Роберт Стивенсон - Катриона
— Ну и что же, — ответил я, — зато я в долгу у вашего дядюшки за пение его волынки. А кроме того, я предложил себя вам в друзья, а вы были столь рассеянны, что не отказались вовремя.
— Будь это большая сумма, — сказала девушка, — это, вероятно, сделало бы вам честь. Но я объясню вам, что произошло. Джемс Мор сидит в тюрьме, закованный в кандалы, но в последнее время его каждый день водят сюда, к Генеральному прокурору…
— К — прокурору? — воскликнул я. — Значит, это…
— Это дом Генерального прокурора Гранта из Престонгрэнджа, — сказала она. — Сюда то и дело приводят моего отца, а с какой целью, я совсем не знаю, но мне кажется, что для него забрезжила надежда. Они не разрешают мне видеть его, а ему — писать мне; вот мы и ждем здесь, на Кингз-стрит, когда его проведут мимо, и стараемся сунуть ему то немножко нюхательного табаку, то еще что-нибудь. И вот этот злосчастный Нийл, сын Дункана, потерял — мой четырехпенсовик, отложенный на покупку табака, и теперь Джемс Мор уйдет ни с чем, будет думать, что дочь о нем позабыла.
Я вынул из кармана шестипенсовик, дал его Нийлу и велел сбегать за табаком.
— Эта монетка пришла со мной из Бэлкиддера, — сказал я девушке.
— А! — отозвалась она. — Вы друг Грегоров.
— Не стану вас обманывать, — сказал я. — О Грегорах я знаю очень мало, и еще меньше — о Джемсе Море и о его деяниях, но за то время, что я стою на этой улице, я узнал кое-что о вас; и если вы скажете «друг мисс Катрионы», я постараюсь, чтобы вы об этом не пожалели.
— Я и остальные — неразделимы, — сказала Катриона.
— Я постараюсь стать другом и для них.
— Но брать деньги от незнакомого человека! — воскликнула она. — Что вы обо мне подумаете?
— Ничего не подумаю, кроме того, что вы хорошая дочь, — сказал я.
— Я, разумеется, верну вам долг. Где вы остановились?
— По правде говоря, еще нигде, я всего три часа в этом городе, — ответил я. — Но скажите, где живете вы, и я осмелюсь сам явиться за своими, — шестью пенсами.
— Я могу положиться на ваше слово?
— Вам нечего опасаться, что я не сдержу его.
— Иначе Джемс Мор не позволил бы мне взять деньги, — сказала она. — Я живу за деревней Дин, на северном берегу реки, у миссис Драммонд-Огилви из Аллардайса, она мой ближайший друг и будет рада поблагодарить вас.
— Тогда я буду у вас, как только позволят мне дела, — сказал я; и, спохватившись, что совсем забыл об Алане, поспешил проститься с нею.
Но, продолжая свой путь, я невольно подумал, что для столь краткого знакомства мы вели себя слишком непринужденно и что истинно благовоспитанная девушка должна была бы держаться несколько застенчивее. Кажется, от этих далеко не рыцарских мыслей меня отвлек рассыльный.
— Я-то думал, у вас есть голова на плечах, — начал он, презрительно скривив губы. — Эдак вы далеко не уйдете. Коли нет ума, денежки быстро на ветер летят. А вы, как я погляжу, большой любезник! — воскликнул он.
— Из молодых да ранний! Ловите потаскушек.
— Как ты смеешь так говорить о молодой леди!.. — начал было я.
— Леди! — фыркнул, тот. — Господи помилуй, какая такая леди? Вон ту вы зовете леди? Таких леди в городе хоть пруд пруди. Леди! Сразу видно, что город вам в новинку!
Я вспыхнул от гнева.
— Эй ты, — крикнул я, — веди меня, куда ведено, и держи свой скверный язык за зубами!
Он повиновался лишь отчасти, он больше не обращался ко мне, зато на редкость неприятным голосом и немилосердно фальшивя затянул песню, звучавшую, как наглый намек:
Красотка наша Мэлли Ли по улице гуляет,
Чепец слетел, ей хоть бы что, лишь глазками стреляет.
А мы налево, мы направо, мы за ней пошли,
Все полюбезничать хотят с красоткой Мэлли Ли!
ГЛАВА II
СТРЯПЧИЙ ИЗ ГОРНОГО КРАЯ
К жилищу мистера Чарлза Стюарта, стряпчего, вела лестница, длиннее которой, наверно, не выкладывал ни один каменщик в мире — в ней было, маршей пятнадцать, не меньше. Наконец, я добрался до двери, и, когда открывший мне — клерк сказал, что хозяин у себя, я, еле переводя дух, отослал рассыльного прочь.
— Убирайся на все четыре стороны, — сказал я, отогал у него мешок с деньгами и вслед за клерком вошел в дверь.
В первой комнате была контора; здесь у стола, заваленного деловыми бумагами, стоял стул клерка. Во второй, смежной, комнате, небольшой человечек с подвижным лицом сосредоточенно читал какой-то документ; он сразу поднял на меня глаза и держал палец на недочитанной строчке, словно намереваясь выставить меня вон и снова продолжить чтение. Мне это не
— слишком исправилось, и еще меньше понравилось то, что клерку, по-видимому, было очень удобно подслушивать наш разговор.
— Вы мистер Чарлз Стюарт, стряпчий? — спросил я.
— Он самый, — ответил стряпчий, — а вы, позвольте узнать, кто такой?
— Имя мое вам ничего не скажет, — ответил я, — но я покажу вам памятку от друга, которого вы хорошо знаете. Вы его хорошо знаете, — повторил я, понизив голос, — но, быть может, при нынешних обстоятельствах не так уж стремитесь получать от него, вести. И дела, о которых я должен с вами поговорить, секретного свойства. Одним словом, я хотел бы знать, что нас с вами никто не слышит.
Ничего не ответив, он поднялся, с досадой бросил на стол недочитанную бумагу, отослал клерка с каким-то поручением и запер за ним входную дверь.
— Ну, сэр, — сказал он, возвратясь, — выкладывайте, с чем пришли, и ничего не бойтесь. Но прежде я вам скажу, что уже предчувствую нырнет — нести! — воскликнул он. — Заранее знаю, либо вы сами один из Стюартов, либо кто-то из Стюартов вас послал. Это — славное имя, и грешно было бы сыну моего отца относиться к нему неуважительно. Но когда я его слышу, меня кидает в дрожь.
— Мое имя — Бэлфур, — сказал я. — Дэвид Бэлфур из Шоса. А кто меня прислал, об этом вам скажет вот что. — И я показал ему серебряную пуговицу.
— Спрячьте ее в карман, сэр! — закричал он. — Не нужно называть никаких имен. Чертов шалопай, узнаю я эту его пуговицу! Пусть ею дьявол любуется! Где он сейчас, этот головорез?
Я сказал, что мне неизвестно, где Алан, но у него есть надежное (так он, по крайней мере, считал) убежище, где так в ветреной стороне; там он будет скрываться, пока ему не добудут корабль. Я рассказал также, где и как с ним можно встречаться.
— Я так и знал, что рано или поздно меня вздернут на виселицу из-за моих родственничков, — воскликнул стряпчий, — и, как видно, этот день настал! Добыть ему корабль — слыхали? А кто будет платить? Он рехнулся, этот малый?
— Об этом позабочусь я, мистер Стюарт, — сказал я. — В этом мешке немалые деньги, а если не хватит, найдется и еще.
— Мне незачем спрашивать, каковы ваши политические убеждения.
