Мэри Хоффман - Город Цветов
Камилло заметил, что младший брат отстал.
— Поторопись, Давиде, — позвал он. — Ты заставишь юных дам ждать!
Он обернулся и увидел упавшее тело в дальнем конце аллеи.
Камилло и Филиппо помчались назад, туда, где лежал и умирал их младший брат, Они сделали все, что могли, чтобы остановить кровотечение, но сразу было видно, что рана смертельная.
— Кто? — спросил Камилло, который когда-то качал маленького Давиде на руках. — Кто это был?
— Ди Кимичи, — были последние слова Давиде. Щенок лизал капли его крови на булыжниках, пока братья, воздев руки, делились своим горем с темнеющим небом.
— Что ты говорил Николасу? — прошептала Джорджия, — Он как-то странно себя ведет.
Скаю пришлось рассказать ей о попытке отравления.
— Тебе не нужно было говорить ему об этом, — сказала Джорджия.
— Но как же я мог промолчать, если он спрашивал меня, что происходило в Джилии вчера ночью? Ты ведь понимаешь, как я был потрясен, когда увидел, что человек чуть не умер от яда.
— Да, но тот человек не был твоим отцом, — возразила Джорджия и тут же пожалела о своих словах, увидев выражение лица Ская. Она знала, что у него была только мама, и догадывалась, что с его отцом связана какая-то тайна, потому что он никогда о нем не говорил, всем девочкам из ее потока было известно об этом. Она совершила бестактный поступок, хотя хорошо представляла, каково жить без отца. Отчим Джорджии, Ральф, любил ее, как родную дочь, тем не менее она понимала, что такое семья и какие страдания могут испытывать втайне от всех ее члены.
Она нерешительно дотронулась до руки Ская.
— Прости, — сказала она.
И именно тогда Элис их увидела. Она не ожидала такого удара. Оказывается, Скай интересовался вовсе не ею, а хотел познакомиться лишь для того, чтобы сблизиться с ее лучшей подругой. Элис отвернулась и покраснела.
— Проклятье! — проговорила Джорджия, увидев Элис.— Я сегодня все делаю неправильно. Просто я очень беспокоюсь о Николасе. Он говорит, что хочет вернуться в Талию, Мне кажется, он жалеет о том, что пришел в наш мир.
— Ты чувствуешь себя ответственной за него? — спросил Скай.
— Да. Если бы не я — и Лучано, — его бы здесь не было. Мы пытались убедить его, что он будет очень скучать по своей семье, но я не могу тебе передать, как решительно он был настроен. Я никогда не встречала человека с такой сильной волей, как у Ника. А ведь он тогда был совсем ребенком.
— И это только чувство ответственности, не больше? — Скай удивился собственной дерзости. Несколько дней назад Джорджия казалась ему далекой и отпугивающей, а теперь он спрашивал ее, влюблена ли она в мальчика, который на два года младше ее.
Джорджия не рассердилась.
— Нет. Это не только чувство ответственности. Думаю, мы с Ником всегда будем вместе, потому что он единственный, кто знает, что чувствовала я в Талии, Пережив подобное, ты просто не сможешь больше жить своей обычной жизнью, так, будто ничего не случилось. Я знаю, кто он на самом деле, а он знает, кто на самом деле я. Как видишь, все очень просто.
— А для него не просто, — заметил Скай.
— Для любого это было бы не просто, не так ли? — ответила Джорджия. — А почему ты никуда не пригласишь Элис?
Скай был потрясен. Он и не предполагал, что Джорджия заведет разговор на эту тему.
— Ты уже давно этого хочешь, правда ведь? — продолжала Джорджия. — И ты ей нравишься, тебе и самому это известно.
Скаю вдруг показалось, что выглянуло солнце и запели все птицы, В его легких стало слишком много воздуха, чтобы нормально дышать, Он улыбнулся Джорджии, а она улыбнулась в ответ.
— Иди же, — сказала Джорджия, — она вон там. Сделай это, пока Элис ничего не подумала о нас с тобой. Но я хочу, чтобы мы еще раз поговорили о Нике.
Во дворце Нуччи царил полный хаос. Братья, нарядная одежда которых была запачкана кровью Давиде, принесли его домой и положили в семейной капелле. Мать и сестры начали оплакивать его, и их громкий плач был слышен на всех близлежащих улицах. Мужчины оставили тело Давиде женщинам и собрались в кабинете Маттео. Слуги принесли вина, и Камилло сильно напился.
Доведенный горем до бешенства, он в глубине души понимал, что в какой-то мере виновен в смерти Давиде. Ни один ди Кимичи не заколол бы мальчика, если бы Камилло не отравил герцога, Но он просто не мог себе позволить так думать. Единственным способом не сойти с ума было говорить самому себе, что ненавистные ди Кимичи снова нанесли удар. Они убили его маленького брата, точно так же как убили его дядю, и он успокоится, только если прольется кровь кого-нибудь из их семьи.
Слуга, наливавший вина Маттео Нуччи, что-то прошептал на ухо хозяину. Тот вздрогнул и остановил взгляд на старшем сыне.
— Я слышал, что сегодня кто-то пытался убить герцога Никколо, — сказал он, слегка глотая слова.
— Ха! — фыркнул Камилло. — Я бы сказал, что это было гораздо больше, чем попытка.
— Лучше бы ты ничего не сказал! — взорвался отец. — Герцог жив, а мой мальчик лежит в капелле.
Камилло был потрясен:
— Не может быть!
Теплый вечер, когда Камилло с важным видом расхаживал по площади, лопаясь от гордости, от того что ему удалось избавить город от надменного тирана, превратился для него в черную ночь отчаяния.
— Похоже, ты много об этом знаешь, — сказал Маттео, — Но ты не знаешь, что герцога исцелил старший монах из здешней церкви. Неужели ты не мог придумать ничего лучшего, чем по-пробовать отравить одного из тех, чья фамилия произошла от слова «аптекарь»? В их распоряжении лекарства, которых нет ни у кого другого. И разве они сейчас утруждают себя подсыпанием ядов? Нет, они мстят за обиды ножом! .. — И старик заплакал.
— Прости меня, отец, — с болью в голосе произнес Камилло. — Но я отомщу за него. Я не успокоюсь, пока улицы Джилии не зальются кровью ди Кимичи!
— И что от этого изменится к лучшему? — раздался голос на пороге. Грациелла Нуччи уже надела черные одежды, которые будет носить до конца жизни. — Вернет ли мне это Давиде? Нет. Ты добьешься только того, что в обеих семьях будет больше смертей, больше женских слез, а у священников и могильщиков — больше работы. Я завидую Бенедетте ди Кимичи, потому что она покоится в земле, где ей не приходится больше бояться гибели кого-то из своих детей.
Камилло любил и почитал свою мать, но даже при том, что он разделял ее страдания и обещал ей, что не продолжит вендетты, он был твердо намерен нарушить свое слово.
* * *Сандро потерял покой. Он никогда раньше не видел, как умирает человек, а тот, кто недавно умер у него на глазах, был ненамного старше его. Мальчик подобрал щенка и унес его в свое жилье. Ему не очень хотелось есть, и он с удовольствием дал животному половину своей порции печенки с луком. Пес жадно проглотил еду и завилял хвостом.
