Густав Эмар - Миссурийские разбойники
Джордж, должны остаться со мной, несмотря на ваше крайнее желание проводить мою племянницу до половины дороги. Она и одна найдет дорогу к отцу; так будет гораздо лучше, потому что чужие глаза могут увидеть вас вместе, а это даст повод к предположениям и подозрениям, которых очень важно избежать. Не правда ли, дети мои, мне не надо говорить вам, что мой дом открыт для вас, и чем чаще вы будете заходить ко мне, тем мне будет приятнее. Мужество и благоразумие — вот мой вам совет. Теперь, мисс Диана, поцелуйте меня скорее, наскоро проститесь с вашим женихом — отныне вы должны считать его своим женихом — да и марш в дорогу!
— О! Дядюшка, как вы добры! — воскликнула девушка, бросаясь к нему и нежно прижимаясь к его груди.
— Я добр, потому что делаю то, чего ты желаешь, — не так ли, моя маленькая мисс?
Молодая девушка радостно улыбнулась и подала руку Джорджу.
— До свидания, Джордж, — сказала она.
— До свидания, Диана, — отвечал он, сильно взволнованный. — Когда же я опять увижу вас? Чем скорее, тем лучше, не правда ли? Вдали от вас время тянется так долго.
— Неблагодарный! Неблагодарный! — сказал Сэмюэль Диксон. — И он еще смеет жаловаться в то время, как все ему улыбается!
— Совершенно верно, виноват! Но если бы вы знали, как я люблю ее!
— А я-то разве не люблю вас? — отвечала она с укоризною. — Неужели вы думаете, что я мало страдаю в разлуке с вами?
— Я совсем обезумел, Диана; вы сами это видите. Я должен благодарить Бога, соединившего нас, а смею еще роптать!
Джордж еще раз поцеловал ее руку, и она ушла в сопровождении верного Дардара, ни на минуту не покидавшего ее.
— Теперь, — сказал Сэмюэль Диксон, оставшись наедине с молодым человеком, — теперь вы должны докончить ваш рассказ, объяснив мне, где вы разбили свою палатку и какого рода жизнь ведете. Вы должны понимать, что я не желал бы видеть вас подвергающимся опасностям.
— Успокойтесь, старый друг, в трех или четырех милях от вас у меня есть хижина, расположенная в самом очаровательном месте, которую я сам обустроил и снабдил всевозможными удобствами. Милости прошу посетить меня, когда вам будет угодно.
— Ничего лучшего я не желаю и загляну к вам сегодня же, если можно.
— Буду очень рад. Впрочем, я живу не один, со мной еще двое преданных слуг и канадский охотник, помощью которого я заручился в Бостоне. Кроме того, книг, оружия, собак, лошадей у меня не только довольно, но и много лишнего. Как видите, с точки зрения материальной меня нечего жалеть.
— Вот и прекрасно, теперь я совсем спокоен на ваш счет и очень рад, что недостатков вы не терпите. Итак, поедем.
— Когда угодно.
— На коней!
Минут через пять два всадника галопом неслись по лесу.
ГЛАВА Х. Какая неожиданная встреча состоялась у Сэмюэля Диксона и Джорджа Клинтона и что из этого вышло
Та часть долины, к которой направлялись всадники, не претерпела пока что никаких изменений: переселенцы не успели произвести тут своих разрушительных действий, и потому картина природы все еще сохраняла свою дикую красоту и первобытное величие.
По-видимому, Джордж Клинтон был хорошо знаком с этим краем и без малейшего сомнения, не задерживая лошадь, пускался по незаметным тропинкам в самой дикой чаще. По его пятам следовал Сэмюэль Диксон. Развеселившись от утренних приключений, он находился в самом лучшем расположении духа и находил величайшее удовольствие в исследовании своих владений, потому что вся эта часть долины была великодушно предоставлена ему братом Джонатаном, как он шутя объявил своему собеседнику.
— Вы скачете по этой местности, как будто лет десять прожили здесь, — заметил он Джорджу.
— А между тем я только месяцем раньше вас поселился здесь, отвечал он, смеясь, — но за это время я изъездил ее вдоль и поперек с Шарбоно, так что у нее нет уже тайн от меня.
— А кто этот Шарбоно?
— Это мой охотник; канадец, славный малый, длинный, как придорожный столб, худой, как гвоздь, и преданный, как ньюфаундлендская собака. Я имел случай оказать ему большую услугу в Бостоне, где он попался было шайке мошенников, вот он и привязался ко мне.
— Вот как! Да это для вас просто находка.
— Даже больше, чем вы предполагаете, старый друг. Представьте себе, что этот молодец почти вырос в одном племени индейцев; вся его жизнь прошла в прериях; нет тропинки, которая не была бы ему знакома. Среди лесных охотников и краснокожих у него много друзей. Он говорит на различных языках и самых трудных наречиях краснокожих дикарей. Несмотря на его крайнюю молодость — не думаю, чтобы ему было более двадцати двух лет от роду, судя по его внешности — он пользуется хорошей славой в прерии; приятели прозвали его Верной Опорой за действительно изумительную ловкость и верность его действий.
— Прозвище предвещает много хорошего. Шарбоно, видно, молодец.
— Да, и славный товарищ: всегда весел и доволен, и какой бы ни вышел случай, хороший или дурной, он всегда сумеет найти добрую сторону обстоятельства, следуя такой философии, которой я невольно восхищаюсь. Да, могу вас заверить, что это прелюбопытный тип для исследования. А чтобы дать вам понятие о нем, надо сказать, что ведь это он убедил меня поселиться здесь, уверяя, что истинный переселенец не может проехать мимо этой долины и не пожелать поселиться в ней. Как видите, он не ошибся.
— Да, и это доказывает, что ваш охотник имеет глубокие познания человеческого сердца.
— И тонкую наблюдательность; впрочем, вы скоро сами увидите его.
— Чего лучше! Ведь это предрагоценное знакомство. Вероятно, он ознакомил вас со всеми случайностями этого края.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ну то, что, вероятно, он сообщил вам положение этой долины и ее расстояние от ближайших поселений.
— Разумеется. Разве вы сами этого не знаете?
— Сказать по правде, ничего не знаю; все время я пробирался вперед, как слепец. Если вы сообщите мне некоторые сведения, то многим меня обяжете.
— Очень рад, тем более, что мне это очень легко.
— Так начинайте, я вас слушаю.
— Через долину проходят две реки; река, на берегу которой вы поселились, спускается с Ветряных гор, которые составляют часть Скалистых гор; другая река, в которую впадает первая, ни более, ни менее как Миссури.
— Миссури! — воскликнул переселенец в изумлении. — Не ошибаетесь ли вы?
— Нимало. Напротив, я очень хорошо знаю, что говорю.
— Ей-Богу! Да ведь Миссури протекает по Соединенным Штатам, и, стало быть, мы у себя дома!
— Почти — и даже ближе, чем вы предполагаете, хотя мы теперь находимся во владениях краснокожих.
