Михаил Гус - Дуэль в Кабуле
— Не делай этого!
— Почему же? — спросил Вольф.
— Едва по дороге в Бухару ты прибудешь в Туркменские степи, туркмены схватят тебя и обратят в рабство. А если ты избегнешь этой печальной участи, то в Каракуле губернатор, проклятый ублюдок узбека и персиянки, примет тебя самым ласковым образом, а затем отдаст приказ бросить тебя в Аму. Но величайшим несчастьем для тебя будет добраться до Бухары: разве ты не знаешь, что путешественники англичане Муркрофт и Требек хоть и преподнесли тысячу рупий Багадур-хану Бухары, но он все же приказал их умертвить.
Но Вольф знал, что Конноли не добрался до Мерва и Бухары, и поэтому решил совершить эту часть путешествия по возможному маршруту «русского вторжения».
До Мерва Вольф добрался благополучно; не задерживаясь там, он выехал в Каракуль, где губернатор, вопреки предсказаниям тегеранского купца, не только не убил Вольфа, но оказал ему радушный прием и дал ему провожатых до Бухары.
Приближаясь к Бухаре с юго-запада, Вольф увидел издалека высокую башню.
— То минарет смерти, — сказал сопровождавший Вольфа провожатый. — С вершины его по повелению эмира сбрасывают неверных жен.
Садами и виноградниками путники доехали до окружающей Бухару глиняной стены высотою около 7 метров, с башнями и воротами.
Указывая на стену, провожатый сказал Вольфу, что впервые Бухара была окружена стеною еще тысячу лет назад.
По кривым, узким улицам Вольф и его спутник проехали в каравансарай. Кушбеги, немедленно извещенный о прибытии чужестранца, тотчас же послал за ним махрама, который препроводил Вольфа в Арк, цитадель на высоком холме. Кушбеги сидел в одной из комнат эмирского дворца у широкого балкона. Приказав Вольфу сесть прямо на дворе под балконом, кушбеги спросил, кто он и зачем явился в священный город Бухару.
Вольф представил письма, которыми снабдил его английский посланник в Персии, — в них Вольф рекомендовался как миссионер, странствующий для обращения евреев.
Прочитав письмо, кушбеги подверг Вольфа расспросам: предсказано ли появление пророка Мухаммеда в священных книгах христиан, почему он, Вольф, верит в Иисуса, знает ли он, когда настанет день воскресения из мертвых, как зовут богатейших евреев в стране Вольфа?
Удовлетворившись ответами Вольфа, кушбеги разрешил ему пребывать в Бухаре, но запретил, пользоваться пером и бумагой.
Вольф и так знал, что каждое письмо, отправленное из Бухары или полученное в ней, даже письма жены к мужу, вскрываются, прочитываются и о них докладывают эмиру.
Отпущенный кушбеги, Вольф направился в синагогу. Была как раз суббота, и Вольф обратился к собравшимся с приветствием…
Из среды молящихся вышел купец, встречавший Вольфа в Багдаде, и сказал:
— Не слушайте его, единоверцы, он — русский шпион! Я его знаю давно.
Поднялся шум… Вольф кричал, что он прибыл из Англии, что его знает сам Ротшильд и Монтефиори. Имена этих богачей произвели впечатление, шум стих, и Вольф повторил свою обычную проповедь: сам Моисей, мол, предсказал пришествие нового пророка, и он явился, и пора евреям отказаться от заблуждения их предков…
Проповедь имела мало успеха. Да Вольф ничего иного и не ожидал. Больше он не появлялся в синагоге, занявшись более серьезными делами.
К мулле соборной мечети Мир-араб он имел рекомендательное письмо от багдадского муфтия Юсуфа-эффенди. Мулла Акбар-ходжа внимательно прочел письмо и сказал, что польщен честью посещения такого уважаемого и благочестивого дервиша. Осведомившись о здоровье достопочтенного Юсуфа-эффенди, Акбар-ходжа спросил, что может сделать для столь почетного гостя, которого так рекомендует святой муфтий багдадский.
Вольф сказал, что хочет узнать, почему были казнены в Бухаре Муркрофт и Требек.
— Казнены? В Бухаре?
Акбар-ходжа изобразил на лице своем удивление.
— Муркрофт умер от лихорадки в Андхое, за пределами владений нашего пресветлого эмира, да продлит господь дни его! Требек умер в Мазаре, где правит хан, восставший против нашего эмира, — говорят, этот мятежник отравил Требека.
Вольф вытащил из-за пояса кошелек, зазвеневший столь мелодично, что мулла насторожил уши; из кошелька Вольф на ладонь высыпал золотые монеты — соверены. У Акбара-ходжи задрожали руки. Вольф поднял один соверен и повернул его той стороной, на которой вычеканен профиль короля.
— Наш всемогущий монарх, да продлит господь его дни, обещал наградить сотней таких монет, а каждая из них равна двум золотым бухарским тиллям — того, кто откроет тайну смерти Муркрофта и Требека. Вы, почтенный Акбар-ходжа, приоткрыли завесу тайны, и я вручаю вам десять соверенов. Когда же тайна раскроется до конца, за первыми десятью, — и тут Вольф отсчитал десять монет, — последуют остальные!
Мулла проворно опустил монеты в широкий карман халата.
Вольф спрятал кошелек и, наклонившись к Акбару-ходже, понизив голос, сказал:
— А теперь перейдем к делу! Мне нужно узнать, что вышло из поездки Балты Кули в Оренбург, какой ответ он привез от русских…
… На следующий день к эмиру явились муллы-настоятели мечетей и объявили:
— О ваше высочество! Юсуф Вольф, англичанин, который прибыл к нам, рассказывает, что персиане, нечестивые собаки, да будут навеки осквернены их могилы, болтают, будто бы у нас в Бухаре убиты его соотечественники Муркрофт и Требек… Грязные шииты называют нашу Бухару, крепость ислама, — городом убийства гостей. Гости священны для нас, и мы должны обращаться с Юсуфом Вольфом и всяким английским путешественником с уважением и почетом.
Эмир сказал:
— Клянусь верой отцов! Юсуф Вольф убедится, что кизилбаши — мерзкие лгуны… Пусть придет ко мне!
Вольф спрятал кошелек и, наклонившись к Акбару-была заполнена людьми. Эмир Нассыр-Улла в простом одеянии муллы сидел на балконе. Когда Вольф приблизился к балкону, все глаза устремились на него.
Придворный коснулся плеча Вольфа, и он начал низко кланяться и восклицать:
— Да будет мир великому падишаху! — И делал это до тех пор, пока эмир не рассмеялся, а за ним и все присутствующие. Эмир сказал:
— Хватит, хватит! Какой удивительный этот англичанин, и его глаза, его одеяние, и эта книга в его руках. Пусть приблизится!
Вольф подошел к балкону и разглядел эмира: лицо Нассыр-Уллы дергалось, улыбка казалась принужденной, небольшие, но совершенно черные глаза поражали мрачным блеском.
Эмир заговорил негромко, но с живыми интонациями:
— Юсуф Вольф, скажи нам, как ты сюда прибыл, как путешествуют в твоей стране и правда ли, что у вас плавают корабли без парусов и весел?
