Иван Дроздов - Похищение столицы
Она достала из сумки упаковку, на которой крупно и ярко красовалась цифра «100 000»! И подвинула на край стола:
— Вот — берите. Надеюсь, нам еще с вами придется поработать. А теперь наша дежурная машина отвезет вас на дачу.
Катерина поднялась из–за стола, протянула ему руку:
— Я рада, что вы пришли к нам в милицию.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На следующий день Екатерина появилась в милиции в седьмом часу утра. Вслед за ней прибыл и Артур. И едва он вошел к себе, майор открыла дверь и сказала:
— Будьте на месте, без вызова в кабинет Автандила не входите.
Сама она прошла к полковнику, закрыла дверь изнутри. Тот лежал в комнате отдыха, тяжело дышал и к майору даже не повернулся. Едва слышным голосом спросил:
— Это ты, Кэт? Иди сюда.
Она подошла и села рядом с изголовьем. Положила руку на лоб больного.
— Что с вами?
— А-а, шакал бакинский! Ой–ой–ой, что наделал, что наделал! У меня так болит сердце. И голова. Все болит.
— Да что случилось? Говорите же!
— Ты спрашиваешь — да?.. Чечен — человек, ингуш плохой, но тоже человек. Осетин совсем плохой, но тоже человек. Грузин еще хуже, но и он человек. Баку, Ереван — там нет человеков, там живут шакалы. Ай–яй!.. Ну, ладно. Не буду говорить. Ничего не скажу. И ты не говори, что мне плохо. И Старроку, нашему генералу, не говори. Лечи меня здесь, а ему скажи: болен Автандил, поехал домой. И больше никому и ничего. Нам нельзя дэлать шум. Позови Тихого и дай ему вот это… Достал из–под подушки бумажку, протянул майору.
— Пусть накроет этот адрес и заберет оттуда всех дэвочек. Там их сто. Спрячьте их в другом пансионате — в нашем. И мы снова их будем продавать. В Иран пошлем. В Париж и Турцию. Балшие дэньги возьмем. Да? Ты меня слышишь?..
Майор удивилась: «Что он говорит?.. Он бредит и в беспамятстве выбалтывает сокровенные мысли». Катя догадывалась, что он и сам участвует в торговых операциях, но всегда молчал об этом!
Достала из сумочки миниатюрный магнитофон, положила на стол. Автандил заплетающимся языком продолжал:
— Кривой нос — знаешь? Да?.. Вы его привезли. И других привезли. Знаешь?..
— Знаю, знаю. Старый такой. Нос тонкий, горбатый и — набок.
— Набок пошел. Так, так. Он главный у них. Даст дэнег Старроку, и его выпустят. Слышишь?..
— Старроку?.. Как это Старроку можно дать дэньги? Он генерал, начальник милиции.
Полковник приподнял голову, выпучил темные, как ночь, глаза, захрипел:
— Дэвка! Ты как говоришь? Если ты майор — мало давай. Если генерал — много давай. А если нэт дэнег — можно жить? Да?.. У нас в горах нэльзя жить. А в Москве можно? Да?..
И уронил голову на подушку.
Катя подумала: «А он, все–таки, талантливый человек, этот ряженый полковник. Чечены говорят по–другому, а этот вошел в роль грузина и усвоил их интонацию голоса, акцента, и даже длинные речевые обороты говорит по–ихнему. Правда, он жил в горах на границе с Грузией, общался с грузинами и даже, как рассказал однажды, любил грузинку, но отец ему сказал: брось паршивую овцу! Грузины трусливый народ, куста боятся, полюби чеченку!..» И он взял замуж чеченку, но всю жизнь помнил волоокую грузинку.
Катя начинала понимать, что тот, кривоносый, которого они привезли в милицию, — главарь мафии. И с ним конкурирует Автандил, который тоже главарь мафии, но уже другой. В Москве на рынке живого товара действуют две кавказские мафии, а сколько тут и других подобных торговцев, она еще не знала. И пока Автандил бредит и не ведает, что говорит, спросила:
— В Москве много таких мафий?
— Много. Ой, много: пять или шесть.
И застонал:
— О–о–о… Собака бешеный! Ударил бутылкой на голова и забрал дэньги, все забрал!.. Но как узнал шифры сейфа? Как узнал?
«Ага! — обрадовалась Катя, — кривоносого подозревает».
Автандил продолжал:
— Тихому скажи: пусть спрячет кривой нос. Он еще вернет мне доллары, все вернет! Остальных убрать!
Катя тихо спросила:
— Как убрать?..
Автандил снова приподнял голову, очумело вращал глазами. И, не видя майора, повторял:
— Убрать, убрать. Старрок знает, как убирать.
И стал говорить быстро–быстро, и на родном чеченском языке.
Катя пошла в свой кабинет, налила в стакан холодного кофе, накапала снотворного и принесла Автандилу. Он выпил и вновь забылся — на этот раз уже надолго. Катя вызвала Тихого и Артура. В кабинет вошел высокий, плечистый подполковник — тот самый, который руководил арестом главарей мафии на Тверском бульваре и которому она дала деньги. Почтительно поклонился Екатерине и оставался стоять посреди кабинета. Вошел и Артур. Катя предложила им сесть. Подполковнику подала бумажку, на которой был записан адрес пансионата, где ожидали отправки в арабские страны сто русских девушек.
— Поднимите своих людей, возьмите три автобуса и увезите девушек в наш пансионат. Организуйте сильную охрану. На помощь можно вызвать человек двадцать из моего фабричного отряда.
— Будет сделано! — сказал подполковник.
Это был недавно демобилизованный из армии офицер тридцати шести лет, Федор Владимирович Тихий, главный соратник Екатерины. По ее заданию и под ее руководством он создал в милиции Русский отряд и только ему поручал особо важные дела. Людям этого отряда он дополнительно платил, помогал обустроиться в Москве, приобрести квартиры, собрать возле себя других русских мужиков, которые остались без работы. Так он постепенно и тайно создавал свое боевое ополчение и бдительно следил за тем, чтобы в их ряды не проник предатель. Это была еще одна форма поднимающегося в русском народе сопротивления тем, кто его вымаривал, выполнял волю заокеанских хозяев, решивших под корень извести весь русский народ, а на место его поселить кавказцев, азиатов, африканцев, которых легче превратить в рабов, добывающих нефть, газ, золото и бриллианты для «золотого миллиарда» — будущих хозяев жизни на планете Земля.
Подполковник стремительно направился к выходу и тут столкнулся с главным начальником милиции генералом Старроком. Но тот даже не кивнул офицерам, устремился к майору и схватил ее руку, стал целовать. Подполковник выскользнул из кабинета, а вслед за ним — Артур. Генерал, подсевший к майору, осыпавший ее комплиментами, не заметил ухода офицеров — они его, видно, не интересовали. И верно: его интересовала одна Катя. Он даже не спросил, где Автандил. Склоняясь к уху майора, заговорил:
— Вы мне нужны, но только…
Тронул ее гимнастерку:
— …не в этой робе. Наденьте свое лучшее платье.
Катя кивала головой. Она думала, что опять предстоит операция, опять надо дефилировать по Тверскому бульвару и сверкать голыми коленками, но — Старрок?.. Раньше он не вмешивался в подобные дела. Катя по многим признакам видела и знала, что Автандил несет ему деньги, и очень большие, но чтобы генерал сам вот так… давал задания! Ни–ни!..
