Гбанфу - Камелефата
Король помрачнел и, казалось, задумался.
— Нужно быть очень уверенным, чтобы вот так на чем-то настаивать, — заявил он наконец. — Уверенности тут у многих не хватает. Они давно убили ее в себе, так и не прислушавшись к ее голосу.
— Я думаю, вы не из их числа. Так как мне понимать: готовы ли вы помочь нам?
— Нет.
Ответ прозвучал решительно и сухо. Камелефата и его друзья от неожиданности подскочили: они были уверены, что король думает совсем иначе.
— Нет, — повторил король. — Жалость, сострадание — это слабость, за которую приходится дорого платить, Камелефата. Я мог бы освободить тебя, когда твои предатели привели тебя во дворец, потому что понимал человеколюбивые цели твоей борьбы. Но я и тогда этого не сделал, и уж тем более сегодня не стану тебе помогать. Хоть ты и молод, но уже достаточно страдал, чтобы узнать, каковы же люди на самом деле, и пусть мой ответ послужит тебе еще одним уроком. Если ты собираешься со мной воевать, то я принимаю твой вызов.
Камелефата был потрясен до глубины души.
— Ситье, идем отсюда, — только и сказал он.
Вот тут-то король впервые обратил свой взор на молодую девушку, да так и застыл, словно его околдовали. Повторяя: «Ситье, Ситье», он подошел к ней, поднял ее левую руку и уставился на тот самый браслетик, который удивил Камелефату еще в первую встречу с Ситье — там, в хижине колдуньи, в Долине Дьявола.
Этот серебряный браслетик был настолько мал, что не налезал на запястье девушки, и она привязывала его к руке шнурком. Собственно, в этом и заключалась вся оригинальность браслета.
Король же, рассмотрев украшение внимательно, вдруг залился слезами и вскричал:
— Ситье, Ситье, девочка, ведь ты дочь моя! Наконец-то я тебя нашел!
Камелефате показалось, что король сходит с ума. Успокаивать старика оказалось бесполезно.
Однако через некоторое время король успокоился сам и стал рассказывать. Когда-то в его дворце много месяцев подряд прожил некий колдун со своей женой. Вместо благодарности эта пара украла малолетнюю королевскую дочь и скрылась. С тех пор прошло уже семнадцать лет. Король так и не понял, почему эти люди так поступили. Ситье он узнал не только по имени, но и благодаря этому маленькому браслетику, подарку ее матери, которая умерла с тоски по ней, так и не увидев больше свою дочь.
Ситье припомнила, что когда ее приемная мать, колдунья, умирала, то сказала ей: «Ситье, прости меня и бедного моего мужа за то горе, что мы тебе причинили. Твои настоящие родители — не мы. Береги же браслет, что привязан к твоему запястью. Когда-нибудь благодаря ему тебя узнают». Сказав так, старуха умерла.
Теперь Камелефата понял слова короля о том, что жалость — это слабость, за которую приходится дорого платить!
Когда-то король пожалел бедного знахаря-колдуна, а тот «отблагодарил» его: подло выкрал маленькую дочь.
Камелефата подумал еще, что не так уж король и не прав, не доверяя людям после этого: слишком зло подшутила над ним судьба. Но нельзя же из-за каких-то негодяев ополчаться против всего человечества…
Эпилог
Через два дня на всей территории королевства была отменена торговля рабами. Камелефата и его друзья праздновали победу.
Бывшие рабы, выкупленные Камелефатой у пиратов, решили, вернувшись в родные места, подобно своему Черному капитану, вести борьбу с работорговлей. Камелефата выделил им два фрегата и часть оружия, подаренного вожаком пиратов.
В зале совета король собрал своих приближенных, которым представил Камелефату. Впрочем, все они были уже достаточно о нем наслышаны.
— Освободитель больше не враг нам, — заявил король. — Он слишком великодушен, слишком смел. Если кому-то выпадет честь сражаться с ним, он должен гордиться таким противником. Камелефата, сын мой, после моей смерти королем здесь будешь ты. Твоя мудрость поможет сделать наш народ счастливым.
В своей короткой рубашке, напоминающей тунику амазонки, в зал совета тихонько вошла Ситье. Последние слова отца она услышала.
— Отец, а как же я? Что же будет со мной? — растерянно спросила девушка.
Все засмеялись.
— А тебе остается только выйти замуж за своего героя, — ответил смеясь король.
Счастливая Ситье бросилась в объятия любимого.
Верно говорили старики ашуку: в течение нескольких месяцев в королевстве только и делали, что играли свадьбы, танцевали и пировали.
И конечно же, первой в этой череде празднеств была свадьба Ситье и Камелефаты.
И. Тогоева. Африканский мир Камелефаты
Это была катастрофа огромных масштабов, которая не шла ни в какое сравнение с ужасами завоевательных войн, происходивших в Африке. Работорговля была для этого континента тем же, чем «черная смерть» — чума — для Европы в средние века, когда ее жертвой становилась треть европейского населения, она была страшнее чумы, ибо ее социальные последствия были неизмеримо тяжелей… Мир этих людей внезапно захлестнуло потоком смерти и ужасов. Лучшие и самые сильные пользовались любой возможностью оказать сопротивление или восстать, остальные терпели, по терпение это по означало покорности.
Бэзил Дэвидсон. Новое открытие Древней Африки (Пер. М. К. Зеновича)Вы только что прочитали увлекательную, полную драматизма повесть о борьбе одного из многочисленных народов Западной Африки против работорговли. И многое узнали о таких краях и обычаях, которые до сих пор мало известны.
Западная Африка — а описанное в повести государство Дагомея (нынешняя Народная Республика Бенин) находится именно там, на берегу Гвинейского залива, — один из основных центров зарождения и развития древней африканской культуры. Богатое прошлое Африки открылось относительно недавно, в 20—30-е годы нашего столетия. Египетская цивилизация, давшая миру зачатки наук и искусства, не была единственной на африканском континенте. В очень далекие времена африканцы научились плавить и обрабатывать металл, сооружать сложные ирригационные системы, ввели террасное земледелие, стали культивировать множество полезных растений, построили большие города и торговые дороги, создали развитую государственность, свои великие империи. Некоторые из западноафриканских государств — современники государств средневековой Европы, временами они даже превосходили их по культурному развитию. Прежде всего это такие великие африканские империи, как Гана, Мали, Борну. Один из крупнейших археологов мира Анри Брейль назвал Африку родиной древнейшего в мире искусства.
Африканская культура развивалась самостоятельно и достаточно интенсивно вплоть до конца XV века, когда португальские, а затем испанские корабли появились у берегов Верхней Гвинеи. Работорговля, которая длилась более четырех столетий, нанесла африканскому обществу смертельный удар, разрушив замечательную цивилизацию, создававшуюся веками. Прибрежные районы Дагомеи довольно быстро превратились в центр работорговли, недаром первое европейское название этой страны — Невольничий берег. Однако работорговля распространилась на территории Дагомеи далеко не сразу: страна вытянута почти по перпендикуляру с юга на север и пробраться с побережья в северные районы сквозь густые тропические леса оказалось не так-то просто.
