Майкл Форд - Рождение воина
— Он чувствует себя отлично, — ответил юноша. — Послушай, помоги мне встретиться с дедом. Я принес важные сведения.
— Ладно, — ответила Кассандра. — Но он сейчас во внутреннем дворике совещается с другими командирами. Мы не имеем права прерывать совещание.
— Я должен поговорить с ним немедленно, — сказал Лисандр. — Это крайне важно!
— Но это совещание военного Совета! — возразила Кассандра. — Оно строго секретное!
— Мне обязательно нужно туда попасть — воскликнул Лисандр. В противоположной стене комнаты он заметил дверь и направился к ней.
— Лисандр, не делай глупостей, — сказала Кассандра, опуская черепаху и пытаясь преградить ему дорогу. — Выше всего Совет ценит конфиденциальность. Только старейшины имеют право говорить на нем.
У Лисандра не оставалось выбора — он не мог терять ни минуты.
Он бесцеремонно оттолкнул Кассандру — та споткнулась и вскрикнула. Но Лисандр не оглянулся, бросившись в комнату.
— Сарпедон накажет тебя, — крикнула девушка, бросаясь за ним.
«Упрямством она ничуть не уступает мне», — угрюмо подумал Лисандр.
Преодолев забитую креслами комнату, он оказался во внутреннем дворике, где тренировался под присмотром деда.
Только сейчас он был заполнен взрослыми спартанцами в красных плащах. Они стояли спинами к Лисандру и его кузине.
Совет старейшин! Раздавались тихие голоса, обсуждавшие срочные дела. Кассандра схватила Лисандра за руку и потащила за колонну.
— Ты соображаешь, что делаешь? — прошептала она.
— Я должен рассказать им о том, что видел, — прошипел в ответ тот. — Персы наступают с юга.
— Нельзя просто так прерывать совещание, — возразила Кассандра. — Это нарушение законов Спарты. Ты добьешься лишь одного — мы оба погибнем!
Услышав эти слова, Лисандр остановился. Он должен дождаться удобного случая.
Вдруг разговоры прекратились.
Выглянув из-за колонны, Лисандр заметил, как из дальней двери появился Сарпедон.
Прошло уже шесть дней, как дед, стоя перед казармой, пожелал ему удачи. Шесть дней, которые изменили Лисандра навсегда.
— Старейшины Спарты, — заговорил Сарпедон, и его голос заполнил весь внутренний дворик. — Благодарю за то, что вы явились сюда так быстро. С поля боя пришли хорошие новости. Царь, который находится в рядах войск, сообщил, что наша армия храбро встретила наступление персов. Многие пали — по недавним подсчетам погибли четыре тысячи, защищая подступы к городу. Они пройдут по Гадесу[10] с высоко поднятыми головами. Многие сложат свои головы, прежде чем мы победим.
Пока Лисандр слушал, вперед вышел старый жилистый человек.
— Это Теллиос, мой коллега, эфор из Лимны, — представил его Сарпедон. — Говори, пожалуйста.
— Спасибо, Сарпедон из Амиклов, — ответил Теллиос. — Конечно, мы верим тому, что ты сказал, но можно ли с уверенностью говорить о победе нашей армии? В пяти городках останется тысяча вооруженных спартанцев, готовых защитить второго царя, но мы должны отправить их на поддержку основных сил армии.
К старейшинам обратился другой человек:
— Коллеги старейшины, вы знаете меня как человека, который судит трезво. Я не раз стоял перед лицом врага вместе со многими из вас.
— Это верно, Мирон, эфор из Питаны, — подтвердил Сарпедон. — Говори открыто.
— Тогда я скажу, что нам следует оставить последние батальоны в Спарте. Без них мы беззащитны. Даже небольшие силы — несколько тысяч илотов — легко разделаются с нами.
— Если персы прорвут оборону, тысяча спартанцев, оставшихся здесь, не помогут нам, — возразил эфор по имени Теллиос. — Так поступать нельзя ни в коем случае. Этих воинов следует немедленно бросить в бой. Илоты не восстанут — тогда они потеряют не меньше, чем благородные спартанцы. Во всяком случае, после наказания, которое мы учинили илотам, они не посмеют восстать. Среди собравшихся разгорелся спор.
— Мирон, почему ты так уверен?
— Илоты — трусы, у них нет вождя.
— Рабы только ждут удобного случая, чтобы отомстить.
— Прошу внимания! — крикнул Сарпедон. — Призываю вас к порядку! — Голоса умолкли, лицо Сарпедона выражало гнев. — Это не Афинское совещание, где все стараются перекричать друг друга, чтобы обратить на себя внимание. Это Спарта.
Лисандр заметил, что лица присутствующих посерьезнели.
— Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы оставить гарнизон в Спарте, поднимите руки. — Лисандр считал поднятые руки — двенадцать, включая самого Сарпедона. — Кто за то, чтобы отправить последние батальоны на север, поднимите руки. Четырнадцать. Пусть торжествует ваша воля, — сказал Сарпедон. — Я сообщу царю о том, что решил Совет: остатки армии немедленно отправятся на север.
— Не делайте этого! — воскликнул Лисандр, выходя из-за колонны. Он не мог допустить, чтобы спартанцы остались без защиты.
Кассандра замерла на месте, бледное лицо девушки исказилось от страха.
Серые лица старейшин повернулись к Лисандру. Все смотрели на него с осуждением.
— Это лазутчики врага! — произнес один из старейшин.
ГЛАВА XVI
Четверо старейшин приставили к горлу Лисандра свои мечи. Он понимал, что погибнет, если шевельнется.
— Не причиняйте ему зла! — закричала Кассандра.
Не страшась мечей, она встала перед Лисандром. Спартанцы нерешительно оглянулись на Сарпедона, ожидая его приказа.
— Кассандра? — раздался голос.
Эфор вклинился меж вооруженных людей. Его лицо исказил гнев.
— Опустить оружие, — прорычал Сарпедон и наклонил к земле клинок ближайшего меча, потом схватил за руки Лисандра и Кассандру и потащил их за собой.
— Подождите, — остановил его Лисандр. — У меня есть сведения… о Вомисе.
Сарпедон отпустил руку внучки, развернул Лисандра и прижал его к колонне:
— Ты уже нанес оскорбление моему дому и спартанскому Совету. Не испытывай мое терпение ложью…
— Я говорю правду! — крикнул Лисандр и вырвал руку. — Персидские корабли уже причалили к южному побережью близ Гифейона.
Старейшины разбились на группы и шепотом начали переговариваться. Один из них взглянул на Лисандра и покачал головой.
— Этот парень, без сомнения, врет, — громко сказал Теллиос, но Сарпедон поднял руку, чтобы заставить того умолкнуть. — Вомиса не настолько храбр.
— Я видел их своими глазами, — настаивал Лисандр. — Десятки кораблей. Они подожгли поселения близ порта.
— Такого быть не может, — пробормотал Сарпедон, но в его голосе не было уверенности. — Жители прибрежных городков сообщили бы нам об этом. Они предупредили бы нас.
