Франсиско Гальван - Изумруды Кортеса
— Я оставляю на ваше усмотрение способ, которым вы заманите сюда моего свояка, — напутствовал Киньонеса Кортес, — могу только посоветовать вам пригласить его на торжественные похороны его сестры. Скажите ему, что месса пройдет в главном храме — бывшем капище, что уже почти перестроено и вскоре станет самым большим собором в Новой Испании.
Капитан Киньонес немедля поскакал в Веракрус, чтобы как можно скорее отплыть на Кубу. Меж тем Сандоваль не мог обнаружить в Койоакане никаких следов каталонца. Только на следующий день ему удалось узнать, что Тристан переехал в Тескоко. Когда он добрался туда, ему посоветовали поискать Тристана в Сочимилько. Три дня Сандоваль безуспешно разыскивал его и наконец повстречал одного из своих сослуживцев, который принялся уверять, что Тристан в Койоакане и собирается приобрести себе дом в Мехико, поскольку мексиканская столица благодаря усилиям Кортеса начала вновь отстраиваться и потихоньку поднималась из руин.
Вооружившись терпением, Сандоваль возвратился в город, откуда он начал розыски, но его усилия и на этот раз не увенчались успехом. Тогда он направился к Кортесу, чтобы доложить ему о своей неудаче, и, войдя в его резиденцию, столкнулся с доньей Франсиской, которая, несмотря на смерть своей сестры, продолжала оставаться в дворцовых покоях, отведенных ей доном Эрнаном.
Заметив его огорченный вид, девушка заботливо осведомилась, в чем причина его грусти. Вначале Сандоваль отвечал уклончиво, но под конец уступил настойчивым расспросам дамы, к которой он питал сердечную склонность, и признался ей, что искал и не смог найти Тристана, умолчав, впрочем, о том, что заставило его заняться поисками.
Узнав о том, что заботило храброго капитана, девушка очень обрадовалась: она могла помочь ему.
— Поистине, дон Гонсало, мне кажется, что сам Господь послал меня вам навстречу в этот час, — произнесла она.
— Поверьте, дорогая сеньора, что я благословляю небо всякий раз, когда мне выпадает счастье увидеть вас, — галантно ответствовал ей Сандоваль, полагая, что девушка просто пытается приободрить его этими ласковыми словами.
— Благодарю вас за вашу любезность, — зардевшись, отвечала она. — И, отвечая вам тем же, я могу сообщить, как отыскать дона Тристана, потому что не далее как сегодня утром я кое-что услышала о нем от человека весьма к нему близкого.
— Что вы говорите, донья Франсиска? — воскликнул, воспрянув духом, дон Гонсало.
— Да-да, вы не ослышались. Дон Тристан в эту минуту должен быть на пути в Веракрус — это мне поведала некая дама, чье имя я не могу вам открыть, так как это касается чужих тайн.
— Это точные сведения? — осторожно поинтересовался капитан, еше не веря своему счастью.
— Я не думаю, что эта сеньора, моя близкая подруга, могла солгать, когда разговор касался такой важной и деликатной темы. Признаюсь вам, я была очень опечалена до того, как встретила вас, потому что, похоже, этот кабальеро отбыл с намерением вовсе не возвращаться, несмотря на кое-какие обещания, данные им своей… — донья Франсиска запнулась и, поколебавшись, поправилась, — то есть, я хотела сказать, моей подруге.
Появление губернатора положило конец их беседе. Дон Эрнан сердечно обнял возвратившегося Сандоваля, от которого не имел известий с тех пор, как тот отбыл на поиски Тристана. Они учтиво простились с молодой дамой, и Сандоваль подождал, пока она удалится в свои покои, которые находились этажом выше, прежде чем сообщить новости своему господину. Донесение Сандоваля еще более укрепило дона Эрнана в его подозрениях, и он поспешил отдать капитану следующее распоряжение:
— Поезжайте за ним, дорогой друг, отправляйтесь завтра же и постарайтесь вернуть его в Койоакан по-хорошему. Но при малейшем подозрении, что он собирается бежать, не колеблясь хватайте его и везите прямо сюда, надев на него кандалы.
