Томас Костейн - Высокие башни
— Мы понимаем степень риска и готовы рисковать, — заявил Жан-Батист.
Шарль взглянул на Поля.
Поль сидел абсолютно спокойно и не двигался. Он уставился куда-то вперед, и Шарль понимал, что он ломает голову над услышанным.
— Поль?
— Это — рискованная игра, — сказал мсье де Марикур. — Нам придется вложить все, чем мы владеем, и нас, возможно, ждет судьба Ла Салля. Мы вели тяжкую борьбу, чтобы все это получить… теперь нам предстоит идти на риск. Я с вами согласен, но я не могу высказывать такой же энтузиазм, какой проявляете все вы. Подобно тебе, Шарль, я считаю это предприятие нашим долгом, но от этого мне не легче, — он помолчал и вздохнул. — Я согласен, Пьер, ты можешь начинать. Мы не покорим новые пространства голыми руками. Мне придется отказаться от намерения пристроить новое крыло к дому и даже продать кое-что из серебра… Если я смогу получить согласие некой пленительной дамы на подобные жертвы.
— Благослови тебя, Поль! — воскликнул Пьер. — Я знал, что ты останешься с нами и мы будем действовать сообща. Наверное, мне и это придется объяснить Мари-Мадлен? Итак, мы пришли к единодушному решению, — обратился Шарль к братьям.
— Все решено, — повторил Д'Ибервилль и с облегчением вздохнул. — Я благодарен вам. Теперь я могу плыть в залив Морт с легким сердцем, зная, что в состоянии начать покорение континента!
Молодые братья с облегчением вздохнули и начали вставать с кресел, — совещание шло к концу. Мсье Шарль поднял руку и заявил, что следует обсудить еще кое-что, и он начал обсуждение других, более мелких проблем — совместные предприятия с торговцами мехами, ремонт складов и лавок, обеспечение лодочников для лодок, курсирующих по реке. Когда обсуждения были закончены, Шарль аккуратно собрал все бумаги.
— Мне нужно вам сказать еще о двух проблемах, — Шарль неохотно повернулся в сторону Габриэля. — Мне известно, что в последнее время ты постоянно играешь в карты и проигрываешь крупные деньги. Тебе пришлось просить в долг… у некоторых из наших братьев, ты вращаешься в дурной компании. Я уверен, все со мной согласятся, это следует немедленно прекратить. Имя ле Мойнов не должно упоминаться в дурных история. Кроме того, у тебя нет денег, чтобы проигрывать такие суммы!
Габриэль от ярости побагровел. Казалось, что сейчас он ответит брату грубостью. Но потом сдержался и покорно сказал:
— Да, Шарль.
— Теперь нам следует прийти к решению по поводу будущего Антуана. Мне кажется, ему следует изучать языки индейцев, их обычаи и образ жизни. Поль, тебе понадобится помощь. Антуан с нами согласен. Не так ли, Антуан?
— Да, Шарль, — юноша был явно доволен.
— Антуан способен к языкам и немного говорит по-английски. Нечего фыркать, Пьер, эти знания нам пригодятся, — глава семейства оглядел братьев и сказал: — Мне кажется, наше совещание можно закончить.
Поль и трое младших братьев вышли. Когда они проходили мимо Д'Ибервилля, он хлопал их по очереди по спине и говорил:
— Благодарю тебя. Спасибо. Спасибо. Спасибо.
Шарль оставался на своем месте, в глазах у него сверкали слезы.
— Мсье Шарль, — сказал он, обращаясь к шляпе на стене, вы можете гордиться своими чудесными сыновьями, особенно сейчас.
Хозяйка Лонгея была спокойной и уверенной женщиной. Казалось, ее не беспокоит жара. На плечах у нее была шаль из Дамаска цвета лаванды с оторочкой из красивых утиных перьев. Щеки ее покрывал мягкий румянец, на голове была аккуратная прическа. Когда муж присоединился к ней в нижнем зале, она объяснялась с экономкой замка; видно, ее вывели из терпения.
— Мадам, я уже говорила вам раньше, — тетушка Сулетта говорила, оттягивая вниз уголки губ и показывая тем самым неодобрение словам мадам ле Мойн. Это невозможно. Слуги всегда проделывают определенную работу. Они подметают, вытирают пыль, стирают. Они не могут стирать в то время, когда должны подметать! Мадам, солнце всегда поднимается на востоке, а не на западе. Мадам, они это не могут делать, я вам это повторяла неоднократно.
— Правильно, — в голосе хозяйки послышались умоляющие нотки, — я надеюсь, что когда-нибудь вы сразу выполните мою просьбу, и мне кажется, что это время настало. Тетушка Сулетта, важно, чтобы наша одежда была готова к отправке в Монреаль, потому что через несколько дней мы отправляемся в Квебек…
Экономка была высокой и строгой женщиной. Она приехала в колонию по приказу короля, и ее выставили на обозрение в Квебеке. Хотя мужчинам в Канаде были очень нужны жены, и они не очень были разборчивы, никто на нее глаз не положил. Она оказалась единственной невостребованной девушкой, и ее прозвали Мадемуазель Сулетта (Одинокая). Со временем прозвище изменилось на тетушку Сулетта. Никому в Лонгее не было известно ее настоящее имя.
— Мадам, — сказала тетушка Сулетта, выпрямляясь во весь костлявый рост, — это невозможно.
В этот момент спор прервал мальчишка примерно двух с половиной лет. Он внезапно появился в дверях и начал плясать, как маленький дьяволенок, крича тонким голоском:
— Сан Мари! Сан Мари!
Его крики напоминали тетушке Сулетте, что у нее нет мужа. Она помчалась за ним, тряся передником и крича:
— Бертран, ах ты, маленький мошенник! Ты очень плохой мальчик! Я пожалуюсь на тебя хозяину!
Послышался женский голос:
— Бертран!
И малыш исчез, сделав «нос» экономке. Лицо у тетушке Сулетты покраснело от злости.
— Она его подстрекает! — воскликнула она. — Я в этом уверена. Она его учит разным гадостям.
Мадам ле Мойн, с трудом сдерживая смех, спросила экономку:
— Кого вы имеете в виду?
— Его мать! Это мадам Малард, жена мельника. Ей нечем гордиться, потому что ей удалось подцепить старого, постоянно хлюпающего носом Маларда. Она вышла за него замуж, потому что у него есть мельница. Мадам, вам известна старая пословица: «К ночной рубашке не пришьешь карманов!».
Хозяин Лонгея, спускаясь по лестнице, видел и слышал, что происходило внизу.
— Тетушка Сулетта, я поговорю с отцом мальчонки, — обещал он. — От детишек одни только заботы. Я провел чуть ли не целый день, пытаясь найти дом для… — он повернулся к жене и добавил тихо, — для малышки молодой мадам Хеле. Я говорил со всеми семейными людьми в Лонгее и получал один и тот же ответ — она никому не нужна.
На лице мадам ле Мойн появилось выражение удивления и возмущения:
— Но почему? Неужели они не хотят тебе помочь? Ты так много для них делаешь!
Шарль, очевидно, не хотел ей объяснять настоящую причину.
— О матери малышки ходят разные слухи. Мне кажется, они лживы, но… слухи распространяются все сильнее, поэтому никто не хочет удочерить малышку.
