Дмитрий Леонтьев - Обитель
— Да, с монархами вам было бы сложно иметь дело,— согласился я.— Деньги решают многое, но не
все. Они бы просто не позволили получить вам власть над ресурсами их стран, потому что сами были хозяевами.
— Демократия — замечательная штука, господин Блейз,— широко улыбнулся он.— Как и коммунизм. Когда хозяин — «народ», это значит, что хозяина попросту нет. Главное — приучить их к мысли о том, что у них нет собственности. Но при этом сказать, что им принадлежит все. Все — всем, и ничего — каждому. А все, что делается,— делается в интересах народа, и кто не согласен — враг народа, подлежащий... в лучшем случае перевоспитанию. Мы не так уж кровожадны, господин Блейз. На заводах и на полях тоже кому-то работать надо. Ну не нам же, в самом-то деле?! Нет, хозяева потом у всего этого найдутся. Но главная задача сейчас— сместить нынешних хозяев...
— У нас ведь тоже монархия,— вновь напомнил я.— И Георг Пятый — родственник русского Николая.
— У вас парламентская монархия, а не абсолютная,— парировал он.— Не обижайтесь, господин Блейз, но ваша монархия — всего лишь инкрустация на банковском столе. Никто не будет покушаться ни на США ни на Англию, и вы прекрасно понимаете, почему. Речь идет лишь о взаимовыгодном сотрудничестве.
— Как-то это утверждение не вяжется с вашей идеей «нового мирового порядка».
— Да почему же?! Мы же умные люди, господин Блейз. Неужели вы думаете, что мы проливаем и свою и чужую кровь ради банального удовольствия маньяков? Старый мир отжил свое — это факт. Мир устал от войн, а мы дадим ему стабильность. Только представьте, как выиграет мир, если будет находиться под единым управлением! Единая экономика, единые законы, полная сво
бода передвижения и главное — безопасность. Чего хочет человек? Быть сытым и развлекаться. Мы и дадим это народу. Думаете, кто-то будет против?
— Странно, что вы все время отделяете эти два понятия: «Мы» и «народ». Почему вы решили, что именно вы справитесь с этой задачей... Я даже спрошу по другому: какое вы вообще имеете отношение к другим народам, другим государствам, другим людям?
— Вы на что намекаете?
— Вы знаете.
— Вы — антисемит?
— Да что вы! Я совершенно искренне не вижу разницы между евреями, неграми и индейцами. Какой же я антисемит? А вы видите?
— А я — вижу!
— В том-то и дело. В набившей оскомину «богоизбранности». Дело в том, что я — англичанин. Я тоже представитель нации, которая гордится своей несхожестью с другими народами. Нет англичанина, который не считал бы эту «индивидуальность» нашей нации — благом и достоинством. Но мы предпочитаем защищать свои интересы и не лезть с поучениями к другим. А также очень не любим, когда лезут в наши дела. И с нами этот номер не пройдет, господин Коган.
— Я просил бы вас называть меня Звездиным.
— Как угодно. Мы можем подумать о дипломатических отношениях, но способствовать вашей идее или даже просто попустительствовать ей...
— Вы уполномочены делать подобные заявления?
— Помилуйте, вы все время забываете, что сами предложили мне разговор «начистоту», подчеркивая «приватность» нашей беседы. Я вам высказываю только свое, личное мнение.
— Вот именно,— подчеркнул он.— Такие вопросы решать не вам.
— Почему? — искренне удивился я.— Нас воспитывали не только в уважении к своей стране и ее традициям, но и напоминали, что от каждого из нас зависит многое. От каждого голоса. Смею вам напомнить, что в 1762 году при перевесе всего в один голос именно английский, а не немецкий язык приняли как «национальный» в Америке. Перевесом в один голос король Карл Первый был взведен на эшафот. А благодаря перевесу в один голос в 1875 году Франция из монархического государства стала республикой. И я совершенно не согласен с теорией господина Маркса о том, что личность не имеет влияния на историю. У нас ведь была королева Елизавета. А у вас — Моисей. Разве это не лучшее доказательство?
