Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2
Они продолжили свой путь, продвигаясь на юго-восток, и теперь добрались до предместий со стороны скопища лачуг, заваленного мусором, среди которого бродили тощие, полуголодные собаки, где джуб был единственной канализацией. Вскоре трущобы окончатся, начнутся поля и сады, потом лес и шоссе на Тегеран, извиваясь, оно поднималось к перевалу, который приведет их в «Тебриз-1». Что они будут делать, когда туда доберутся, Росс не знал, но Азадэ сказала, что знает несколько пещер неподалеку, где они смогут прятаться, пока не появится вертолет.
Они миновали последние из лачуг, вышли на дорогу, обрамленную по обочинам сугробами. Снег на дороге был заляпан пометом мулов и ослов, скользкий и весь в предательских выбоинах; они присоединились к путникам, одни вели в поводу навьюченных ослов, вторые сами сгибались под тяжестью своей поклажи, третьи справляли нужду у обочины – мужчины, женщины, дети, горсть снега в левой руке, потом снова в путь, – разноязыкое скопление людей, горцев, кочевников, горожан, общими у которых были только бедность и гордость.
Азадэ очень устала, постоянное напряжение при переходе через город отняло у нее много сил. Она все время боялась, что сделает ошибку, что их заметят, переживала и тревожилась за Эрикки, беспокоилась, что вот они доберутся до базы и что тогда? Иншаллах, говорила она себе раз за разом. Аллах присмотрит за тобой, за ним и за Джонни.
Когда они подошли к месту, где их дорога пересекалась с шоссе на Тегеран, они увидели «зеленых повязок» и вооруженных людей у импровизированной дорожной заставы, вглядывавшихся в стекла проезжавших машин и разглядывавших людей, по одному проходивших мимо. Обойти их было невозможно.
– Азадэ, пойдешь первой, – прошептал Росс. – Подожди нас дальше по дороге, если нас остановят, не вмешивайся, просто продолжай идти, иди на базу. Мы разделимся, так безопаснее. – Он улыбнулся ей. – Не волнуйся.
Она кивнула и пошла вперед. Она несла его рюкзак. Когда они вышли из города, Азадэ настояла на этом: «Посмотри на всех женщин вокруг, Джонни. Если я ничего не буду нести, я стану ужасно бросаться в глаза».
Они вдвоем подождали, потом подошли к обочине и помочились в снег. Люди шли мимо. Некоторые заметили их. Несколько человек прокляли их как неверных. Один или два подумали про себя: кто такие эти люди? Росс и Гуэнг, не подозревая об оплошности, мочились в сторону Мекки, чего никогда не сделает ни один мусульманин.
– Как только она пройдет, ты следующий, Гуэнг. Я пойду за тобой через десять минут.
– Лучше вы следующим, – прошептал в ответ Гуэнг. – Я туркмен.
– Хорошо, но если меня остановят, не вмешивайся. Проскользни вперед в суматохе и живым доберись до нее. Не подведи меня!
Маленький человек ухмыльнулся, блеснув ослепительно белыми зубами.
– Вы не подведите, сахиб. Вам еще столько предстоит сделать, прежде чем вы станете Повелителем горы. – Гуэнг посмотрел мимо него в сторону заставы шагах в ста впереди. Он увидел, что Азадэ уже встала в очередь. Один из «зеленых повязок» что-то сказал ей, но она что-то ответила ему, и он взмахом руки пропустил ее. – Не ждите меня на дороге, сахиб, возможно, я пойду полем. Не волнуйтесь за меня, я найду вас по следам.
Он протолкался сквозь путников и присоединился к потоку, двигавшемуся в сторону города. Пройдя шагов сто, он сел на перевернутый ящик и расшнуровал ботинок, делая вид, что натер ногу. Его носок превратился в лохмотья, но это не имело значения. Подошвы его ног были твердыми как камень. Он не спеша заново зашнуровал ботинок. Ему очень нравилось быть туркменом.
Перед заставой Росс встал вместе с теми, кто покидал Тебриз. Он заметил рядом с «зелеными повязками» полицейских, которые разглядывали людей. Люди были раздражены, по обыкновению возмущаясь властями и любым покушением на свое право идти куда, как и когда им захочется. Многие открыто злились, а с некоторыми дело едва не дошло до потасовки.
– Ты, – крикнул ему один из «зеленых повязок», – где твои бумаги?
Росс зло сплюнул под ноги.
– Бумаги? Мой дом сгорел, мою жену сожгли, моего сына сожгли левацкие собаки. У меня ничего не осталось, кроме моего карабина и горсти патронов. На все воля Аллаха… а вот почему бы тебе не пойти жечь сатанистов и исполнять Божий труд вместо того, чтобы останавливать честных людей?
– Мы честные люди! – сердито возразил иранец. – Мы исполняем Божий труд. Откуда ты родом?
– Из Астары. Астара на побережье. – Он дал гневу прорваться наружу. – Астара, понятно? А ты?
Стоявший за ним иранец и тот, что стоял позади него, разразились руганью, торопя охранника, чтобы он не заставлял их ждать на холоде. Один из полицейских начал пробираться в их сторону, поэтому Росс решил рискнуть и с проклятьем протолкнулся вперед, следующий иранец – за ним, потом – следующий, и они миновали рогатку. Охранник с зеленой повязкой зло прокричал им вслед грубое ругательство, потом повернулся и занялся другими в очереди.
Прошло некоторое время, прежде чем Росс задышал спокойно. Он старался не спешить, глаза его все время искали ее впереди. Азадэ нигде не было видно. Мимо проезжали машины и грузовики, натужно ревя моторами на подъеме или слишком быстро спускаясь вниз, время от времени заставляя людей шарахаться в сторону и поливать водителей неизбежным потоком проклятий. Человек, стоявший за ним в очереди у заставы, поравнялся с ним; пеших путников на дороге становилось меньше: многие сворачивали на тропинки, которые вели к лачугам у дороги или к деревням в лесу.
– Этот олух из «зеленых повязок» – настоящий сын собаки, – заговорил иранец с тяжелым акцентом. – Вы правы, ага, им следует заниматься Божьим трудом, трудом имама, а не Абдоллы-хана.
Росс тут же насторожился.
– Кого?
– Я сам родом из Астары и по вашему выговору я знаю, что вы не из Астары, ага. Астарцы никогда не станут мочиться в сторону Мекки или повернувшись к Мекке спиной – мы в Астаре все добрые мусульмане. По описанию вы, должно быть, и есть тот диверсант, за которого хан назначил большую цену. – Голос иранца звучал безмятежно, с любопытствующей дружелюбностью, на плече у него болталась винтовка «Энфилд».
Росс ничего не сказал, только хмыкнул, не сбавляя шага.
– Да, хан дает за вашу голову хорошую цену. Много лошадей, отару овец, десяток, если не больше, верблюдов. Для простых людей – шахский выкуп. И за живого выкуп еще больше, чем за мертвого, – больше овец, лошадей и верблюдов, достаточно, чтобы жить вечно.
Но где эта женщина Азадэ, его дочь, та самая, которую вы похитили, вы и ваш напарник?
Росс взглянул на него разинув рот, и иранец весело хмыкнул.
– Вы, должно быть, очень устали, что так легко себя выдали. – Внезапно его лицо озлобилось, рука скользнула в карман старой куртки, вытащила оттуда револьвер и ткнула его в бок Россу. – Пройдите вперед меня на один шаг, не пытайтесь бежать или выкинуть еще что-нибудь, я просто выстрелю вам в спину. Так, где женщина? За нее тоже обещана награда.
