Каролин Вермаль - Цветок для ее величества
Мужчина открыл дневник и пролистал несколько последних страниц, которые оказались совершенно чистыми. Наконец он дошел до измятых, испещренных пятнами листков, исписанных заметками, с подробными рисунками растений и цветов, представлявшими их точные копии.
Роберт наклонился, чтобы лучше рассмотреть картинки, но ближе не подошел, держась на почтительном расстоянии.
— А знаете, я уже могу даже читать книги, где нет картинок.
Морщинистое лицо старика расплылось в улыбке. Когда он долистал примерно до середины первого дневника, Роберт увидел, что там не хватает страницы. На листе напротив вырванной страницы вместо бывшего рисунка остался лишь коричневатый отпечаток, в котором можно было распознать абрис, похожий на птицу.
— Что это? — поинтересовался Роберт.
— Пожалуйста, сэр, не позволяйте моему брату вас беспокоить, — вмешался Джек, не отворачиваясь от буфета, который стоял прямо напротив камина. Старший брат там как раз заваривал чай. — Как вы себя чувствуете? Все ваши вещи нашлись? — Джек поставил поднос на большой стол в центре комнаты и налил чай в одну из многочисленных фарфоровых чашек.
— О, кажется, все в порядке, спасибо.
— Роберт, будь так любезен, отнеси это бабушке.
Роберт нехотя встал, взял хрупкую чашку с блюдцем и опустил ее на маленький столик, стоявший возле бабушки. Пожилая дама не отреагировала и продолжала свое занятие, словно ничего на свете не существовало, кроме мелкого рисунка вышивки.
— Могу я предложить вам чаю и немного выпечки? — спросил Джек, наливая напиток в побитую жестяную кружку, которую снял с крюка на стене.
— Большое спасибо, весьма охотно выпью, — ответил старик. — К сожалению, у меня еще не было возможности представиться. Меня зовут Фрэнсис Мэссон, и я всегда буду в долгу перед вами, сэр.
Он вновь попытался подняться, чтобы пожать руку Джеку, но у него снова не хватило сил. Виновато улыбнувшись, мужчина опустился обратно в кресло.
Чашка и блюдце для пожилой дамы со звоном разбились об пол. Роберт поспешил собрать фарфоровые осколки, а Джек с трудом сдержался, чтобы не отреагировать на произошедшее.
— Джек Грант. Рад познакомиться с вами, мистер Мэссон.
Вместо того чтобы пожать руку старику, юноша протянул ему чай. Гость обхватил жестяную кружку, согревая пальцы.
— У тебя все хорошо, бабушка? — громко и отчетливо спросил Джек.
Но, казалось, она ничего не расслышала, и, после того как Роберт вытер пролитый чай полотенцем, Джек вновь переключил все свое внимание на старика.
— Позвольте мне спросить, мистер Мэссон, что вы делали в такую погоду на богом забытой дороге?
— Бог не забыл эту дорогу, потому что он свел на ней нас, мистер Грант. — Пожилой мужчина закрыл глаза, поднес кружку к носу и вдохнул аромат чая. — Я искал растения, а если быть точным, гамамелис вирджинский. — Он осторожно отхлебнул чай, прикрыв глаза. — Ох, какой вкусный! Цейлонский, так ведь?
— К сожалению, я не слишком хорошо разбираюсь в чае, мистер Мэссон, мне больше нравится кофе.
Джек внимательно наблюдал, как старик пьет чай: каждый раз, приложившись к кружке, он закрывал глаза, глубоко вдыхал аромат и только потом, как бы с осторожностью, делал глоток.
— Сейчас ваша семья наверняка о вас беспокоится, не так ли? — продолжал Джек. — Буря почти стихла. Как только станет безопасно, Смитерс отвезет вас домой. Где вы живете?
— Моя семья? О нет, я… я живу один. Собственно, я хотел отправиться на корабле в Англию. Разумеется, отправку корабля из-за непогоды отложили. Тут я и решил предпринять последнюю вылазку.
В этот момент солнечные лучи озарили окно, выходящее на юг, ознаменовав окончание бури. Роберт встал, подошел к окну и выглянул. Сад превратился в диковинный мир кристаллов и сосулек, робко мерцавших в лучах зимнего солнца.
— Эта буря была нешуточной, верно? — произнес пожилой мужчина. — Я сталкиваюсь с таким впервые. Этот климат, холод… Я боюсь, что никогда не смогу привыкнуть к нему.
— Вы сами родом не из этих мест?
— Из Англии. Ну да, вообще-то из Шотландии. Но его величество король несколько лет назад отправил меня сюда.
— Правда? — удивленно переспросил Джек, в его голосе сквозило сомнение. — И в каком же качестве, позвольте спросить?
— Я… Я был… его садовником. Можно сказать, что я здесь для того, чтобы искать растения. Они такие невероятные, эти цветы. А холода здесь намного суровее, чем я предполагал. Я, в общем-то, привык к жаре…
Его голос стал тише, потом старик совсем умолк и погрузился в свои грезы.
