Эндрю Гросс - Шут
В Трейле мне доводилось бывать дважды. В первый раз, чтобы подать жалобу на рыцаря, отказавшегося платить по счету, во второй – когда мы с Софи ходили на рынок.
Жофрей был прав. Уже приближаясь к одной из прилегающих к городу деревень, я заметил перемены.
– Посмотри на крестьянские поля, – сказал мой спутник. – Вон там, видишь? Их никто не обрабатывает. А теперь взгляни на хозяйскую усадьбу – все возделано.
И действительно, принадлежащие крестьянам крохотные клочки пребывали в запустении, тогда как владения герцога, огражденные каменной стеной, радовали глаз.
Чем ближе к городу, тем явственнее проступали повсюду признаки упадка. Деревянный мост над бурливой речушкой зиял такими дырами, что мы едва смогли перебраться на другой берег. Разбитые заборы лежали на земле, и никто не торопился их поднимать.
Я был поражен. Трейль запомнился мне процветающим, богатым городом. Здесь был самый большой во всем герцогстве рынок. В Трейле всегда весело праздновали Иванов день.
Мы поднимались к замку по крутому склону обдуваемого ветром холма. По улицам стекали зловонные потоки – видимо, в замке отходы просто выбрасывали за стену. В грязных лужах возились свиньи, которых выпускали каждое утро порыться в отбросах. Будь желудок послабее, мой утренний завтрак наверняка бы достался им.
На углу, где собралась немалая толпа, Жофрей остановился.
– Наша лавка вон там, чуть ниже. Если негде остановиться, пойдем к нам, Хью. Мы всегда рады принять тебя.
Я поблагодарил и отказался – мой путь лежал дальше. В замок.
Торговец крепко обнял меня на прощание.
– Не забывай, что у тебя здесь есть друг. И кстати, кузина моей жены работает в замке. Я расскажу, что ты для нас сделал, и будь уверен, голодным она тебя не оставит.
– Спасибо. – Я подмигнул Томасу. – Приходи ко мне, если я там задержусь.
Расставшись с ними, я пошел дальше, по дороге к замку. Встречные с удивлением смотрели на меня, и я улыбался в ответ и строил гримасы, понемногу входя в роль. Новый шут явится так, как ему и положено, с шутками и смехом.
С десяток оборванных ребятишек увязались за мной, пританцовывая, крича и кривляясь. И все же на сердце было неспокойно от сознания трудности стоящей передо мной задачи. Софи здесь. Я чувствовал ее. Где-то там, за каменными стенами, она все еще цеплялась за жизнь.
Почти час понадобился для того, чтобы, попетляв по улочкам городка, достичь наконец ворот замка. Возле опущенного через ров мостика стояли, проверяя входящих, несколько солдат в похожих на подойники шлемах с пурпурно-белыми цветами Болдуина.
Люди напирали друг на друга. Одних пропускали, других грубо отталкивали.
Вот оно, мое первое испытание. Мне стало немного не по себе.
Пожалуйста, дай мне силы выдержать все.
Сделав глубокий вдох, я шагнул к воротам.
И снова почувствовал – Софи здесь.
Глава 41
– Это еще что такое? Шут? У тебя здесь дела? – Строгого вида капитан стражи смерил меня недоверчивым взглядом.
– Да, ваша милость. – Я низко поклонился и улыбнулся. – Дела. Для того я и пришел сюда. И пока не сделаю дела – не уйду. Важные дела... Не столь, конечно, важные, как ваши, ваша милость, но они касаются герцога и...
– Закрой рот, дурак. – Капитан нахмурился. – Тебя ждут здесь? Кто?
– Господин. Собственной персоной.
И моя Софи.
Стражник почесал затылок.
– Господин? Ждет тебя?
– Он ждет всех нас. Наш Господь. – Я состроил гримасу и подмигнул. Люди в очереди уже начали посмеиваться. – Наш сеньор Болдуин. Это он ждет меня. Только пока и сам еще об этом не знает.
– Тебя ждет герцог? – Капитан нахмурился. – За кого ты меня принимаешь, за дурака?
Он чуть не захлебнулся собственным смехом.
Я склонил голову.
– Вы правы, сир. Разумеется, во мне нет необходимости, когда здесь уже есть такой человек, как вы. Конечно, вам ничего не стоит рассмешить весь двор. Стоит только захотеть...
– У нас уже есть шут. Его зовут Палимпост. Что, неудачный денек, а? Не вышло одурачить?
– С дураками всегда так. Только возьмешься кого-то одурачить, как тебя уже самого околпачили.
Я лихорадочно соображал, как смягчить этого неуступчивого олуха. Должен же быть какой-то способ...
Я опустился на колени перед каким-то мальчиком, ждавшим в очереди вместе с отцом-крестьянином. Провел ладонью по подбородку, дернул за нос, щелкнул пальцами, и в руке у меня появилась высохшая слива. Ребенок взвизгнул от восторга.
– Какой грустный день, да, малыш? Неужели смех слабее меча? Только не говори мне, что великий сеньор, герцог Болдуин, боится шута.
Стоящие в очереди захлопали в ладоши.
– Ну же, капитан, – крикнула симпатичная полная брюнетка. – Пропустите шута. Какой от него вред?
Похоже, того же мнения придерживались и стражники.
– Пусть проходит, Альберт. Будет хоть чуточку полегче, а то уж мы здесь совсем заскучали.
– Да, Альберт, – добавил я. – То есть... ваша милость. Будет полегче. Хотя и сейчас не так уж тяжело. Вот... – Я протянул ему свой мешок. – Видите, какой он легкий. Спасибо. Премного благодарен.
– Ладно, проноси свою задницу, – хмуро пробормотал капитан. – Да поживее, пока я не подцепил тебя на копье.
Он ощупал мой мешок и швырнул его мне в руки.
Поблагодарив сурового стражника, я подмигнул зрителям и поспешил пройти через ворота.
Уф, какое облегчение!
Мостик застонал подо мной. Стены замка нависали, будто утесы. За мостиком открылся широкий двор, по которому деловито сновали люди.
Куда идти? Я не знал. Как не знал, здесь ли Софи и жива ли она вообще. Дышать вдруг стало тяжело.
Я огляделся. Солнце стояло высоко, время близилось к полудню. Герцог, наверное, занят делами.
А значит, меня ждет работа. Ведь я – шут.
Глава 42
Двор Болдуина заседал в большом холле, путь к которому лежал через длинный коридор с высокими каменными арками.
Я шел в том же направлении, что и другие: рыцари в штанах и туниках; пажи со шлемами и оружием господ; придворные в цветастых платьях и накидках, с перьями на шапочках; жалобщики как благородного, так и низкого происхождения. Я шел, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть Софи.
Видя меня, встречные улыбались, и я в ответ подмигивал, приседал или подпрыгивал. Пока маскировка срабатывала. Человек в пестрой юбке и чулках в обтяжку, с разноцветными шариками в руках... кто поверит, что от такого может исходить опасность?
Следуя на шум голосов, я подошел к большому залу. Две высокие дубовые двери, украшенные панелями с изображением четырех времен года, были широко открыты, но охранялись солдатами с алебардами.
