"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна

А сейчас судьба ее проходила через новый перелом. Они с Ингваром объявили себя киевскими князьями, владыками руси и славян, но, чтобы их власть из слов превратилась в дело, предстояло еще немало борьбы. И то, что умерший отец вдруг прислал ей вместо себя нового, уже давно взрослого брата, казалось подарком с того света, еще одним знаком удачи Олегова рода.

От волнения сжимая руки, Эльга обнаружила на запястье пятно размазанного и засохшего теста: когда прибежали с вестью, что лодьи показались на Днепре, она заодно с челядинками лепила пироги – с грибами, с рыбой и с ягодами. Незаметно счистила тесто, не переставая улыбаться. А иные дурочки думают, княгине киевской только и заботы, что узорочья в ларце перебирать!

Вот лодьи подошли, отроки перекинули мостки. Приехавшие сходили на берег; пробежала по сходням сестра Володея и кинулась Эльге в объятия, смеясь и плача от волнения.

– Как ты выросла! – Эльга запомнила ее еще девочкой-подростком, а теперь Володея была ростом почти вровень с ней – совсем взрослая девушка. – А как Беряша? А братья? Все здоровы?

– Ты просто… богиня! – Володея удивилась ей еще сильнее.

Она ведь тоже запомнила старшую сестру вполне обычной девушкой, с косой и в белой «печальной» вздевалке, в которой та в последний раз ушла из родного дома. А теперь перед ней стояла княгиня в греческом платье и с шитым золотом очельем, прекрасная и величавая, будто Солнцедева.

Подошел дядя Торлейв, уже поздоровавшись с Ингваром, и тоже обнял Эльгу.

– А где Ута? – Он еще раз огляделся, надеясь увидеть родную дочь.

– Ждет вас дома.

– Она здорова? Что с ней?

Дядя сказал «цто» вместо «что», и это резануло слух Эльге, отвыкшей за три года от выговора северных кривичей.

– Вполне. Вон, у зятя спроси, что с ней! – Эльга выразительно показала глазами на Мистину, надеясь, что родичи поймут. Не объявлять же о беременности сестры посреди причала!

– А где Аська? – Володея тоже вертела головой. – Мы ему кое-что привезли! Вот он обрадуется! То есть кое-кого!

«Кое-цто»… Сестру надо будет от этого отучать, чтобы люди не смеялись…

– Кого привезли? – удивилась Эльга.

И тут увидела в трех шагах от себя, среди гомонящей толпы, еще двоих: мужчину и молодую женщину. Оба были ей незнакомы, но стояли среди родичей с таким видом, будто тоже к ним принадлежат, разве что женщина выглядела смущенной. Лицо ее показалось Эльге смутно знакомым, но никакого имени в памяти не всплыло. Позади той челядинка держала на руках мальчика, двух лет по виду. Вполне обычная семья из мужа-норманна и жены-кривичанки, сейчас вдоль Пути Серебра немало таких.

При взгляде на мужчину Эльга невольно вытаращила глаза. Ни у кого еще она не видела такого большого родимого пятна. Похоже на сильный солнечный ожог: светлая кожа северных уроженцев краснела в начале каждого лета, но только этот мнимый ожог занимал лишь половину лица и одну сторону шеи.

– Княгиня Эльга! – Он подошел ближе и поклонился. По-славянски он говорил не совсем чисто, но понятно. – Я твой брат, мое имя Хельги. Мочно мне тебя обнять?

Вот почему он зовется Красным! В остальном же Хельги был хорош собой, нарядно одет и держался уверенно.

– Это верно ее брат? – Пока Эльга, смущенная его видом, подыскивала ответ, рядом возник Мистина. – Торлейв, он говорит правду? А то ведь не к лицу княгине посреди причала обниматься невесть с кем!

– Это правда! – подтвердила Володея. – Это Хельги. Наш с тобой сводный брат. Он хороший человек, так что, Эльга, можешь смело его обнять.

– Понимаю, я не так красив, как те, кто всегда близко тебе, – Хельги бросил на Мистину быстрый взгляд и перешел на северный язык, на котором ему было легче объясняться. – Но ты можешь полностью положиться на мою преданность.

– Пока довольно и вашего родства, а преданность, я надеюсь, ты докажешь княгине делом, – опять ответил Мистина вместо Эльги.

