Наталья Павлищева - Боги Египта
Сколько это продолжалось, Незер не знала. Когда он уходил, появлялись служанки, помогали ей вымыться, вымыть волосы, снова умащивали и возвращали на ложе. Немедленно, словно ждал в соседней комнате, появлялся ее ненасытный любовник, и все повторялось. Они оказались достойны друг дружки, Незер тоже была неистощима. Ела ли она, пила ли — вспомнить не могла. Пила какое-то средство, наверное, то самое предохраняющее от плода.
Но все в жизни когда-то кончается.
Наступила ночь, после которой незнакомец, страст но поцеловав ее, тихо шепнул на ухо:
— Мы еще встретимся…
И впервые она глянула в его глаза. В комнате темно, но внутри глаз Незер увидела словно тлеющие красные угольки сквозь черноту ночи.
Очень хотелось сказать, что она тоже на это надеется, но говорить было некому. Незнакомец исчез, только полотно, застилающее ложе, и ее собственные волосы сохранили волнующий запах.
Утром Незер выяснила, что провела в объятьях незнакомца целую сумасшедшую неделю. Служанки шептались, что такого никогда не бывало, такие любовники даже в храме богини Хатхор не встречались.
Словно сберегая Незер для этого гостя, Хатхор распорядилась не допускать к ней остальных. Через пол-луны стало ясно, что у Незер не все как обычно. То ли зелье против зачатия не помогло, то ли потому, что ее не напоили средством в самую первую ночь, но Незер поняла, что зачала!
Это было ужасно, поскольку означало удаление из храма.
Те, кто рожал, больше не были жрицами Хатхор, они уезжали, никто не знал куда, а их детей отдавали в другие храмы. Такое случалось лишь трижды, а потому осталось в памяти жриц.
Незер не представляла, как сможет жить вне храма. Возвращение домой немыслимо, жрицу храма никто не возьмет замуж, куда ей деваться? Хатхор щедро платила тем жрицам, которые заканчивали свою службу, но дает ли она золото рожавшим, этого Незер не знала.
Но куда больше будущего беспокоила невозможность встречи с таинственным отцом ее возможного ребенка. Уйдя из храма, она никогда не встретится с ненасытным любовником.
В переживаниях прошла неделя. Никаких изменений, кроме отсутствия регулов, в ней не было заметно — не тошнило, как других, не хотелось ничего странного… Незер понимала, что чем раньше предпримет меры, тем вероятней у нее что-то получится. Женщины избавлялись от беременности, она об этом слышала, только вот как?
Единственная, к кому Незер могла обратиться, — ненавистная старуха, которая привезла ее в храм. Никто не знал ее имени, за глаза называли Старухой, а прямо никогда не обращались, она не терпела просьб или вопросов, говорила всегда только сама и только приказывала. Старуха была последней, у кого Незер хотела бы просить помощи, но выбора не оставалось.
— Ты беременна? — колючие глаза буквально впились в лицо девушки.
— Кажется, да. Мне забыли дать средство… Я не виновата.
Старуха коротко приказала:
— Помолчи!
Но Незер не для того винилась перед старой ведьмой, чтобы молчать.
— Мне нужно избавиться от плода!
— Еще чего?! Не смей даже думать об этом. Никому ни слова. Слышишь?
Старуха вела себя странно, она вовсе не была разгневана возможностью самой беременности, а вот просьба Незер избавить от плода старую жрицу возмутила.
Немного погодя Хатхор тоже узнала новость Незер, и девушка немедленно впала в немилость. Ее переселили в дальнюю часть храма под присмотр Старухи, приставили всего трех служанок и охрану. За Незер по-прежнему ухаживали, отменно кормили и снабжали всем необходимым, но богиня не желала ее видеть. Да и таинственный ненасытный любовник не появлялся.
Сначала Незер тосковала в одиночестве, потом привыкла, часами слушала рассказы храмового писца, которого ей привела Сети, так звали старуху. Незер слушала, раскрыв рот. Оказалось, что кроме любовных игр и математики в мире есть много удивительного. Она много читала, тем более в храме имелась куча папирусов.
Рос живот Незер, росли и ее познания, почерпнутые из рассказов и папирусов.
А потом она родила крепкого красивого младенца, зеленоглазого и рыжего. Зеленые глаза в Египте встречались, как и рыжий цвет волос, но долго любоваться своим необычным сокровищем Незер не пришлось, в одно далеко не прекрасное для нее утро ребенок исчез. Проснувшись, юная мать обнаружила пустую люльку.
Отчаянье Незер не знало границ! Ее младенца похитили!
Но Сети осадила:
— Ты же знаешь, что детей забирают у матерей.
— Куда?! Куда забрали именно моего малыша?
И вот теперь она не только знала, куда, но и ехала туда, чтобы вернуть.
…Если бы Незер заглянула в себя, то честно признала, что вовсе не испытывала сильного материнского чувства. Да, она кормила малыша, но недолго, в желании вернуть младенца преобладало некое упрямство и чувство собственницы: это я его родила, значит, ребенок мой! Что будет делать с сынишкой, когда найдет, Незер не задумывалась. Какая разница, главное — забрать!
Сейчас ее куда больше беспокоило опоздание. Караван до Харги двигался так долго, что все отведенное время уже ушло, теперь текло запасное, но и его не хватит. И все же Незер не сомневалась, что сумеет добраться до дворца бога тьмы Сета и забрать у него своего мальчика!
Нужный ей караван от Кены с той стороны Нила уже ушел, Незер не представляла, как будет добираться до Джаути, но надеялась, что все получится.
А пока они тащились через пески от Харги на берег Нила в Дандару — от города, где она родилась, туда, где стала женщиной и родила сына. Стоило ли пробираться в Город Мертвых за Шедет, чтобы теперь вернуться обратно? Но Незер не задавала таких вопросов, все ее существование было подчинено одному: добраться до дворца Сета, чтобы забрать у бога тьмы своего маленького сынишку! В том, что сумеет это сделать, она не сомневалась.
Сета боялись больше всех остальных богов, он самый грозный и сильный, но это не пугало Незер. Зачем богу тьмы маленький мальчик, рожденный простой женщиной? Те, кто становится жрецами богов, в храмы не попадают новорожденными, их, как саму Незер, отдают или продают в более взрослом возрасте. Это давало надежду, что младенца ни во что не посвятили и могут отпустить. А не отпустят, так она украдет! Если сумела украсть анх у Гора и при этом остаться невредимой, то уж своего сына украдет у кого угодно.
А в помощь всегда найдется какой-нибудь Менес, готовый за один взгляд ее лазурных глаз и отдать свое золото, и помочь украсть чужое.
Полная решимости потягаться силами с самим богом тьмы, Незер строила планы, как будет тетешкать малыша, целый год не знавшего материнской ласки. Он, наверное, такой забавный…