— Может, нам все же не стоило быть откровенными настолько? — нахмурился он.
— Почему? — удивился я.— Эти вопросы все равно рано или поздно встанут перед нами. И не только перед сторонами, которые мы с вами представляем, но и лично перед нами. Я профессионал, я люблю играть в открытую.
— Дело ваше,— он заметно утратил интерес к этой теме.— Давайте все же вернемся к более насущным на данный момент вопросам. Я все же хочу, чтоб вы поняли, что с господином Ульяновым у вас договориться не получится, да и просто нет смысла, тогда как мы открыты к диалогу. Ленина буквально вытащил на себе из небытия господин Парвус, предложивший немецкому генштабу план развала России изнутри и вывода ее из войны через революцию. Но теперь господин Ленин пытается игнорировать не только господина Парвуса, но и своих немецких
спонсоров. Настало время платить по счетам и выполнить кое-какие обязательства, но это как раз и непросто. Хотя бы еще и потому, что это не выгодно членам Антанты, воюющей с Германией. Да и суммы, на которые рассчитывает немецкое командование, нужны нам самим. Знаете, сколько стоит содержание наемников, все эти дармоеды-комиссариаты, закупка оружия, продовольствия. И если наши спонсоры готовы немного подождать, то спонсоры господина Ульянова, находясь в состоянии войны, остро нуждаются в деньгах и настойчиво предъявляют свои векселя к оплате... Одним словом, у господина Ульянова очень сложная ситуация. Ну а самое важное то, что и цели у нас с господином Ульяновым несколько разные... Мы по-разному видим как развитие событий, так и саму цель. Мы — за демократию и свободную торговлю — новую экономическую политику и приведение к общей экономике таких отсталых стран, как Китай, Индия и другие страны третьего мира... Даже если их придется переплавлять в новое мироустройство теми же способами, что и Россию. А господин Ульянов, кажется, собирается почивать на лаврах, делая ставку не столько на оружие, сколько на длительную агитацию. Это не наши методы. Если б мы ждали, как Ленин, то и революции в России могло не быть...
— Нам известно о ваших разногласиях. Доходит до того, что господин Троцкий имеет неосторожность называть господина Ульянова «полуеврейским полудурком», а тот, в свою очередь, отвечает ему афористичным «иудушкой»... Кстати, не раскроете секрет: откуда у господина Троцкого такая тяга к этому весьма неоднозначному библейскому персонажу? Как я слышал, он даже поставил ему несколько памятников? Для большинства людей Иуда — предатель...
— Мы будем ломать эти стереотипы. То, что сейчас кажется вам странным и невозможным, в следующем поколении уже станет повседневностью. Иуда — борец с религиозным дурманом! Бунтарь! Это первый воинствующий безбожник, бросивший открытый вызов еще только зарождающемуся христианству! Чем не символ для борьбы с пережитками старого мира? Вы боитесь, что ваших избирателей будут отпугивать переговоры и сотрудничество с безбожниками? Бросьте. Добрая половина из них тоже устала от бремени христианства. К тому же это наше внутреннее дело. Вы все время зацикливаетесь на каких-то морально-этических мелочах. Давайте просто вспомним о том, что и господин Троцкий, и господин Свердлов представляют интересы определенных кругов Англии и США. Вам, представителю одной из партий официального правительства, это дает огромные выгоды как в политическом, так и в финансовом аспекте. Подумайте о неслыханной выгоде для всей Англии. Россия надолго теперь не сможет представлять свои интересы в мировом масштабе. Да и финансовые потоки, которые скоро пойдут из этой богатейшей империи, не могут оставить вас безучастными. А мы всегда рады мирному сотрудничеству с деловыми людьми.
