Генри Хаггард - Сердце Мира
Я продолжал стоять около умирающего друга и молил небо о спасении его жизни. В это время ко мне подошла Майя и сказала:
— Вы думаете, что любите его? Если я останусь жива, то я, которую вы презираете, покажу вам, что такое любовь!
Я не придал этим словам никакого значения, потому что считал их сумасбродными.
Она скрылась. Потом я узнал, что она взяла веревку, небольшое ведро, которое привязала себе на плечи, нож, камень и трут. Быстро добежала она через кусты до входа в пещеру, там срезала несколько ветвей алоэ, которые сбросила вниз. Вслед за ними девушка бросила один зажженный факел, чтобы хоть немного освоиться с предстоящим спуском. Потом Майя зажгла еще одну ветку, укрепив ее у самого входа в колодец, и стала спускаться.
Позже она откровенно созналась, что ее пугали порывы ветра, казавшиеся дыханием отошедших в вечность предков. Индианка осталась совершенно без одежды, чтобы иметь полную свободу движений; веревка с ведром на спине, в которое она положила трут и камень, не могли ей мешать. Она с твердой решимостью поставила одну ногу на ближайший выступ скалы и потом, придерживаясь руками и осторожно ощупывая дальнейшие ступени, двинулась в трудный и опасный путь. В одном месте у нее под ногой не оказалось ступени. Ужас охватил ее, но отважная девушка не растерялась и стала ощупывать спуск дальше, и оказалось, что одна выемка испортилась, и ей сразу пришлось опуститься на два фута. Затем она стала считать, сколько ей еще оставалось ступенек. До дна их оказалось еще семьдесят семь. Майя запомнила это число, чтобы при подъеме суметь ориентироваться. Ступив на дно этой глубокой трубы, она перевела дух, потом зажгла один из факелов и осмотрелась. Несмотря на всю душевную тревогу, окружающая картина произвела на нее огромное, хотя несколько безотрадное впечатление из-за своей дикой и величественной красоты. Как велико было углубление на дне колодца, в котором она очутилась, осталось для нее невыясненным, так как факел освещал сравнительно небольшое пространство. Индианка пошла, руководствуясь инстинктом и ощущением сильной прохлады в одном из концов колодца. Неожиданно она наткнулась на поворот в сторону и, пройдя еще несколько шагов, увидела отражение своего факела в небольшом озере чистой прозрачной воды. Здесь стены расширились, образуя сталактитовый свод над подземным водоемом. Быстро наполнив ведро, Майя двинулась в обратный путь. Опять засветив факел, который был оставлен внизу, она стала подниматься. Это было гораздо труднее, так как привязанное за спиной ведро с водой оттягивало туловище назад, веревка резала плечи, но храбрая девушка поднималась все выше по отвесной стене, цепляясь только за выступы ступенек. На семьдесят седьмой ступени ей грозила большая опасность: она чуть не оступилась и не слетела вниз, но отчаянным усилием удержалась и уже твердо продолжала подъем. Недалеко от выхода силы стали ей изменять. Она могла уже мысленно представить себе, как мало осталось ей пройти, — и вдруг она не сможет и от слабости упадет вниз. Тяжелое ведро очень затрудняло ее движения. У нее мелькнула мысль, что если выплеснуть воду, то можно будет вылезти самой, но воспоминание о страданиях сеньора одолело все мысли о собственной спасении; это же воспоминание подкрепило ее убывающие силы, и вот наконец она опять стояла у входа в страшный колодец, но с настоящим сокровищем в руках. Накинув снятое платье, Майя бегом бросилась к нам.
Тем временем я предавался очень горьким размышлениями. Я тоже понимал, что есть возможность спасти угасающую жизнь, но что для этого надо только спуститься в куэву. В молодости я был довольно силен и ловок, работал на рудниках и мог решиться на это дело, хотя в последние годы немного страдал головокружением. Я мог попытаться и должен был это сделать. Я окликнул Майю:
— Сеньора, сеньора! Где вы?
— Здесь! — отвечал голос издалека. — Что с ним, жив он или умер?
— Нет! Но без воды он не проживет и часа. Я решил достать ему воды, а если погибну, то вы все объясните вашему отцу. Отдайте ему мою половину нашего символа, а сеньору скажите, чтобы он не шел дальше, а возвращался в Мексику. Прощайте, сеньора!
— Постойте, дон Игнасио! — ответила она мне, уже совсем близко. — Я уже достала воды из пещеры.
Я не мог произнести ни слова от изумления и стыда, что чужая девушка была мужественнее меня, который столь многим обязан сеньору. Я хотел о чем-то ее спросить, но она в изнеможении опустилась на колени и потом упала в обморок. Взяв воду, я подошел к Стрикленду и прежде всего провел намоченной рукой по его губам. Одно только прикосновение влаги оживило его.
— Это вода, я чувствую воду! — скорее догадался, чем расслышал я слабый голос друга.
Сердце мое переполнилось радостью. Я давал ему пить крайне осторожно, хотя он просил и умолял дать еще и еще. В течение целого часа я так, капля по капле, поил сеньора. Вскоре глаза его немного прояснились, щеки утратили свой мертвенный оттенок.
— Эта вода спасла меня! — проговорил он. — Кто ее достал?
— Я расскажу вам об этом завтра, а теперь, если можете, постарайтесь заснуть.
XIII. Клятва
Встав на рассвете, я зажег костер, чтобы приготовить горячую пищу сеньору, продолжавшему крепко спать. Ко мне подошла Майя, и я увидел, что ее руки и ноги были расцарапаны. — Сеньора, — обратился я к ней, — прошлой ночью я произнес оскорбительные слова, которые прошу мне простить. Я вижу, что был неправ по отношению к вам. Простите меня, и я обещаю быть вам верным слугой, если только мои услуги смогут вам когда-либо потребоваться.
— Благодарю сердечно за эти слова, дон Игнасио, и готова забыть те, которые вырвались у вас прошлой ночью. Вы угадали мою тайну, и я не стыжусь ее. Я только сожалею, что так мало стою сеньора. Прошу вас, не настраивайте его против меня и не разлучайте нас, если моя любовь тронет его. Напротив, я прошу вас оказать нам всякое содействие…
— Вы требуете от меня большой клятвы, касающейся будущего, которое никому не ведомо…
— Знаю, сеньор, но вспомните, что ваш друг, который теперь так спокойно спит, был бы бездыханным трупом, если бы не я. Вспомните, что вы стремитесь попасть в Столицу Сердца, где выгодно иметь в моем лице друга… Не давайте обещания, если не хотите, но знайте, что я буду вам страшным врагом!
— Не стоит мне угрожать. Я не боюсь угроз. Он сам себе господин, и потому обещаю, что не буду становиться между вами… Смотрите, он просыпается.
Майя повернулась к костру, сняла котелок, и мы подошли к сеньору.
— Вот горячая пища, — сказала девушка, но сеньор с недоумением посмотрел на нее и спросил:
