Илья Маслов - Дети Русколани
Но Виндраум был еще жив. И были еще живы личные стражники Хейда, вокруг которых сплачивались все остальные, еще не обезумевшие от страха. Они сомкнули щиты, образуя кольцо, в центре которого стоял Виндраум. Кольцо, окруженное ариями…
Теперь всем стало ясно – исход битвы предрешен. Оставшимся воинам Хейда все равно было бы не прорваться из окружения. И Виндраум понял, что пришел миг последний раз послужить Вождю. Хейд дал ему долгую жизнь, могущество, славу. И эта долгая жизнь должна быть закончена достойно! Ведь в отличии от многих и многих вампиров, Виндраум твердо следовал тем принципам древнего благородства, которых придерживался, будучи человеком. И Хейда он не боялся, как не боялся смерти – но был благодарен и одновременно восхищался великим завоевателем.
-Стойте!
Услышав голос Виндраума, арии остановились. И он продолжал:
-Я – Виндраум, правая рука Хейда. Если вы позволите нашим воинам сложить оружие и покинуть поле боя, я… я сдамся.
-Глядите! Он нам еще условия ставит! Да кому ты нужен? – крикнул в ответ Ярополк. И для того, чтобы арии вновь бросились в бой, не понадобилось даже приказа… У самой линии вражеских щитов Ярополк обернулся к Златояру:
-Во как! Пощады запросили!
Златояр широко улыбнулся и занес меч, готовясь врубиться в строй противника, но две стрелы, промелькнув перед лицом Ярополка, вонзились в грудь его товарища. Витязь побледнел и начал медленно сползать с седла. Ярополк удержал его и поворотил обоих коней прочь. Краем уха он услышал шепот названного брата:
-Помру… Забаве скажи…
-Я тебе помру! Только попробуй! – огрызнулся Ярополк, поддерживая его в седле.
Вампиры погибали гораздо достойней, чем наемники и ополченцы Закатных Земель. Люди, следовавшие за Хейдом, бросали оружие, валились в ноги ариям, рыдали и заламывали руки – тщетно. Вампиры же, понимавшие, что отступать некуда и пощады не будет, стремились хоть на немного продлить эту жизнь и держались стойко. Но все же гибли, падая на тела уже сраженных…
Один Виндраум стоял, как будто оцепенев. Он не нашел в себе даже силы броситься в сечу и умереть, как умирали его воины. Позор невиданного поражения и горькая правда происходящего заставляли его просто ждать смертельного удара. Перед ним мелькали клинки, лилась кровь, рядом пели стрелы – он ничего не видел и не слышал. Наконец, звон и возгласы начали становиться реже – арии добивали последних врагов. Рядом раздался громкий крик – и под ноги Виндрауму упала отрубленая голова вампира. Очнувшись от оцепенения, он поднял взгляд – перед ним, верхом на черной лошади, был сам царь ариев. Володар резким движением задвинул клинок в ножны:
-Вашего войска больше нет… Ступай, куда хочешь. Тебе никто не причинит вреда!
Виндраум не поверил своим ушам и не двинулся с места. Царь ариев подъехал еще ближе:
-Ты был достойным противником, и был готов ради вождя совершить такой подвиг, на который способны лишь единицы. Иди – и пусть Боги пошлют тебе достойную гибель в следующей битве!
Виндраум кивнул. Он повернулся спиной к Володару, сделал несколько шагов… И вдруг схватил рукоять своего меча двумя руками и вогнал его острие себе в живот, а затем – рванул лезвие вверх. Виндраум разжал пальцы и упал лицом вниз, отчего клинок пронзил его насквозь.
…Девы – лебеди возносили души погибших в Небеса. Туда, где обломки сломаного меча вновь соединяются, где исцеляются любые раны, где лошади скачут без узды и правят наши Предки…
Златояр лежал в своем шатре на походной постели. Страшный холод, казалось, наполнял его тело, а каждый вздох причинял боль. Ярополк и Вратибой стояли над ним, повесив головы. Рана была промыта и перевязана – но надежда выжить была слабой. Когда Златояр приходил в себя, он просил названых братьев покинуть его – чтобы они не мучались из-за его собственных страданий. Затем он начинал бредить, шепча имя Забавы и моля ее о прощении за то, что не вернулся. Слушать это сил не было никаких. Вратибой плакал, не скрывая слез:
-Я шел на верную смерть – и невредим остался, а он вот…
Несколько раз в шатер заходил Володар, шепотом, чтобы не тревожить раненого, переговариваясь с витязями. Не смотря на всю ярость боя, некоторое число вампиров смогло ускользнуть из ловушки и теперь двигалось на Закат. Труп Хейда, легко узнаваемый по особым доспехам, также не был найден. Ярополк и Вратибой кивали в ответ, понимая – война еще далеко не закончена.
Неожиданно, когда царь очередной раз зашел посмотреть на раненого, снаружи послышались голоса воинов, и полог шатра отодвинулся. Внутрь вошла необычного вида девушка с чашей какого-то зелья в руках, сопровождаемая двумя стражами. Один из них доложил:
-Вот. Требовала, чтоб пустили к боярину Златояру! А оружия при ней нет.
Витязи и царь с интересом принялись разглядывать незнакомку. Она была очень худой, с едва заметной грудью, а не слишком длинные волосы были выкрашены в черный цвет, как это водилось у тех знахарок, которые водили дружбу не с водяными и лешими, а с болотниками и прочими Ночными Духами. В ее облике была какая-то злая красота. Зеленые глаза смотрели внимательно и настороженно. Наконец Ярополка осенила догадка:
-А ты уж не Вила ли будешь? Мне про тебя Златояр рассказывал.
Та кивнула и негромко попросила:
-Позвольте мне к нему подойти.
-Зачем? – настороженно спросил Володар.
Вила чуть заметно улыбнулась:
-Я не причиню ему зла. В этой чаше – исцеляющее зелье… Я хорошо знаю, какие травы придают сил тем, кто потерял много крови и кто ранен в грудь.
Витязи посторонились, и знахарка опустилась на колени у ложа раненого. Держа чашу в одной руке, она провела другой по влажному лицу Златояра, но он даже не открыл глаз. И Вила негромко прошептала:
-Ты, я знаю, даже не вспоминал обо мне. А ведь я тебя люблю… ты узнаешь, как сильно я люблю тебя…
Она поднесла к губам витязя чашу и по-особому коснулась его подбородка. Златояр приоткрыл рот и мелкими глотками, не приходя в сознание, начал пить зелье. Вила же нараспев говорила:
-А пойду я, ведающая, не Солнечным путем, не Дневной дорогой, не полем, не лугом – а лесом дремучим да бором могучим. А стоит во чаще леса того бел-горюч камень, не рожденный, не сотворенный, а лишь сведущим явленный. Собирались круг белого камня леший – лесовик, водяной – водяник да болотный – болотник, судить – рядить да витязя губить… Вы могучие – сильные духи, вам ли радость искать в витязевой гибели? А пусть раны его да перейдут на бел-горюч камень, что вреда не ведает. И пусть встанет витязь, как прежде был здоров и силен, как матерью с отцом урожден! Будет же слово мое крепко и лепко, кое никто не разнимет…
