Фредерик Марриет - Королевская собственность
— Зачем же нам ссориться тогда, милая, раз мы вполне согласны в этом отношении? Сделай только милость, сядь, пожалуйста, и переговорим обо всем спокойно. Чего именно ты желаешь?
— Во-первых, м-р Рейнскорт, удостоверения с вашей стороны, что я несчастная, оскорбленная женщина!
— С удовольствием, милая, если это может служить для твоего благополучия. Это правда, что я никогда не знал тебе истинной цены!
— Не унижайтесь, сударь, до лести, прошу вас. Во-вторых, приличное содержание, соответствующее вашим средствам!
— Согласен, с удовольствием, м-с Рейнскорт!
— В-третьих, дополнительный оклад на воспитание и на жизнь моей дочери, которая останется при мне!
— И на это согласен!
— Далее, м-р Рейнскорт, чтобы сохранить приличие, я желаю, чтобы для нашего местопребывания было отведено одно из наших многочисленных имений в Англии. Надо, чтобы ваша дочь находилась в том, которое будет впоследствии принадлежать ей!
— Разумное требование: на это я тоже соглашаюсь. Нет ли еще чего?
— Ничего в настоящую минуту. Но ради Эмилии я желаю, чтобы вы иногда являлись к нам и, вообще говоря, сохраняли перед светом установленные приличия!
— Почту за счастье сделать это, дорогая моя, и всегда буду отзываться о вас с тем истинным уважением и почтительностью, которую чувствую. Нет ли еще чего, м-с Рейнскорт?
— Больше ничего. Но я уверена, что если бы мои требования были вдесятеро выше, — отвечала леди язвительно, — вы и тогда согласились бы на все, лишь бы отделаться от меня!
— Мне хотелось бы, милая моя, — возразил Рейнскорт, — чтобы ты распоряжалась мною во всех отношениях, кроме только моей личной свободы!
— Мне от вас не надо ничего, кроме денег!
— И, милая моя, как я сказал тебе, ты получишь их добрую долю. Итак, м-с Рейнскорт, я думаю, теперь ничто более не может служить поводом для нашего разногласия. Норфолькское имение, где жил адмирал де Курси, прекрасное местечко, и я думаю, вы обратите его в свою главную квартиру. Вы будете теперь, разумеется, сама себе госпожа, и можете находиться, где вам угодно. И теперь, раз все может считаться оконченным, дайте вашу руку и будем друзьями!
М-с Рейнскорт протянула руку и ратифицировала новый договор, как бы плох он ни был. Но рука ее, протянутая теперь в знак разлуки, напоминала ей тот день, когда она с восхищением слушала его обещания. Она закрыла лицо платком и залилась слезами.
Таков характер женщины! До последней минуты лелеет она в себе любовь, чистую, как дар божества. В счастливые дни доверия и правды любовь эта распространяет сияние на ее существование, а в дни печали и одиночества память, как стрелка солнечных часов, указывает ей только одни светлые солнечные часы.
В конце концов, м-с Рейнскорт чувствовала себя теперь даже гораздо счастливее. Муж ее приезжал к ней от времени до времени, обращался с женой очень ласково и немало гордился расцветающей красотой дочери. М-с Рейнскорт расцвела и душой, и телом, и все удивлялись, как муж ее мог пренебречь такой прелестной женщиной. Через несколько недель имение было готово к их приезду, и м-с Рейнскорт с дочерью покинула столицу.
ГЛАВА XX
Рано утром при хорошей погоде «Аспазия» подошла к рифу, местоположение которого не было известно капитану в точности: поэтому он заблагорассудил бросить якорь и остановиться милях в двух от того места, где риф торчал из воды.
Капитан и штурман решили подъехать туда на лодке для ближайшего осмотра: желающие из офицеров и мичманов могли сопровождать их на другой лодке. Гектор, ньюфаундленд капитана, бегал по палубе с радостным лаем, предвкушая удовольствие плавания. Капитан М., позавтракав, вышел на палубу и велел снять с собаки ошейник с именем корабля, чтобы его не попортило соленой водой. Джерри, получив это приказание, принял от капитана ключи, в числе которых находился и ключ от ошейника, и спустился с собакой в каюту.
Там он проворно освободил Гектора от ошейника и пошел в мичманскую, где нашел одного только Прайса, так как все остальные были на палубе. Его-то он как раз и искал, так как один только Прайс мог простить ему шутку, которую он затевал теперь. Джерри начал с того, что примерил себе ошейник и сказал:
— Я не прочь бы получить повышение в чине. Если бы место собаки капитана было вакантно, я был бы очень рад его занять. Я бы тогда скоро растолстел, и верно этот ошейник очень бы ко мне шел!
— Верно, Джерри, этот ошейник даже как будто сделан для вас на заказ!
— Жаль, что у меня нет зеркала. Я бы примерил его вам, Прайс, но у вас такая толстая шея, что он вам не сойдется!
— Толстая шея! Я готов держать пари на шиллинг, Джерри, что моя шея не толще вашей, и что ошейник мне сойдется!
— Отлично, только помните, что если он не застегнется плотно, тогда пари проиграно! — сказал Джерри и, уверяя, что ошейник все еще не совсем сошелся, потихоньку замкнул его и спрятал ключ.
— Нет, теперь я вижу, что проиграл, сейчас я принесу вам шиллинг! — продолжал Джерри, исчезая из каюты и оставив бедного Прайса в тесном ошейнике. На палубе он увидел, что капитан собирается сесть в лодку, и поторопился вручить ему ключи.
— Чье это белье висит тут на палубе? — спросил мистер Билли, отдававший уже раньше приказание, чтобы после 8 часов утра не сушили белья.
— Кажется, оно принадлежит м-ру Прайсу! — сказал Джерри, отлично знавший, что это неправда, но желавший, чтобы м-ра Прайса вызвали на палубу.
— Квартирмейстер, позовите м-ра Прайса! Джерри тоже немедленно сбежал в каюту.
— М-р Прайс, — сказал квартирмейстер, — первый лейтенант просит вас наверх!
— Джерри, что же это такое? Где ключ?
— У меня его нет, — ответил Джерри, — капитан увез его с собой!
— Что, капитан уехал? Нет, это ни на что не похоже! — воскликнул Прайс в ярости. — Как же теперь я пойду наверх в собачьем ошейнике? Скажите, что я болен!
— Хорошо, только что же сказать? Я скажу, что у вас смыкание челюстей!
— Идите, идите скорей, скажите, что я нездоров!
— Макаллан, м-р Прайс болен? — спросил лейтенант, услышав эту весть.
— Я ничего не знаю: пойду, посмотрю его!
Макаллан спустился в каюту и затем вскоре опять поднялся наверх, помирая со смеху, но удержался вовремя, чтобы лейтенант не заметил.
— Да, м-р Прайс не может выйти на палубу! — ответил он на вопрос лейтенанта.
В это время Джерри попался в собственную ловушку.
— Мистер Д., где ошейник? Его надо вычистить! — сказал лейтенант.
— Кому его отдать, сэр? — спросил Джерри.
— Дайте его мне!
Джерри ушел и вернулся через минуту.
— Я не могу найти его, сэр: я оставил его в каюте, когда уходил сюда!
