Елена Невейкина - Наследница
— Выкуп! — снова громко сказал Лачо, а все, кто слышал это шутливое сватовство, присоединились, крича на разные голоса:
— Выкуп! Выкуп!
У Юзефа от всего этого голова пошла кругом. Он оглядывался вокруг, не зная, что нужно делать дальше. Стоящий рядом Ален нашёлся первым. Он слегка пихнул Юзефа в бок и сунул ему в руку кошель с деньгами. А сам рискнул импровизировать, хотя совершенно не знал, что и как нужно говорить.
— У моего друга-товарища нет с собой яхонтов, а не то осыпал бы он родителей красавицы ими. Нет у него и тканей шёлковых, которые расстелил бы он им под ноги. А есть у него золотые монеты, что достались ему дорогой ценой. Отдаст он вам их все до одной за вашу красавицу-умелицу, красную девицу! — и тут же тихо прошептал Юзефу: — Господи, что я несу… Ну, что же ты? Иди, высыпь деньги её отцу. Это тот, что рядом с Элен стоит. Ну! Иди!
Юзеф подошёл к Мирко, который пряча улыбку в усах, уже держал в руках расписную миску, которую незаметно подала ему подошедшая Галина. Золото из кошелька звонко посыпалось в миску. Все смеялись, Галина обнимала Элен за талию и тихо улыбалась, думая о том, что у неё не было ничего похожего, но не сожалела ни о чём.
Юзеф уже тоже улыбался. Ален стоял рядом и обнимал его за плечи, а Мирко, передав золото жене, сказал почти серьёзно:
— Я доволен твоим выкупом и согласен отдать тебе нашу дочь Баську. И пусть сегодня у нас будет праздник. Пусть никто сегодня не грустит! Баська вернулась к нам.
В это время Чергэн вышла из шатра с иконой. Вот этого Ален вовсе не ожидал. Она благословила Юзефа и свою Баську почти так же, как делали это в деревнях крестьянки… Ален смотрел во все глаза и вспоминал слова сестры о том, что цыган боятся и не любят те, кто их плохо знает.
А дальше всех удивил Юзеф. После того, как Чергэн унесла обратно в шатёр икону, он подошёл к ним с Мирко и, слегка поклонившись, сказал, тщательно подбирая русские слова:
— Золото, отданное за мою невесту — это хорошо. Она этого достойна. Но у него нет… лица. Это просто деньги. Я хочу, чтобы у вас осталось что-то от меня. Возьмите это, — и подал булавку. Ту самую.
Мирко взглянул ему в глаза и, кивнув, принял драгоценность.
— Она всегда будет со мной. А потом — с моими сыновьями.
В это время Элен тихонько шепнула на ухо Чергэн:
— Это его единственная ценность. Он поверил вам.
— Да. Я это поняла, — ответила мать.
Через короткое время все в таборе были заняты приготовлениями к неожиданному празднику. Элен трудилась вместе со всеми. Она чистила и резала овощи и мясо, помогала возле котлов, носила с речки воду. Когда жених и брат попытались помочь, она решительно остановила их:
— Не вмешивайтесь, вы всё испортите. Это не мужское дело, этим могут заниматься только женщины! Сядьте, вон, в сторонке на травку, да отдохните. Как всё будет готово — вас позовут, — и снова ушла к шатрам.
Они переглянулись.
— Нда, — произнёс Юзеф, — нам указали наше место. То есть, как со шпагой играть — это занятие чисто мужским не считается, она заявляет, что тоже имеет на это право. А тут…
— Да ладно, тебе. Отдыхай, пока твоя невеста женой не стала, — улыбнулся Ален. — Я так понимаю, хозяйкой она будет хорошей, но просто с ней не будет.
— Это точно, — согласился Юзеф, усаживаясь рядом на траву, — но я к этим трудностям уже как-то и привык.
— Интересно, — помолчав, сказал он, — правду тогда сказал господин Забродов Элен? Он действительно предупредил этих людей? Они спаслись благодаря ему? Или это всё же была попытка с его стороны хоть как-то смягчить свою вину?
— Так давай сейчас у кого-нибудь спросим, — ответил Ален. — Самое время сейчас.
— У кого?
— Я бы спросил у этого… приёмного отца Элен… как его? Мирко?
— Кажется, да. Он тут вроде главный.
— Вот и хорошо. Раз мужчины не принимают участия в подготовке, значит, и он свободен. Пойдём, вставай.
Мирко они нашли сразу, он осматривал упряжь на паре, которая была впряжена в коляску. Штефан, стоя рядом, наблюдал за ним, насупившись, и что-то тихонько ворчал себе под нос. Увидев подходивших мужчин, он явно обрадовался.
— Наконец-то вы пришли, панове! — обратился он к ним по-польски. — Пан Юзеф, что ему тут нужно?! А? Вот сглазит лошадок, непременно сглазит!
— Перестань, Штефан, — ответил Юзеф, — и говори по-русски.
— Распрячь бы пару надо, — сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, Мирко. — замаются лошадки долго стоять. Пусть отдохнут.
— Ага. А потом не найдёшь их, — возразил Штефан.
— Почему не найдёшь? — удивился цыган. — Стреножим их, и пусть пасутся.
Дальнейшие возражения недоверчивого поляка опередил Ален.
— Правильно. Штефан, распряги лошадей.
— Давай, давай, — поторопил раздумывающего, стоит ли это делать Штефана, Юзеф.
— Вы так внимательно смотрели на упряжь, — сказал Ален. — С ней что-то не так?
— Поизносилась немного. Кольцо погнуто. Удила можно поменять, — коротко ответил Мирко.
— А возьмётся кто-нибудь помочь с этим делом?
— Можно помочь. Только зачем? Лучше я всю упряжь тебе, барин, сменю. Не думай, я не из-за денег. Это для дочки.
— Спасибо.
Помолчали. Потом Ален всё же спросил:
— Можно у вас узнать об одном событии?
— Спрашивай, барин, почему ж нет?
— Было ли такое, что какой-то человек помог вашему табору, предупредил об опасности?
Мирко внимательно посмотрел на него.
— Было. А почему спрашиваешь?
— С ним говорила моя сестра, он рассказал, что спас цыган. Но нам что-то не верилось. Вот мы и решили у вас спросить, правда ли это.
— Почему ж вы тому человеку не поверили?
— А почему вы поверили?
— Мы тоже поверили не сразу, — вздохнул Мирко. — Он ведь у нас тогда не первый раз появился. Сначала он помогал Баську поймать. Да обманули мы его. Когда ж он опять заявился и стал пугать нас тем, что на следующий день нас всех беда ожидает, мы прогнать его сперва хотели… А он вдруг на колени перед всеми встал и говорит: «Убейте меня здесь, чтобы я не был виновен в ваших бедах, что завтра придут». Тут мы уж поверили, быстро собрались и ушли. Но двоих оставили. Они спрятались, чтобы посмотреть, что будет. Вот они и рассказали после, что плохо бы людям пришлось, останься мы там. Появились человек десять, все с оружием. Один из них, как увидел пустое место стоянки, разозлился здорово.
— А того, что предупредил, с ними не было?
— Не знаю. Сам ничего не видел… Вот ты, барин, сказал, что он говорил с сестрой твоей. А что с ним дальше стало?
— А почему вам это интересно?
— Дочка сказала, что все, кто угрожал ей, умерли. Тот человек, вроде, тоже среди них был…
