Кристиан Жак - Мистерии Осириса: Древо жизни
— Правильно ли питались собаки? — строго спросил Хнум-Хотеп своего слугу, державшего над ним зонтик.
— О да, господин!
— Надеюсь, ты меня не обманываешь?
— Разумеется, нет! Впрочем, собаки съели все дочиста.
Сегодня вечером они ужинают зайцем под соусом, как и я. Не баловать своих собак — это оскорблять богов!
Услышав о будущем пире, три собаки, прекрасно узнававшие выражение «заяц под соусом», стали облизываться. Потом побежали за хозяином, который проследовал в свой великолепный столичный дворец[12], место, где родился Хеопс, построивший самую высокую пирамиду на плато Гизы.
Обследовав одну из самых богатых сельскохозяйственных областей, где крестьяне отличались трудолюбием и получали великолепные урожаи, Хнум-Хотеп имел право отдохнуть. Он любил удобно расположиться в кресле с высокой спинкой. Кресло, сделанное из двух больших деревянных планок, соединенных в верхней части и закрепленных у сиденья, бесшумно принимало вес самого богатого из правителей провинций. Благодаря его умению управлять, его подданные тоже были довольно состоятельными. И речи не могло идти о том, чтобы фараон, пусть он даже зовется Сесострис, вмешивался в его дела. Если же монарх, сидящий в Мемфисе, попытается применить силу, он встретит жестокое сопротивление.
Слуга принес широкий таз для умывания, а другой слуга — большой медный кувшин с вытянутым носиком. Он налил воду на руки Хнум-Хотепу, который любил мыть руки подолгу несколько раз в день, для чего иногда использовал и растительное мыло.
Третий слуга поднес хозяину его любимое притирание, составленное из очищенного жира, сваренного в ароматизированном вине. Притирание издавало сладкий запах, отпугивавший насекомых.
Без какого-либо дополнительного приказа виночерпий поднес хозяину великолепный кубок, прикрытый золотыми листами, узор которых изображал лепестки лотоса. В кубке был любимый напиток хозяина здешних мест — умело составленная композиция из трех старых вин, которая придавала силы.
— Я в отчаянии, что вынужден вас потревожить, господин, но начальник одного из отрядов стражи пустыни хотел бы видеть вас как можно скорее.
— Пусть войдет.
Вошедший офицер очень низко поклонился.
— Я задержал двух опасных людей. Они охотились на вашей земле и напали на нас. Как вы прикажете убить их, господин?
— Они что, пустынные разбойники?
— Трудно сказать, я...
— Для военного с твоим опытом довольно странное суждение! Приведи-ка их.
— В этом нет необходимости, они...
— Здесь я решаю, что необходимо, а что — нет.
Со связанными за спиной руками Икер и Секари предстали перед правителем провинции Орикса.
— Я даю хлеб голодному, воду — жаждущему, одежду — нагому, лодку — тому, у кого ее нет, — важно сказал начальник провинции, — но я жестоко наказываю преступников.
— Господин, — с достоинством отвечал Икер, — мы не преступники, а жертвы.
— Мой офицер другого мнения.
— Я вспугнул антилопу, потому что она представляла богиню, которая спасла нам жизнь.
— Этот негодяй либо безумец, либо лжец! — воскликнул офицер.
— Развяжи пленников и иди, — приказал Хнум-Хотеп.
— Господин, но ваша безопасность...
— Я сам за нее отвечаю.
Секари заметно волновался, Икер же был безмятежно спокоен.
— Ну а теперь, ребята, выкладывайте правду! Вы находитесь на моей территории, и я хочу знать все.
— Мы работали в бирюзовых копях богини Хатхор, — сказал Икер.
— Как специалисты или заключенные?
— Как заключенные, переведенные из медных рудников.
— Ага, значит, вы все-таки преступники!
— Меня приговорили к году каторжных работ за то, что я обличил нечестного сборщика налогов.
— А ты? — спросил Хнум-Хотеп Секари.
— И я, господин, — пробормотал садовник.
— Вы ошибаетесь, принимая меня за дурака!
— Моему другу и мне было поручено пробить шахту, чтобы найти царскую бирюзу, — продолжал Икер, не смутившись. — И поскольку мы выполнили эту опасную задачу, нас освободили.
— И у тебя, разумеется, есть доказательства того, что ты мне здесь плетешь?
— Вот оно, господин.
Икер вытащил из своей набедренной повязки деревянную табличку с подписью Хоруре, который свидетельствовал о том, что он и Секари — свободные люди, смывшие с себя свои преступления.
Хнум-Хотеп внимательно ее прочел, попробовал ее на зуб, поскреб пальцем.
— Похоже, подлинная.
Правитель слышал об этом Хоруре, верном слуге Сесостриса, видном специалисте по рудникам в пустыне. По всему было видно, что этот гордый и решительный юноша не лгал.
— А что стало с царской бирюзой?
— На землю богини напали вооруженные разбойники, к которым присоединился Кривая Глотка. Они убили Хоруре, стражников и рудокопов, а их тела сожгли. Мы, без сомнения, единственные уцелели.
— Икер хотел сражаться, — вмешался Секари, — но это было равносильно самоубийству! Поэтому мы убежали.
— И вы прошли через всю пустыню без воды и питья?
Икер ничего не скрыл из тех следовавших друг за другом чудес, которые позволили им выжить.
Искренность юноши была столь очевидна, что Хнум-Хотеп не усомнился в его рассказе, тем более что в пустыне боги не раз помогали попавшим в беду.
Впервые разбойники осмелились напасть на бирюзовые копи, к тому же находившиеся под покровительством фараона.
Но не правитель области Орикса станет предупреждать Сесостриса об опасности. Найдутся другие, которые сообщат ему о том, что его власти нанесен ущерб. И тогда монарх, ослабленный, займется более насущными делами, чем борьба с крупными властителями, которые враждебно относятся к идее расширения его власти.
— Что вы оба умеете делать?
— Я — садовник, — ответил Секари.
— А я — ученик писца.
— Моя провинция богата, потому что в ней много работают, — сказал Хнум-Хотеп. — И еще один садовник мне не помешает. Но мне не нужен еще один писец.
24
— Зато мне нужен, — продолжал Хнум-Хотеп, — солдат. Мне нужно больше солдат, чтобы моя стража могла дать отпор любому нападающему. Ты молод и в расцвете сил, это твое место.
— Я хочу быть писцом, господин, а не солдатом.
— Послушай, малыш. Боги доверили мне миссию сделать из этой провинции самую цветущую землю страны. Здесь у вдов всего вдоволь, девушки пользуются уважением, каждый ест досыта, никто не просит милостыню. Слабые не страдают от сильных, и нет никакого конфликта между бедными и богатыми. А почему так? Потому что я являюсь опорой этой земли, каковы бы ни были ее трудности. Когда пришло неурожайное время, я сам платил своим земледельцам и списал их долги по налогам. Чем выше налог, тем больше подавляется инициатива. Ни разбойники, ни вороватые чиновники не имеют права жить на моей земле. Но нет ничего более хрупкого, чем подобное счастье! Сегодня над нами собирается опасность, грозная туча, имя которой — Сесострис. Рано или поздно он попытается завладеть моей провинцией. Поэтому ты либо со мной, либо против меня. Если хочешь пользоваться моим гостеприимством, становись одним из моих солдат. Ты многому научишься и не пожалеешь об этом.