Глава X,
в которой рассказывается о том, как Киньонес отправился на Кубу в поисках Хуана Суареса, как искусно он сумел убедить его вернуться в Мексику, о том, как поражен был капитан встречей с Сандовалем, и о некоторых других событиях
Итак, Киньонес по приказу губернатора отправился на Кубу, чтобы сделать все возможное для возвращения Хуана Суареса в Мексику. Капитан не знал, по какой причине Кортес желает всеми правдами и неправдами добиться приезда своего свояка в столицу Новой Испании, и даже предполагал, что устроить это несложно, поскольку, несмотря на испорченные отношения, они все же были родственниками и оставались таковыми и после смерти доньи Каталины; кроме того, насколько было известно Киньонесу, поводов для соперничества и зависти у них не было никаких. Эти размышления не покидали капитана, пока он скакал в Веракрус, чтобы там сесть на корабль, отплывающий на Кубу. При этом, будучи образцовым солдатом, Киньонес и не думал подвергать сомнению правомерность решений Кортеса.
В пути Киньонес трижды менял лошадей на почтовых станциях, выстроенных у больших дорог по распоряжению Кортеса неким Родриго Ранхелем, который поистине прекрасно справился со своей задачей. Благодаря этому Киньонес смог в три дня добраться до гавани, что расположена почти в семидесяти лигах от Мехико, и не загнать насмерть коня. Первая почта находилась в Чолуле, вторая — в Тлаксале, третья — в Халапе.
Удача улыбалась Киньонесу — он прибыл в гавань незадолго до отплытия бригантины, которая держала курс на остров Эспаньола. Не совсем по пути, но посланник Кортеса предъявил капитану корабля письмо генерала, предписывающее оказывать ему всяческое содействие, — и убедил того пристать в ближайшем кубинском порту.
После восьми или десяти дней плавания, хранимый провидением, которое, казалось, во всем благоприятствовало делам Кортеса, Киньонес благополучно сошел на землю и оказался в селении Гуанигванико, расположенном у мыса Сан-Антонио — самой западной точки Кубы, прямо напротив Юкатана. Купив в селении лошадь, Киньонес отправился в Сантьяго, где рассчитывал повстречать Хуана Суареса, владевшего в тех местах богатой энкомьендой, которая приносила ему немалый доход. Суарес безмятежно проживал здесь под покровительством Диего Веласкеса, ни в чем не нуждаясь и затевая всяческие козни против дона Эрнана Кортеса, о которых этот последний тогда толком еще не знал, хотя, конечно, догадывался, что ничего хорошего от свояка ему ждать не приходится.
Хуан Суарес не ожидал появления Киньонеса в своем доме в Сантьяго, поскольку посланец Кортеса, помня наставления генерала, явился без предварительного уведомления и вообще старался действовать без лишнего шума, чтобы его приезд в Сантьяго по возможности остался незамеченным. Именно такой совет дал ему губернатор, зная, что партия его сторонников на Кубе не пользовалась большой поддержкой, хотя, разумеется, и там были у него друзья, которые сообщали ему обо всех новостях и в случае необходимости могли оказать кое-какое содействие. Удивление Суареса скоро сменилось опасениями и страхом, когда он узнал, с какой вестью прибыл к нему посланец — ведь совсем недавно он получил письмо от мажордома Кортеса Диего де Сото с сообщением о смерти сестры и с запрещением появляться в Койоакане. Кроме того, письмо содержало и обвинения в том, что Суарес разжигал вражду между доном Эрнаном и его супругой, и хотя послание было написано де Сото, за этими строками ясно видна была рука Кортеса. Все это показалось дону Хуану в высшей степени оскорбительным, и теперь он воспользовался случаем выразить Киньонесу свое негодование.
