Владислав Глушков - Золото Империи
Вот и сегодня он приехал, подвезя немного посевного материала, да овощей для посадки.
— День добрый Пётр Ильич, — зашёл он с поклоном в дом, — вот привёз вам ещё зерна сеять, да семян всяких разных, там и капуста и свеколка и морковь, бобов немного.
— Спасибо, тебе Прохор Лукич, за помощь, за заботу. Но вижу, не только эти дела привели тебя к нам. Что ещё, выкладывай.
— Да вот ещё привёз я вам молодого монаха. У вас ведь здесь нет, кому службы править? А он парень толковый, в обучении у нашего отца Антипия состоял с малолетства.
— Спасибо и за это, действительно нет у нас человека, способного службу провести, а надо бы. Вон и Светлое Христово Воскресение на носу, а отслужить некому. Но ещё, вижу, что-то тебя беспокоит. Говори уже не стесняйся.
— Да твоя правда, Пётр Ильич, беспокоит. А беспокоит меня твой Николка, Вахрушев.
— Что же он такого натворить успел, вроде у меня на виду постоянно.
— А не заметил ты. Разве, что он частенько в ските отсутствует, не задавался вопросом, где пропадает?
— Он у меня человек любознательный, всё округу изучает, приглядывается, заодно проверяет, нет ли дороги иной к нам, не подберётся ли кто с тылу, откуда мы и не ждём совсем.
— Округу, говоришь? Да не округу он осматривает, а в деревню чуть ли не через день шастает, совсем голову девке закрутил, — в сердцах вспылил староста.
— Ого, Прохор Лукич, не твою ли дочь заприметил? — улыбнулся полковник. — Так он у меня парень справный, и женат никогда не был, здесь можешь не беспокоиться. Да и не обидит он барышню.
— Ты, Пётр Ильич, вот покличь его сюда, покличь.
— Хорошо, Михаил, — позвал полковник ординарца, — Миша позови мне Вахрушева сюда, разговор есть.
Есаул, видимо чувствовал, что о нём речь идёт и не заставил себя ждать, явился просто моментально.
— Разрешите Пётр Ильич, здравствуй Прохор Лукич.
— Проходи Николай Александрович, проходи, присаживайся. Ну, что, расскажи мне друг любезный, чем ты занимаешься в последнее время, да не таись, у нас от Прохора Лукича секретов никаких нет.
— Я господин полковник заслоны расставил на подходах к скиту с юга и востока, там есть несколько проходов…
— Погоди о проходах говорить, ты мне лучше расскажи, от чего в деревню зачастил?
При этих словах боевой офицер, как то смутился и у него совершенно пропал дар речи.
— Вот, вот именно про это я и говорю, — Подскочил с лавки деревенский староста, — видишь, как глаза, шельмец прячет?
— Погоди, Прохор Лукич, надобно разобраться. Говори, Николай.
— А что говорить? Любим мы друг друга, я уже хотел Пётр Ильич просить Вас свататься идти, да всё как то не с руки было.
— Вот видишь, Прохор Лукич, свататься хочет. Так что готов свою дочь за моего казака отдать? Любаша, девка справная, да и мой молодец, не промах, ты только погляди.
— Да что же это будет, коли все твои казаки, решат пережениться? Где мы девок столько наберём?
— Нет, все не решат. Во-первых, некоторые из них уже женаты, им я не позволю, во-вторых, отдельные уже и староваты для продолжения рода, а вот отдельные. Почему и нет? Опять же и тебе польза, новая кровь вольётся, детишек поприбавится, а то я смотрю, совсем туго у вас с этим делом. Так что, Прохор Лукич, засылать сватов?
— Прав, ты Пётр Ильич, как ни крути, а во всём прав. Что делать, коль и моя дурочка втрескалась в твоего казака по самые уши? Засылай, как раз на Пасху и засылай, а осенью, как положено и свадьбу сыграем.
— Вот и договорились, так глядишь жизнь и наладится. Иди Николай, потом с тобой всё обговорим. Есть ещё что? — Поинтересовался полковник, когда есаул вышел.
— Есть, дошли до мены слухи, что не затопили вы золото, как мы с тобой договаривались, а спрятали его на старом монашеском кладбище.
— Погоди, — полковник поднялся и прикрыл поплотнее двери. — Откуда слухи то такие?
— Отец Антипий, рассказал, видел он там всё.
— Так не было у нас здесь его, не приходил и не приезжал, как мог попасть в склеп?
— Про это не спрашивай, сам не знаю. Он старый монах и ведомы ему пути в мир усопших. Просто сказал, что видел.
— Понятно, молодому, тому, что ты ко мне присылаешь, тоже эти пути ведомы?
— Нет, они передаются только перед самой смертью, когда монах уходит умирать, тогда и приемника с собой берёт, показать путь следующему.
— Понятно, и чем был возмущён отец Антипий? Тем, что мы волю твою не выполнили, или тем, что мёртвых потревожили? Так коль мы сами монахами стали, то значит и нам там лежать, должны были знать дорогу.
— Просто сказал, что не место там, да и всё. Но скажи, как вы туда дорогу нашли и почему не затопили всё?
— Не могли мы затопить, коль нашли место для хранения. Это ведь не просто золото, это казна и понадобится она ещё для восстановления справедливости на Руси. А ходы эти как раз и разведал твой будущий зять, да и ловушек он там наставил, так, что предупреди отца Антипия, что бы лишний раз, без него туда не ходил, может беда случиться.
— Я, конечно, передам, да вот только послушает ли?
— А ты ему так и скажи, мол, теперь Николай будет о покое мёртвых заботиться, он там подготовил всё, что бы их ни кто не тревожил. А как сам соберётся в мир иной, то Николай его проводит.
— Хорошо, передам. Так я жду вас на Пасху. До свидания, — старик поклонился и направился к выходу.
— Конечно, обязательно будем, Прохор Лукич, до свидания, — проводил его полковник до самых дверей. — Вахрушев, Николай, а ты что тут вертишься? Зайди-ка ко мне.
— Слушаю, Пётр Ильич, — забежал Вахрушев в дом.
— Ты знаешь, что Отец Антипий регулярно наведывается в пещеру и даже присмотрел себе там место под погребение?
— Да, я его там видел, как раз по его следу я и вышел к деревне, один из ходов ведёт к ней.
— Значит, туда может попасть любой деревенский?
— Нет, тот ход намного сложнее, того по которому шли мы в первый раз, это во-первых, во-вторых, он имеет очень много ответвлений, и совершенно невозможно в них разобраться. Помните, меня не было несколько дней, так вот, я не рискнул возвращаться этим ходом. Пошёл через тайгу, а потом прошёл снова от пещеры, и поставил для себя ориентиры. Не зная их человек, просто сгинет в подземельях, и наконец, в-третьих, этот ход замаскирован намного лучше, чем тот, которым мы пользуемся. Там система камней, полностью скрывающая проход и только лишь находясь в определённой точке, можно его увидеть.
— Но ведь такая точка существует?
— Да существует.
— Значит, теоретически в неё может попасть кто угодно, к примеру, мальчишка, собирающий грибы или ягоды, да будь кто.
