Понсон дю Террайль - Любовные похождения Лимузена
Через несколько секунд она была окружена сотоварищами Рокамболя, и всякий задавал ей разные вопросы насчет господина.
Наконец, она сказала:
— Подождите, я сейчас все расскажу.
Все обступили ее, и в погребе сделалось тихо.
— Господина я не видела, — сказала она, — но я узнала все, что хотела: у него теперь новые враги — притеснители Ирландии и католической веры, но куда он делся — не знаю, там его звали Серым человеком.
— Серым человеком! — повторил Милон.
— Да.
— О! — прошептал Милон в отчаянии. — Этот бедный англичанин был послан ко мне, а я чуть не выгнал его вон.
Ванда продолжала:
— Рокамболь, — сказала она, — оставшийся в плену, был на другой день освобожден на поруки; затем он пропал, и английская полиция не могла разыскать его. Три недели тому назад он отправил во Францию мальчика в обществе какого-то Шокинга, который знает, вероятно, все тайны.
— Это, похоже, тот самый англичанин, который был у меня, — сказал Милон.
— Проводив этого человека с ребенком, Рокамболь однажды вечером отправился куда-то в лодке, и с тех пор след его простыл.
Когда Ванда рассказывала, все присутствующие услышали приближение чьих-то шагов к подземелью.
Взгляды всех присутствующих устремились к входной двери.
Наступило минутное молчание.
Наконец дверь открылась, и в нее вошел человек.
Но это был не Рокамболь.
Это был десятник, которого звали Полирдом.
—Какой-то каменщик, — сказал он, — упал с лесов… какими судьбами не знаю, но он сильно расшибся, так что его с трудом могли перенести в улицу Пор-Мелон, где я его видел. Он послал меня к вам и сказал, что если вы тот самый человек, который знает Рокамболя, то он вам должен сообщить важную тайну перед смертью.
Милон и Мармузэ побежали к умирающему Лимузену; остальные же остались ждать их прихода.
Лимузен находился в участке, где ему и была оказана тотчас же медицинская помощь.
Он сломал себе при падении плечевую кость и три ребра.
Доктор не ручался за его жизнь.
Когда пришел Милон, лицо больного просияло.
Инвалид, по поручению Лимузена, рассказал Ми-лону все.
Но так как Милон не понимал, к чему он нужен англичанке, то он и отправился с инвалидом посмотреть, где она живет.
Придя на двор, они рассмотрели его внимательно, затем Милон пошел сообщить своим товарищам, что нового ничего нет, но чтобы они были наготове, может быть, нужны будут.
Мармузэ же, переодевшись в костюм инвалида и перевязав себе руку, пошел сторожить дом, а старого инвалида оставил у себя дома.
— Посмотрим, — сказал он сам себе, выходя из дому уже переодетым, — кто сильнее: мы или английская полиция.
Мармузэ вместо того, чтобы разводить костер и сидеть внизу на дворе, забрался на постройку против окна и лег там.
— Вероятно, тот, кто сбросил каменщика, — думал он себе, — придет сюда, и мне удастся видеть его.
Действительно, наутро, около четырех часов, отворилось окно, и в нем показались две фигуры.
— Никого нет, — прошептал один из них.
— Падение, вероятно, приписали случаю, — сказал другой.
— Все равно дом этот нужно оставить.
— Да, теперь нам делать здесь нечего, тем более что птичка в клетке.
— Значит, это полицейские, — подумал Мармузэ, — им, вероятно, поручено охранять девицу.
Под самое утро Мармузэ отправился на улицу и начал следить за подъездом.
Утром привратник вышел из подъезда, махнул раза два щеткой и отправился в кабачок.
Тогда Мармузэ пошел вслед за ним.
Войдя, он выпил вина и начал мало-помалу разговаривать с привратником.
От него он узнал, что мисс Элен и оба англичанина исчезли.
— Но куда? — задавал себе вопрос Мармузэ.
Какими судьбами разрушился план бегства мисс Элен?
Для разъяснения этого нам нужно вернуться немного назад.
Сэр Джеймс Уд был искусный мастер своего дела, и как мисс Элен ни скрывала свои надежды, но он все-таки заметил это: ее спокойствие в последние два дня возбудило сильные подозрения полицейского, и на другой день, когда они поехали кататься, он обманным образом завез ее в дом умалишенных.
Во дворе он вышел и почти насильно взял мисс Элен под руку.
— Сударыня, — сказал он ей, — я хотел вас поместить в обыкновенный дом умалишенных, но так как вы женщина энергичная и сумеете оттуда убежать, а доктора не возьмут на себя подобного рода ответственность, то я и решил вас привезти сюда.
— То есть вы хотите сказать, — проговорила мисс Элен со злобой, — что вы не могли найти соучастника в ваших низких поступках.
— Не выражайтесь так, мисс Элен. Я вас скоро избавлю от своего присутствия…
Затем они направились к директору.
— Послушайте, — спросила мисс Элен последнего. — Неужели меня будут держать здесь как сумасшедшую?
— Вероятно, — ответил директор, — так как вы видите, что вы в доме умалишенных.
Он сказал это так флегматично, что мисс Элен сразу поняла, что от этого человека помощи ожидать невозможно.
Ей отвели номер, а сэр Джеймс Уд отправился обратно.
Мармузэ, выйдя из кабачка, направился к себе домой; разбудив спящего инвалида, отдал ему гардероб и послал через него к Милону следующую записку:
«Ты мне нужен, приходи сейчас же».
Инвалид тотчас же направился с письмом к Милону. Через час Милон уже входил в комнату к Мармузэ.
— Слушай, — сказал Мармузэ, — англичанка и два полицейских агента исчезли; нам непременно нужно отыскать мисс Элен, а для того, чтобы отыскать ее, нужно следить за агентами.
— Но где же их найти? — спросил Милон.
— А вот слушай, сначала скажи мне, есть ли у тебя деньги в кассе?
— Сто тысяч франков.
— Ну так завтра я украду у тебя эти деньги, ты заявишь о том в полицейскую префектуру, а так как у тебя касса английского фасона и ни один из французских слесарей не знает ее замка, то англичан, вероятно, и попросят повести следствие; итак, ты теперь можешь идти домой, а завтра я у тебя украду деньги.
На другой день к Милону, когда у него собралось много народу, явился какой-то джентльмен.
— Послушайте, — сказал он, — мне нужно выстроить себе дом, а потому я и хочу с вами посоветоваться.
— Пожалуйте ко мне в кабинет, — сказал Милон. Только когда они остались одни, Мармузэ (так как это был он) начал хохотать.
— Мармузэ! — воскликнул удивленный Милон. — Да вас бы сам черт не узнал.
— Так ведь я ученик Рокамболя, — проговорил с гордостью Мармузэ.
— Вы пришли обокрасть меня?
— Нет еще, но я пришел приготовиться. Когда я уйду отсюда, ты скажешь при всех, что меня будешь ждать в четыре часа, я приду раньше, а ты, понятно, опоздай, только перед уходом не забудь оставить кассу отпертой, затем я уйду, не дождавшись тебя, а ты, когда придешь, подымешь крик.