Двое мужчин стояли напротив, пристально глядя друг на друга. Мистина был выше ростом, но в остальном они даже были в чем-то схожи. У Мистины черты были тверже, особенно сейчас, когда он стиснул зубы, а у Хельги в грубоватом лице таилась несколько размытая улыбка, но взгляд оставался столь же острым.

– Я очень рада, что у меня теперь на одного брата больше! – Эльга подошла ближе и обняла Хельги. – А преданные люди нам очень нужны, и я надеюсь, боги послали мне тебя, чтобы вознаградить за потерю отца. Свенельдич! – Она повернулась к Мистине. – Пожми ему руку! Вы с ним тоже родичи!

– Ну, мне-то, к счастью, другой отец не нужен, свой имеется! – Мистина послушался и подал Хельги руку.

– Это наш свояк Мистина Свенельдич, да? – Хельги ответил на его пожатие, но обратился снова к Эльге. – Значит, мне осталось повидать только еще одного брата, Асмунда. Где он?

– Его нет в Киеве, – с сожалением ответила Эльга. – Он еще весной в Царьград уехал. Договариваться о новом договоре, – она засмеялась. – Ведь у нас больше нет договора с греками, какие были у… прежних князей. Даже торговать с ними мы сейчас не можем, а это очень досадно. Если все пройдет хорошо, то на будущий год мы отправим туда послов. Верные и толковые люди нам скоро понадобятся! – Она улыбнулась Хельги.

– Какая неудача, что Асмунда нет! – Тот покачал головой. – А мы надеялись его обрадовать.

– Обрадовать? Чем?

– Мы привезли его жену и ребенка, – Хельги обернулся и указал на молодую женщину в кривском платье, что стояла в двух шагах за его спиной.

На ее довольно миловидном, но замкнутом от волнения лице отражалась смесь смущения и решимости.

– Жену? – Эльга вновь вытаращила глаза. – Аськи?

Эта новость поразила ее. Может, кто-то из родичей и упоминал, что Асмунд прямо перед отъездом из отцовского дома успел привести туда жену. Но поскольку это было далеко и не важно, то в памяти Эльги не задержалось.

Мистина рядом заливисто просвистел, выражая насмешливое изумление:

– А я подумал, это твоя жена…

Из Плескова в Киев приехало много народа. Кроме воеводы Торлейва с целым выводком младших домочадцев явился княжич Белояр Воиславич – наследник отцовского стола и двоюродный брат Эльги, Гремислав Доброзорович – дядя Уты по матери, и другие плесковские мужи нарочитые. Белояра с его людьми пригласили в гостевые избы княжьего двора, остальных, как ближайшую родню своей снохи, забрал Свенельд. Как полагается после долгой дороги, все они со своими отроками сперва отправились в баню – больше ради обычая, поскольку помыться успели перед приездом в стольный город, в Любече.

– Вернись потом! – шепнула Эльга Мистине, когда он собрался вести родню жены к себе.

Поглядев на радостную встречу Уты с отцом и прочими и оставив ее хлопотать, Мистина возвратился на княжий двор. Эльга, уже в простом сером платье и переднике, с засученными рукавами стояла возле выложенной камнем печной ямы. Челядь зарезала бычка, приготовила тушу и заложила печься, чтобы поспел к завтрашнему пиру в честь плесковского посольства. Эльга держала, прижав к груди, туесок с солью: распоряжаться этой драгоценностью она не доверяла никому.

Увидев свояка, она кивнула ему на жилую избу. Там сидел Ингвар, уже снявший тесный кафтан, чтобы зря не париться на жаре. Вбежала Эльга, поставила туесок на полку над столом и требовательно взглянула сперва на мужа, потом на Мистину:

– Что делать будем?

– О чем ты?

– Об этой Аськиной жене!

Взбудораженная приездом родни, Эльга раскраснелась и беспокойно вертела в руках ложку. Но неприятная новость съела половину ее радости от встречи. Вот ведь незадача!

– А что? – хмыкнул Ингвар. – Аська молодец! Дитя заделал, а нам ни слова.

– Ута знала, – припомнил Мистина. – Она когда-то говорила…

– И ты молчал? – накинулась на него Эльга.

– А что я должен был говорить? – Он перешел на грубоватый оборонительный тон, которым разговаривал с княжьей четой без чужих ушей. – Ну, девка. Ну, чадо. Мало ли у кого где чада бегают? У меня у самого вон…