Джон Боуман - Остров Демонов
ГЛАВА 23
Монсеньер Роберваль стал губернатором всей Канады. Они набирают моряков и колонистов со всего королевства. Конечно, монсеньер вице-король и маркиз очень заняты… они выполняют обязанности при дворе и в Париже, но монсеньер вице-король все-таки… «— Бастин оторвала взгляд от письма. — Ха! Мадам Роберваль, видно, очень нравится этот титул, а? Представляю, что ждет лакея, который забудет обратиться к ней» госпожа вице-королева «!
Маргерит нервно поежилась и придвинулась поближе к большому камину.
—»…но монсеньер вице-король все-таки желает, чтобы его дорогая племянница разделила его триумф, поэтому Вы должны привезти ее в Париж… «Только подумай, милая, Париж! О, я уже не надеялась снова увидеть его! — голос Бастин стих, когда она посмотрела на Маргерит. — Улыбнись, дорогая. Тебе понравится Париж.
Девушка повернула голову и попыталась изобразить улыбку, чтобы успокоить няню.
— Неужели Париж так прекрасен? — спросила она.
— Лавки, торговые ряды, толпы людей и — о-ля-ля! — зловоние! Это невероятно! — вздохнула Бастин и вернулась к письму. Было трудно сохранять безответный энтузиазм.
—» Монсеньер вице-король и маркиз жалеют, что не могут сами сопровождать Маргерит, но они посылают надежных людей, которые будут охранять ее. Маргерит будет представлена Его Величеству и сделается украшением двора… «Только послушай, милая моя: придворная дама! Возможно, ты войдешь в свиту Его Величества, когда он заметит твою красоту… В действительности все будет не так ужасно. Старый муж — далеко в диких землях вместе с твоим дядей…
Маргерит забеспокоилась.
— Не читайте дальше, маменька. У меня болит голова… я думаю, это от дыма или, может быть, от ужина. Кажется, переела. Надо бы выйти на воздух.
— Да ты вообще ничего не ела. И тебе не следует выходить на улицу: ночной воздух слишком холоден.
— Еще не ночь, маменька. Ладно, дочитывайте уж…
Бастин снова взялась за письмо.
—»…и сделается украшением двора… «Боже мой! Что это? — руки Бастин задрожали, и Маргерит подошла к ней. —»… двора и Нового Света… «Неужели это животное думает взять тебя с собой? Нет, нет! Они не смогут!
— Успокойтесь, маменька, — взмолилась девушка. Бастин не должна впадать в истерику именно сейчас. О, если бы только это проклятое письмо пришло вчера или завтра! Она быстро достала носовой платок Бастин и помахала им перед ее носом. Бастин поймала руну воспитанницы.
— Они не смогут!
— Они не сделают этого!
Бастин удивилась уверенному тону Маргерит, и та почти собралась рассказать обо всем, потому что старой женщиной двигали любовь и тревога.
— Что ты сможешь сделать?
— Я откажусь ехать. Никто не заставит меня покинуть Францию.
— Обратись к королю! — воскликнула Бастин страстно. — Ради твоей красоты… он вспомнит твою мать… О, моя дорогая, по крайней мере он будет добр к тебе! А что касается остальных, то я добавлю монсеньеру вице-королю кое-что от себя!
Маргерит ни разу не слышала, чтобы Бастин сказала хоть слово против ее дяди. Она опустилась на пол и обняла колени няни.
— Ты так добра ко мне, и я тебя так люблю!
— Миленькая моя! — Бастин склонилась над ней. — Ты моя жизнь! — Маргерит неожиданно разрыдалась. Она не могла уже совладать с чувствами. Это было прощание, а она не смела ни словом обмолвиться об этом хотя бы и няне. — Что случилось? Что случилось, милая?
Маргерит вскочила и подбежала к сундучку, в котором хранила свою новую накидку.
— Куда ты собралась? — спросила Бастин.
Маргерит покачала головой.
— На улицу! — воскликнула она. — На улицу! — с этими словами она быстро выбежала из холла.
На улице она на мгновение остановилась — на тот случай, если Бастин последует за ней — но, очевидно, няня решила, что Маргерит надеется пережить волнение в саду, как она делала уже не раз. Девушке хотелось еще раз поцеловать няню, но она уже не ручалась за себя. Она повернулась и побежала через сад.
Маргерит подумала, что еще рано — хотя и стемнело, и, возможно, Пьер был уже там. Тоска и страх так перемешались в ней, что она досадливо тряхнула головой, чтобы отогнать тревожные мысли. С самого утра, когда этот толстый монах сунул ей в руки письмо, она была измучена ожиданием и возбуждена переживанием предстоящей встречи.
« Мадемуазель, П. де Ш. приехал, чтобы забрать вас. Сегодня вечером, через час после вечерней молитвы, под старой яблоней. Наденьте плащ. «
Забрать ее? Куда? Как? Но это не имело значения. Эти тревожные недели ожидания научили Маргерит, что без единой весточки от Пьера она должна надеяться и верить ему, что бы ни случилось. О, теперь она была рада, что письмо мадам Роберваль не пришло вчера: тогда она наверняка была бы уже за пределами замка. Девушка прибавила шагу. Увидев тень, отделившуюся от толстого ствола дерева, протянула руки перед собой — и словно полетела, не чуя ног под собой. Рыдания и смех одновременно слетали с губ Маргерит, когда Пьер заключил ее в объятия.
— Милая моя… — выдохнул он, сам со слезами на глазах.
— Почему мы плачем? — спросила Маргерит дрожащим шепотом.
— Это так не по рыцарски, — отозвался Пьер и попытался рассмеяться.
Теперь уже девушка привлекла его к себе и страстно поцеловала. Но было это не так, как раньше. Жар поцелуя утонул в их обоюдном экстазе.
— Моя дорогая! Мой дядя… он отказался… он не…
— Я так и предполагала!
— Но мы должны обвенчаться сейчас же — сегодня! — Ее грудь бурно вздымалась и опускалась. — Ты не боишься идти со мной?
— Куда угодно!
— Тогда двинемся туда, где нас никто не найдет. Мы поедем в Ле Кротуа…
Он взял ее за руку и помог вылезти через пролом. Баярд пасся неподалеку. Пьер поднял девушку на руки, поцеловал, посадил на коня и прыгнул в седло позади нее.
« Ле Кротуа? — подумала она. — Значит, мы отправляемся в Англию?»Но вслух ничего не произнесла.
Вскоре они нашли большой разрыв в стене и повернули к Аббевилю. Девушка не оглядывалась, а только крепче держалась за пояс Пьера. Как бы она ни любила сад своей молодости, она даже не простилась с ним.
Когда двое добрались до Аббевиля, на землю опустился туман. Белый, колышущийся туман, который постоянно перемещался, так что Пьер и даже Баярд сбились с пути и вынуждены были умерить бег. Но, едва они пересекли реку, и копыта лошади коснулись песка, туман немного рассеялся, и Пьер снова пустил Баярда галопом. Маргерит никогда не видела моря, но она часто чувствовала его запах, навевающий на нее впечатление неизвестности, почти мистический страх и ожидание чего-то сверхъестественного. Теперь, на дороге среди соленых плавней, ей показалось, что они с Пьером выступили против этих потусторонних сил, не таких явных, как их дядья, но более устрашающих, потому что их невозможно было оценить. Она была почти рада раскатам грома и потокам дождя, обрушившегося на них, хотя волосы ее мигом намокли и растрепались, а накидка отяжелела.
