Александр Быков - Стылый ветер
— Каких друзей? — удивилась Ольга.
— Тех, кого я пригласил на обряд... Пока что не беспокойся и отдыхай. Тебе надо набраться сил... Кстати, ты совершенно не умеешь себя вести. Служанка из тебя никудышная, даже не спорь. Все считают, что ты моя любовница, настолько свободно и вызывающе ты себя ведешь. Это же надо — постоянно спорить со мной, не стесняясь ни слуг, ни...
— В своем мире я не работала прислугой, не собираюсь и здесь. Женщины у нас по правам и возможностям с мужчинами наравне, и вообще, если следовать всем вашим безрассудным планам, пан Цебеш...
— Помолчи, — поморщился Старик. — Перевоспитывать тебя бесполезно, тем более что у меня времени нет на подобную ерунду... Значит так: будешь моей племянницей. Я — торговец мануфактурой Жозеф Вальден. А ты — моя донельзя избалованная племянница Мария Вальден. Девица на выданье. Я везу тебя к тетушке, в Баден. Запомнила?
— Да. — Ольга кивнула. — А все же, может быть, обойдемся без этого василиска?.. Даже если у нас все получится — куда мы его потом денем? С собой, что ли, будем в клетке возить?..
Старик скривился, как от зубной боли:
— Чтобы в голову тебе не лезли дурацкие мысли, дорогая племянница, читай-ка лучше умные книги... Вот хоть эту. — Цебеш достал из своего саквояжа маленький томик и бросил его Ольге на колени. — Псалмы еще никому не повредили. Как полезут тебе в голову глупости — читай. Можно даже вслух. Здесь на латыни и на немецком. Заодно попрактикуешься в языках. Это нам еще пригодится.
«С каретой, на которой они удрали из Граца, напрямую по горам не полезешь, — думал Ахмет. — Какой же дорогой они направились в Линц? Через Вену или через Леобен?.. Было бы неплохо наверняка разузнать. Может быть, удастся настигнуть их в пути.
Хорошо. Догоним. Что дальше? Первый же вопрос, который возникнет у Цебеша: почему они увязались за мной?.. Значит, догнав, придется сразу же бить, не дав ему даже опомниться... Вот и развилка. Толпа у дороги. Надо расспросить, не видел ли их кто, в какую сторону...»
— Ба! Какие люди! — Радостно улыбаясь, чуть пошатываясь и сплевывая кровавую слюну изо рта, им навстречу шел саксонец Гилберт Шофхаузер. Солдат из тех, с кем они подружились, нанявшись в имперскую армию в Загребе. — Вернулись, братцы мои. А мы тут с капитаном такое... В пух и прах итальяшек...
Первой реакцией Уно было — обняться со старым знакомым. Второй — ударить его с ноги по зубам. Потому что их узнали и обступили. Билл Веревка, Шнапс и Подлиза. Все были рады их видеть, совали недопитые бутылки. Но никто из подошедших, естественно, не помнил кареты, на которой проехал Цебеш, или просто не хотел вспоминать. Все были благодушны и в стельку пьяны.
— Пора нам линять отсюда, Ахмет, а то увидит нас капитан, — зашептал ему на ухо Тэрцо. Но было уже поздно.
— Вот и они! Какая радость. Явились — не запылились. А я уж подумывал — не записать ли вас в дезертиры? — К телеге подходил, размашисто шагая и сверля их глазами бешеного таракана, капитан Коротышка Дюпен. — Право не знаю, радоваться мне или плакать? Нашлись со своей треклятой телегой! И где только успели украсть лошадей? — Он уже похлопывал лошадок по крупам, радостно, по-хозяйски разглядывал их холеные спины и здоровые зубы.
— Ну, что встали? Уж ладно. Идите за мной. Выдам вам положенное за неделю... Но зарубите себе на носу — здесь вам не Турция! Еще раз пропадете — ни жалованья вам не видать, ни своей головы... Эх, наградил меня бог отрядом. Жулики, головорезы, пьяницы... Слыхали уже, небось, как Гилберт проколол ногу Нунцо Бродяге?.. Ладно. Не расслабляться. У меня приказ. Завтра с обеда двинем на Вену.
«Собственно, этого я и ждал. Все решили часы, а быть может, минуты. Господи, за что мне все это?.. Сидел бы себе в Крайне, горя не знал. — Хорват с досадой тряхнул головой. — Зачем мне попался этот Старик на пути? Шестнадцать головорезов под моим началом, вот и все полномочия. Еще полсотни разбросано по всем владениям Фердинанда. Мало, что ли, мне было шести человек? Тут хоть тысяча — это ж не с турками воевать...
Старика я опять потерял. Конечно, школу каменщиков и лавку Трухзеса мы оцепили — для слежки теперь людей хватит. Но Мария, скорее всего, уехала с ним в той проклятой карете. Прочесывания окрестностей Граца ничего не дадут... Можно с курьерами разослать их словесное описание с пометкой «разыскиваются еретики и государственные преступники». Сколько уже было послано таких описаний — всем на них просто плевать. Пусть. Разошлю и назначу награду. Вдруг сработает. Но надеяться на подобное просто глупо. Скорее всего, в результате какие-нибудь не в меру ретивые стражи схватят дюжину-другую похожих. И придется потом ездить, опознавать... Кто у нас Старика знает в лицо? Кто вообще его видел?» И садистская улыбка озарила его измученное лицо.
— Матиш! Милош!
Они вошли и остановились у роскошно инкрустированного стола красного дерева. Потупив взгляд, переминаясь с ноги на ногу. С опаской посмотрели на своего шефа — Хорват улыбался.
— Все ваши оправдания я уже слышал. Ваши показания записаны. Так что теперь вы мне, собственно, не нужны. — Матиш пошатнулся. В его глазах застыло удивление и неописуемый ужас. — Не бойтесь. Я вас прощаю. Я даже даю вам возможность оправдаться в моих глазах... Я разошлю составленный по вашим показаниям словесный портрет Старика, а также словесный портрет Марии, тут уж сам напишу — видел ее. Установлю награду в сто гульденов тому, кто поймает хотя бы одного из них. Вы, конечно, понимаете, что стражники будут хватать всех подозрительных, кто на них хоть отдаленно похож. А вы будете ездить по Австрии, Штирии, Каринтии, Крайне, другим землям, где только схватят подозреваемых. Будете ездить и искать Старика и Марию среди тех, кого там похватали. И если схваченный стражей невиновный просидит из-за вас в тюрьме хотя бы лишние сутки, я с вас шкуру спущу... А если вы, сукины дети, мне их не найдете, то я отдам вас Венскому трибуналу инквизиции, как пособников еретика и чернокнижника! Вам понятен приказ?
— Да, капитан, — ответили они в один голос.
— Тогда ступайте в канцелярию — писать словесный портрет. А потом отдыхайте. Попытайтесь выспаться впрок. Потому что, когда к нам поступят донесения о первых задержанных, об отдыхе вам придется забыть. Команды, сопровождающие вас, будут сменяться по мере усталости. А вы сменяться, понятно, не будете, так как других, кто бы видел этого Старика в лицо, у меня, по вашей милости, нет... Прекратятся эти разъезды лишь тогда, когда Мария и Старик будут схвачены... Кругом. Шагом марш!
— Так ты, Альберт, что — передумал?.. Не тяни кота за хвост, умоляю. Покупаешь, так покупай.