— Мои познания в географии не так хороши, как должны быть, — произнес Джек, терпение которого постепенно иссякало. — Но что-то я не припомню, чтобы Англия отличалась особенно жарким климатом, и уж точно не Шотландия.
— Вы правы. — Мужчина допил остатки чая из кружки. — Но, знаете, я собирал растения в основном в Африке.
— В Африке? — выпалил Роберт, глаза его загорелись. — И вы видели львов? Добыли хоть одного?
— Ну разумеется, Роберт! — с осуждением бросил Джек.
— Один лев чуть меня не убил! — воскликнул незнакомец. — Уверяю тебя, молодой человек, что я никогда бы не осмелился вновь противостоять льву.
— Ты можешь себе такое представить, Джек? — взволнованно спросил Роберт. — И какого же он был размера? Как вы его убили? У вас было ружье или вы воспользовались копьем? — Роберт вскочил и метнулся через всю комнату, там он подхватил игрушечное ружье и издал несколько звуков, похожих на выстрелы.
— Хватит, Роберт! — Джек строго взглянул на брата. Он принял такую позу, в которую часто становился отец. — Я уверен, что мистер Мэссон слишком утомлен, чтобы развлекать тебя историями. Оставь его в покое!
— Мне это совершенно не трудно, мистер Грант, совершенно не трудно, — заверил пожилой мужчина, прежде чем обернуться к Роберту и сказать приглушенным заговорщическим тоном: — В Африке также есть бегемоты. Знаешь, какие они? Hippopotamus amphibius…
Роберт слушал раскрыв рот, как незнакомец детально описывал зверя. Джек же покинул летнюю кухню, прошел через гостиную, пересек главный зал и вошел в столовую. Там он заметил мать: она как раз наводила последние штрихи на праздничном столе. Отступив на пару шагов, она довольно улыбнулась, любуясь безупречно выполненной работой.
— Красивый стол, мама. Я бы сказал, самый лучший из всех, что я видел.
— Спасибо, Джек. Но я думала, ты будешь присматривать за своим гостем, разве нет?
— Если хочешь, я могу пересказать его басни о львах и бегемотах. Теперь я знаю, что мистер Фрэнсис — слуга короля Англии, он и тебе охотно что-нибудь расскажет. — Джек умоляюще взглянул на мать. — Я выполнил все, о чем ты меня просила, и позаботился о нем. Но больше я этого не вынесу. Где Смитерс? Он уже готов выезжать?
— Ты не можешь отправить его прямо сейчас, Джек. Дороги еще обледенелые, это слишком опасно, — сказал отец, проходя мимо в домашнем халате и держа в руках гроссбух. — Кстати, все эти рассказы о львах, возможно, были бы интересны читателям нашей газеты, как раз то, что нужно. Может, ты из него вытащишь пару каких-нибудь историй, пока наши гости не придут, как думаешь? Ты же говорил, что тебе надоело писать некрологи.
— Можно подумать, что выдуманные истории о диких животных — это как раз то, о чем я всю жизнь мечтал, — возразил Джек.
— Ну правда, Джек, я уверен, что ты преувеличиваешь, — согласилась Мэри Грант и тем самым закончила словесную перепалку отца и сына. — Львы здесь, в Канаде? Бедолаге, наверное, действительно сильно досталось. Может, и мне стоит на него взглянуть?
Она в последний раз придирчиво окинула взглядом праздничный стол и отправилась в летнюю кухню, ведя за собой Джека.
Несмотря на весь хаос событий в тот день, Мэри не могла не улыбнуться открывшейся ей картине при входе в приятно теплую летнюю кухню: глаза Роберта расширились от удивления и горели любопытством. Он сидел как пришитый на деревянном сундуке, который притащил и поставил напротив старика. Гость, все еще с толстенным дневником на коленях, сбросил с себя одеяла и описывал невероятные сцены с бойкостью и живостью, какие только позволяли его ослабленные легкие.
— …И если ты думаешь, что они просто купаются, то имей в виду, что они под водой бегают так же быстро, как и на берегу! Ох, а есть еще отравленные стрелы… Но, погоди, мне нужно вернуться к началу. Дай-ка вспомнить… это было в 1772 году. Ах ты господи, неужели действительно уже прошло целых тридцать три года? Подумать только, а? Как быстро летит время!
Мэссон не слышал, как они вошли. Джек остался стоять в дверях рядом с матерью и демонстративно зевнул, прикрыв рот. Нахмурившись, она кивком показала, чтобы Джек вошел. Он нехотя повиновался.
Удовлетворившись тем, что старик не носится по дому как сумасшедший, а значит, не сможет помешать праздничным приготовлениям, Мэри в последний раз окинула комнату взглядом, прежде чем тихо притворить за собой дверь.
