Тамара Мизина - Владычица Рима
Девочку подарок Авеса тоже изумил:
– Мне? В подарок?
– Да, прекрасная Лиина. Да! Когда я покинул тебя в последний раз, я понял, как тяжела твоя жизнь в военном лагере, в окружении неотесанных мужланов. Я поделился своими сомнениями с другом, и он привел Богуда. Увидев его достоинства, я тут же купил его. Это мой свадебный подарок, потому что я пришел просить твоей руки.
– Мне? Моей руки?
– Да, Лиина. Он своими познаниями скрасит твое одиночество, когда я не смогу быть с тобой. Или тебя поражает цена? Но, узнав его немного, ты поймешь, что я не переплатил ни асса[10].
– А купив, ты тут же велел оскопить его, – Лиина не спрашивала. Она утверждала. Авес хотел добавить что-то, но девочка больше не сдерживала себя. – Вон!
– Что?
– Вон, оба. Вон!
– Лиина, ты сошла с ума!
– Я? Нет. Я просто не представляла, до чего может дойти твоя глупость и наглость. Ты берешь меня в жены и приставляешь ко мне евнуха. Я что, по-твоему, распутная девка? Но тогда почему ты сватаешься ко мне?! Вон. Или я позову воинов, и они выкинут тебя, несмотря на твой чин, – девочка уже взяла себя в руки, но каждое ее слово несло в себе такую ярость и ненависть, что Авес попятился. Лицо его стало белым, как одеяние раба.
– Лиина! Все не так… – упрек, изумление, отчаяние, но девочку не смогла бы остановить и каменная лавина.
– Ты же не сомневаешься в том, что я могу лечь в постель с рабом. С первым подвернувшимся грязным рабом! Что у меня хватит подлости…
Не дожидаясь хлопка в ладоши, Авес выскочил из шатра, вслед за ним выбежал и раб. Оборвав фразу, девочка обернулась. Лицо ее, пылающее от гнева, было необыкновенно красиво. Серые глаза потемнели, на прокушенной губе, возле белых зубов, светилась алая капля:
– Вон! – голос ее звучал ровно.
Валерий боком выполз из шатра. За порогом он остановился, завороженно следя за тем, как Авес вцепился в меч, а двое воинов удерживают его, уговаривая не горячиться. Богуд сжался в комок на земле. Зубы его стучали так, что казалось, звук отражается от ближайшей горы. Валерий без сил опустился на траву.
– Ну что, парень, хватил страху? – жуткая физиономия Зефара показалась Валерию просто прекрасной. – Значит, жених получил отказ. Лопнуло терпение у девочки… Да-а-а… Только грызни нам теперь не хватало… Ну а тебе? Что она сказала тебе? Обрадовалась?
– Нет. Даже бровью не повела.
– Ну-у-у, это ничего не значит. Свои чувства она прятать умеет. Бровью, говоришь, не повела? А сказала-то что? Почему ремни у тебя на руках? Она все-таки решила наказать тебя?
– Так это ты приволок сюда эту падаль?
Повернувшись к Авесу, Зефар холодно ответил:
– Да, я. Теперь никто не скажет, что от госпожи можно где-то спрятаться.
– Врешь. Подмазаться захотел. А меня из-за этой дохлятины… – Авес наступил на бедро Валерию, потянул меч из ножен.
– Совсем свихнулся? – перехватил его руку Зефар.
– Госпожа Лиина решила меня на кол посадить, – в глазах пленника стояла мертвенная пустота, и Авес сразу как-то остыл, что ли.
Он задвинул меч в ножны, глаза его стали равнодушными. Убрав ногу, брезгливо вытер подошву о траву, будто опирался только что не на живого человека, а на полуразложившийся труп.
Сходное выражение мелькнуло и на лице Зефара:
– Ну-у-у, – протянул он, резко отстраняясь от римлянина.
– Господин Зефар, заступитесь за меня!!!
Авес отвернулся, торопливо отошел, будто боялся, что пленник начнет молить о помощи и его.
Старый воин покачал головой:
– Я дал тебе шанс, вытащив из вашего лагеря, я предупреждал тебя, чтобы ты не вздумал ломаться, но ты же несгибаем, как кол, на который теперь тебя насадят. Нет, парень, заступаться за тебя – себе дороже. Ни старшая, ни младшая госпожа слов на ветер не бросают. Пойду-ка я отсюда.
– Господин Зефар, вы же добрый человек!
– Деревце надо присмотреть. Здесь, в горах, деревья кривые, вот я и выберу то, что поровнее. Чтобы ты долго не мучился. Извини, парень, но больше ничем помочь я тебе не могу.
Валерий проводил его взглядом, скрипнул зубами. Ждать, пока найдут подходящую для казни палку? Ну нет, пусть кто-нибудь другой ждет. Сейчас за ним не смотрят. Ремень он перетрет или распутает. Зефар не старался слишком туго затягивать узлы. Тропы, конечно, перекрыты, но по тропам пусть ходят другие. Спасибо Стафаниону, научил ходить там, где ходить невозможно.
Через час он был за пределами лагеря. Перед Валерием лежали два пути: по тропе, у всех на виду, или по каменистому склону, тоже у всех на виду. Он выбрал склон. Внимание на него обратили, только когда он одолел треть пути. Сперва вслед ему кричали, приказывая вернуться, потом что-то ударило его в спину.
Юноша оглянулся. Стрела на излете не причинила ему даже боли, но напомнила: спеши. Да, эту часть гонки он выиграл. На вершине он будет намного раньше преследователей, но дальнейшая его судьба будет зависеть от противоположного склона горы. Все-таки вниз стрела бьет дальше, чем вверх.
Снизу наблюдателям казалось, что и беглец, и преследователи еле ползут по склону. Примерно к восьми часам вечера Валерий достиг гребня. Сверху противоположный склон был ровен и затянут травой, но ниже, к счастью, начинался кустарник, переходивший у подножия в лес.
Сперва Валерий мчался, чуть не обгоняя собственные ноги.
Внизу, у подножия горы, на дорогу вывернули всадники.
История повторялась: позади – пехота, внизу – конница, только теперь он был один, знал, что пощады ему не будет, и еще перед ним лежал лес, в котором можно играть в прятки с целой армией. Не добежав до кустов, юноша споткнулся, упал, задохнувшись, но нашел-таки силы, поднялся и затрусил к спасительной зелени.
Около щеки свистнула стрела, над головой – другая. Задыхающиеся от бешеной гонки воины не могли верно прицелиться. Собрав последние силы, римлянин рванулся и скрылся в кустарнике. Он был жесткий, низкорослый и только затруднил бы передвижение, вздумай юноша бежать. Но бежать Валерий уже не мог. Упав, он пополз под плотной, низкой сенью густо сплетенных веток, время от времени замирая, чтобы отдышаться и прислушаться.
Когда преследователи стали слышны, он уже смог подняться. Более того, он смог бежать пригнувшись, благо кусты позволяли это.
Ночь Гальба провел, забившись в колючий кустарник. Оказалось, что сделать это совсем нетрудно. Нужно было только не ломиться через куст, а лечь на землю и осторожно заползти под свисавшие ветви вглубь зарослей, отыскивая местечко посвободнее.
Конники и пехотинцы дважды проходили буквально в пяти шагах от него, но ничего не заметили. Чтобы обнаружить беглеца, они или должны были ползком проверять каждый куст, или иметь с собой собаку.
