Иван Алексеев - Заморский рубеж
Фрол ненадолго замолчал, подождал, пока подошедший трактирщик ловко расставит на столе тарелки и кружки, да не те оловянные, что громоздились на стойке, а серебряные, взятые, возможно, из собственного буфета. Когда трактирщик закончил и бесшумно исчез, несколько раз поклонившись, особник продолжил:
– Так вот, твоя первая задача – поступить во флагманский экипаж морской пехоты и как можно скорее продвинуться по службе, то есть выйти в капралы или сержанты. Способ один: завоевать доблестью и мужеством уважение товарищей и начальства. Народ здесь в войсках специфический, наемники – они и есть наемники: не столько патриоты, сколько профессионалы, продающие свою кровь и доблесть за деньги. Но профессионалы крепкие, понятие «команда» чтят свято, ибо только в команде можно и выжить, и победить, то бишь завоевать добычу.
– Команда? Что это? Доминирование, то есть господство? – переспросил Михась, не поняв значение вроде бы знакомого английского слова.
– Нет, команда – это экипаж, по-нашему дружина, – пояснил Фрол, опять с чуть заметной заминкой выговорив русское слово. – Например, здесь в ходу следующие выражения: «Мы – одна команда», «Кто не с нами – тот против нас». Ет сетера (и так далее), – добавил он по-латыни и внезапно перешел на другой язык: – Как у тебя, кстати, с испанским?
– Говорю немного, – пожав плечами, ответил Михась по-испански. – Нас же пяти языкам учили в Стане.
– Ну, учить и научиться – вещи разные. – Фрол вновь перешел на более привычный английский. – В общем, твоя задача выдвинуться. В мирной жизни это тебе вряд ли бы удалось, тут нужна хитрость, подлость, лизоблюдство и связи, а на войне – там другой расклад, там ты себя проявишь, надеюсь, во всей красе. Кстати, о проявлении, красе и выдвижении. – Он достал из кармана мундира круглые золотые часы размером с хорошее яблоко, щелкнул золотой крышкой. – Через два часа мы встречаемся с людьми – моими друзьями, – от которых будет зависеть твое принятие во флагманский экипаж. Надеюсь, что подвернется ситуация, в которой они смогут на тебя посмотреть, а ты – себя показать.
Михась завороженно смотрел на чудо техники в руках Фрола. Он только слышал о карманных часах, но видеть их ему еще не доводилось.
– Потом рассмотришь, – улыбнулся Фрол, заметив реакцию дружинника. – Так вот, я боюсь, вернее, надеюсь, что нам весьма скоро придется кое с кем подраться. Причем чем эффектнее, тем лучше. Лось мне рассказывал, что ты увлекаешься китайской борьбой, в которой пляшут вприпрыжку, махая ногами вместо рук?
Михась кивнул.
– Так вот, при случае блесни, постарайся удивить моих друзей. Только не дай себя покалечить ненароком. Представление представлением, а здоровье здоровьем. Теперь, раз уж об этом зашла речь, расскажу тебе о местном кулачном бое, то есть боксе. Мы в Лесном Стане еще этот вид борьбы пока не осваивали, но англичане в нем весьма искусны, ибо он идеально подходит морякам, дерущимся друг с другом в тесном пространстве кают да и в портовых кабачках. А тут половина нации – моряки. Давай вставай, покажу кое-что по-быстрому.
Они поднялись, стали друг напротив друга.
– В общем, смотри. Бокс основан на ударах руками в голову и корпус. Основные удары: прямой, крюк, снизу вверх – апперкот и встречный вразрез – кросс. Идут обычно в комбинациях:
двойка, тройка.
Фрол сопровождал свои слова демонстрацией.
– Ты, конечно, этому за две минуты не научишься, но важно понять, как действовать против хорошего боксера, – продолжал он. – Первое. Хотя бьют руки, но твоя задача – следить за ногами. Удары идут оттуда. Хороший удар рукой без правильных ног не нанести. Вот, смотри!
Фрол затанцевал на месте, показал, как готовятся удары в боксе.
– Поэтому ты лучше в схватке работай по нижнему уровню: подсекай опорную ногу, ломай коленную чашечку, ну, в общем, знаешь что и
как.
Михась согласно кивнул.
– Второй вариант – резкое сближение, захват и любимая наша греческая борьба. Там уж ломай что хочешь и как хочешь. Кстати, на абордажи… Знаешь, что это такое?
– Слышал, – ответил Михась.
– Так вот, на абордажи, в которых, я уверен, ты будешь участвовать, многие бойцы идут голыми по пояс: и психологический эффект, и выплывать, чуть чего, потом легче. Как раз в тесноте и давке на ограниченном пространстве палубы корабельной, в схватке с противником, которого за одежду не ухватить, только греческая борьба меня и выручала.
За перегородку заглянул трактирщик с очередным подносом в руках. Увидев посетителей, стоящих друг напротив друга в недвусмысленных позах, он тонко взвизгнул и моментально юркнул обратно.
– Эй, малый! Все в порядке, мы просто шутим! Давай свои блюда! – весело позвал его Фрол.
Они сели, продолжили трапезу.
– Теперь еще один очень важный момент. Возможно, ты слышал, что огнестрельное оружие недавно получило весьма большое техническое усовершенствование: порох на полке теперь поджигается не фитилем, а искрой, производимой специальным механизмом.
Он передвинул свой стул так, чтобы сесть спиной к проходу, загородить от случайного взора предмет, который извлек из-за отворота мундира и положил на стол. Михась с нескрываемым любопытством принялся разглядывать сей предмет, напоминавший пищаль или аркебузу, но длиной чуть более фута.
– Это пистоль, короткая пищаль, предназначенная для стрельбы с одной руки, – не дожидаясь вопроса Михася, объяснил Фрол. – Здесь, понятно, ствол, тут спусковой крючок, как у фитильных ружей, вот запальное отверстие, перед ним, конечно же, полка для пороха. А вот эта штука, напоминающая курий клюв, и есть новинка: ударник-молоточек с пружиной, кратко называемый кок. В нем вставлен флинт… Как это будет по-русски? – произнес Фрол, нарочито коверкая слова, изображая акцент, и засмеялся. – Заклинило… А! Кремень. Это кремень. Он и высекает искру.
– Флинт, то есть кремень… Кок, – запоминая, повторил Михась. – Как бы этот кок, то бишь курий клюв, покороче по-русски обозначить?
– Зови его, если хочешь, курок, – пожал плечами Фрол.
– Точно! Курок, – согласился Михась.
– Так вот, сыплешь порох на полку, прикрываешь крышечкой, взводишь этот самый курок, жмешь, как в фитильных ружьях, на спусковой крючок… – Фрол продемонстрировал работу пистоли. – Порох на полке горит два мгновения, но этого тебе хватит, чтобы подправить линию прицела. Впрочем, так же ты действовал и при стрельбе с фитилем… На, посмотри сам.
Фрол протянул пистоль Михасю, тот осторожно и даже трепетно, с великим тщанием, как огромную драгоценность, взял в руки это новейшее, невиданное, но с первого взгляда полюбившееся ему оружие.
