Юрий Волошин - Пиратское братство
После недолгих, но шумных обсуждений услышанного матросы получили по кружке разбавленного водой вина и разошлись на ночь по своим местам, ожидая сигнала заступать на вахты.
И на следующий день матросы продолжали спорить по поводу слов капитана. Команда разделилась на два лагеря. Недовольных услышанным на судне оказалось большинство, хотя и незначительное. Заметив это, Пьер поделился с Гарданом своими опасениями:
– Знаешь, Гарданка, что-то мне перестают нравиться наши матросы.
– Чего это так?
– Да видишь ли, многие недовольны нашим капитаном. И я их не могу понять. Ведь капитан так много делает для нас всех.
– Ну а я вполне их понимаю, Петька. И что ты с них хочешь взять? Что им надо? Погулять да посвинячить вволю – вот и все мечтания. Они же почти все неграмотные и темные люди. И проповеди капитана их мало занимают. К тому же и с верой у всех нас не все в порядке. Даже я и то помаленьку начинаю забывать Аллаха, да простит мне Всемилостивейший! А уж как рьяно я молился, готов был идти против неверных. А теперь вроде все в порядке, и никаких неверных нет.
– Наверное, ты прав, Гарданка. Хорошо бы в церковь сходить, да где тут найдешь православную. Католическую еще можно найти, да душа не лежит посещать их храмы. А с другой стороны – какая разница? И мы, и католики – все верим в Христа. Лишь обряды разные. Но все же….
– Вот то-то же! И все это не может улучшать человека. Ведь в нем всякой дряни столько накопилось, что, наверное, сами Боги не могут разобраться, не то что люди, к тому же мы – юнцы неоперившиеся.
Пьер задумался. Эти слова неприятно скребли внутри, и настроение у него испортилось. Оказывается, если присмотреться, то не все у них с другом так хорошо, как могло бы показаться с первого взгляда.
День перевалил за полдень. Из грустных размышлений Пьера вывел крик марсового:
– Справа по курсу парус! Большой корабль!
Капитан вскинул голову к марсу и спросил:
– Сколько миль до него?
– Миль пять-шесть, капитан.
Капитан с минуту подумал, покрутил головой, как бы определяя, откуда дует ветер, и быстро стал карабкаться по вантам наверх.
Отстранив мешавшего матроса в тесной корзине марса, он вскинул зрительную трубу к глазу и стал пристально и долго рассматривать выступавшую из-за горизонта громаду светлых парусов. Она медленно вырастала, было заметно, что курс этот корабль держит наперерез фусте.
Капитан спустился вниз, взошел на кормовую надстройку. Матросы с напряженным вниманием взирали на капитана. Наконец тот изрек:
– Братья! Скорее всего, это португальский военный корабль. Может, мы его и не интересуем, но береженого и Бог бережет. Будем внимательны и прибавим парусов на всякий случай. – И, обращаясь к рулевому, он приказал: – Два румба вправо.
Матросы дружно налегли на канаты, фуста немного накренилась, и буруны веселее зажурчали у форштевня.
Полчаса спустя стало отчетливо видно, что судно идет прямо на фусту. Вскоре от борта отлетел клуб дыма. Звук выстрела прокатился в отдалении, и всем стало ясно, что португалец требует лечь в дрейф.
Капитан сказал в рупор, приставив его ко рту:
– Волки! Видать, настал наш черед сражаться за жизни. Будем уходить? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Всем за весла, канальи! Быстро! Поставить все паруса, и руль еще на два румба правее!
Матросы бросились выполнять команду, понимая, что от проворства и быстроты теперь полностью зависят их судьбы.
Капитан сам встал на руль, чутко прислушиваясь к струям ветра и с острым вниманием поглядывая на паруса. Никто не сомневался в опыте капитана, все с надеждой взирали на его статную фигуру.
Галион снова пальнул из пушки. Но расстояние было слишком большим, и даже всплеска воды от ядра никто не заметил. А капитан крикнул:
– Пьер и Густав, к пушкам! Зарядить полуторным зарядом и быть готовым к пальбе! Палить левым бортом!
Гонка началась. Вся команда была на палубе. Разносили мушкеты и мушкетоны, раскладывали их вдоль бортов, заряжали, готовясь дорого продать свою свободу. Все понимали, что шансов выйти победителями в схватке с большим военным кораблем нет, но и сдаваться без боя никто не хотел.
Но теплилась надежда, что опытность и хитрость капитана еще послужат им. Ведь они не раз уже выручали их из, казалось бы, самых безвыходных положений.
Гребцы выкладывали последние силы, надрываясь на веслах, и расстояние перестало сокращаться. Но португалец прибавил парусов и опять медленно, но неумолимо стал приближаться.
– На веслах! Сбавить ход! Отдохните малость! Большего мы не в состоянии сделать, а силы надо приберечь на потом!
Матросы с недоумением глядели на уверенную фигуру капитана, но тут же выполнили команду.
Час спустя корабли сблизились настолько, что португалец попытался снова сделать залп правым бортом. Однако и теперь все ядра вспенили волны почти в двух кабельтовых от кормы фусты. А капитан посматривал на солнце, которое уже заметно склонилось к западу.
Ветер стал стихать, скорость упала до четырех узлов. Это было хорошим знаком, так как фуста имела весла, а португалец – только паруса.
Сближение продолжалось. Матросы с напряжением всматривались в капитана, ловя его самые незначительные перемены лица. Уже было ясно, что залп может раздаться в любую минуту, и на этот раз фуста будет накрыта ядрами.
Капитан внимательно наблюдал за противником в зрительную трубу. Он видел, что пушкари торопливо заканчивали зарядку пушек – значит, готовились дать залп всем бортом. Он крикнул:
– На веслах! Приготовиться к рывку! Слушай команду! На брасах – приготовиться к правому повороту!
Матросы опрометью бросились готовить снасти к работе. Капитан же рявкнул несколько погодя:
– Пошел! Работай на поворот, канальи! Быстрее!
Фуста накренилась, зарылась носом в волны и стала быстро разворачиваться против ветра.
– На веслах, правым бортом навались!
Матросы дружно навалились, но в этот момент португалец окутался дымом бортового залпа. Тут же ядра прошуршали, оставляя в воздухе едва заметный след. Все они плюхнулись в воду вблизи кормы, обдав брызгами левый борт. А фуста стремительно неслась прямо на галион, который еще весь был окутан дымом залпа.
– На пушках, заряжай левый борт! Быстро, канальи! Целить по рангоуту! Сбить мачты и реи! Быстрее, быстрее!
Пьер и Густав перебежали на левый борт, где уже трудились пушкари.
– Готово! – крикнул Густав, предварительно переглянувшись с Пьером.
– Залп! – рявкнул капитан, и две пушки почти одновременно выбросили струи дыма. Ядра унеслись в сторону португальца. Он уже очистился от дыма, и было видно, как одно из ядер врезалось в фок-мачту у самого ее основания. Другое ядро сбило грот-рей, который завалился на палубу, трепеща полотнищем паруса.
