ответила Эльза, присаживаясь на разобранную койку. – Ты говорил об особом методе сбора сведений.
– Я просил забыть!
– Ну почему? – не согласилась Эльза. – Всякое бывает. Надо попробовать, получится ли у меня. С тобой.
– Эльза! – Он присел на корточки. Теперь их лица оказались на одном уровне. – Что тебе вздумалось?
– Захотелось и вздумалось, – сказала она, распуская поясок халата. – Имею право. Я теперь вдова.
– Эльза! – Он перехватил ее руки. – У меня в Москве жена. Я ее очень люблю!
– Да?! – Она почувствовала, как глаза набухли горячими слезами. Он обманывал. Такого не могло быть! Это неправда! Он не смеет любить другую! Она так долго его ждала!
– Скажи лучше, что брезгуешь! – всхлипнула Эльза. – Решил подкладывать меня под немцев, самому прикоснуться противно!
– Да я ноги целовать тебе буду! – сказал он, заглядывая ей в глаза.
– Целуй! – Она распахнула полы халата.
Он чмокнул ее коленку, затем вторую. Это было чертовски приятно. Он улыбнулся и с чувством исполненного долга посмотрел снизу вверх.
– Что остановился? – спросила Эльза сердито. – Начал целовать, так продолжай!
Он вздохнул и подхватил ее под коленки. Эльза тихо ойкнула, падая на спину. Она ожидала, что он навалится на нее, но этого не произошло. Голова Виктора вдруг оказалась там, где не полагалось, Эльза испуганно ощутила горячее дыхание внизу живота. Хотела сказать, что пошутила, там ее целовать вовсе не обязательно, она совсем другое имела ввиду. Не успела. Снизу побежала и затопила тело волна блаженства. Это было непередаваемо хорошо, никогда ранее она не испытывала ничего подобного. За первой волной пришла вторая, затем третья… Волны накатывались одна за другой, заполняя неизъяснимой радостью каждую клеточку тела.
– Еще! – просила она, задыхаясь. – Пожалуйста! Умоляю!..
Он подчинился. Судороги сотрясали тело Эльзы, оно вышло из ее подчинения и металось по койке в такт собственным желаниям. Когда самая последняя и самая сильная волна блаженства выгнула тело, Эльза закричала: протяжно и хрипло. В тот же миг сверху возникло его лицо, влажные губы прервали крик. Она ощутила, как их тела сливаются в одно, это оказалось не менее приятно, чем минутой ранее…
Глава 9
Сказать, что Крайнев поутру себя ругал, означало ничего не сказать. Он себя истязал. Морально. Одним махом он нарушил строгие инструкции, выданные Москвой: современной и сорок третьего года. Вместо того чтобы, как предписывалось, постепенно войти к Эльзе в доверие, узнать о ее настрое и взглядах, и только потом, верно оценив ситуацию, отдать письмо брата, он сделал это сразу. Ну и что? Дамочка грохнулась в обморок, и хорошо, что быстро очнулась. Не подхвати он ее, могла расшибиться, закричать, набежали бы люди. После чего Крайневу пришлось бы давать показания в СД. Нормальный человек сразу сделал бы вывод, но Виктор продолжил сеанс кретинизма. Рассказал Эльзе куда больше, чем следовало. Вспомнил пожелание Судоплатова прощупать дамочку на предмет особого метода сбора информации. Прощупал…
От осознания того факта, что он теперь изменщик коварный, Крайневу хотелось выть и стегать себя бичом, подобно кающемуся монаху-флагелланту. Причем стегать по строго определенному месту – тому, которым грешил. Будь в комнате бич, Крайнев этим бы занялся, но бича не было. Приходилось вставать и продолжать так криво начатое дело. Виктор побрился, умылся и застегивал мундир, когда в дверь постучали. Это была Эльза.
– Вот! – Она протянула ему толстую тетрадь. – Донесение.
