Татьяна Морозова - Черная луна
Григорий Распутин настойчиво требовал от русского императора быть внимательным к событиям на Тибете. Но почему? Зачем понадобилась России эта нищая высокогорная страна, примечательная только лишь своим религиозным центром да несколькими спрятанными в почти недоступных горных ущельях монастырями? Зачем Григорий Распутин, крестьянин из Тобольской губернии, пьяница и блудник, как о нем говорили во всех закоулках нашей огромной державы, настаивал на появлении русского военного десанта на тибетской «крыше мира»? Загадка…
Другая загадка – требование Распутина сначала не начинать войну с немцами, а затем – подписать с ними мирное соглашение. Молва опять же утверждала, что Гришка – немецкий шпион, что он лишь транслятор, пешка в чьей-то большой игре. Ведомый кем-то манипулятор, управляющий царской семьей и политикой всея Руси…
Его звали «святой черт», разве не странно?
«Никто не отрицает ни природного ума, ни хитрости, ни одаренности и гипнотических талантов тобольского старца, – продолжал Конин, – но вряд ли он мог бы сам разобраться в вопросах большой политики. Да и советы царской семье давал, в основном, касательно здоровья наследника и, как максимум, назначений на те или иные должности.
Зачем ему понадобилось проявлять настойчивость в двух вопросах, объединяющих Россию, Тибет и Германию? Романовы благодаря Александре Федоровне смотрели на старца как на мистического провидца. Но этот «придворный апостол», в свою очередь, находился под большим влиянием другого близкого двору человека – врача Жамсарана Бадмаева, владеющего секретами тибетской медицины».
Борис наморщил лоб. Что-то такое он уже слышал.
Следователь взглянул на часы: стрелки указывали на то, что жена снова устроит скандал. Он так и не свозил ее на рынок за продуктами, а завтра ей заступать на суточное дежурство при пустом холодильнике. Борис почесал затылок. Быт и работа создавали неразрешимое противоречие в его судьбе. Но делать-то уже все равно нечего, видимо, жена опять вышла из положения походом в ближайший супермаркет.
Следователь встал, соорудил себе крепкий чай и снова вернулся к чтению рукописи.
О Бадмаеве, в крещении – Петре, практически ничего не известно. Этот новомодный проповедник тибетской медицины стал в последние годы Империи человеком, имеющим власть куда большую, чем иной министр.
«Но я имею основания утверждать, что все это было лишь ширмой, – писал Конин, – Бадмаев как раз и являлся тем самым великим кукловодом, выполняющим в России миссию мирового значения. Он служил силам, которые могли перекроить лицо планеты, и борьба за влияние над которыми разворачивалась поистине библейская».
Бурят Жамсаран Бадмаев родился в степях в середине девятнадцатого века, его отец имел большое скотоводческое хозяйство. Говорят, у мальчика с детства имелся талант – от одного прикосновения его руки проходила боль. Впрочем, дар был наследственным: старший брат тоже считался искусным врачевателем, как и многие члены рода.
Мальчишку осмотрел лама и предложил стать монахом.
В Петербурге старший брат Жамсарана добился открытия тибетской аптеки. Так двадцатилетний Жамсаран оказался в северной столице.
В 1871 году Петр Бадмаев поступил на восточный факультет Петербургского университета и одновременно в Медико-хирургическую академию. Оба учебных заведения он закончил с отличием, но его врачебный диплом остался в академии. Дело в том, что каждый выпускник ее давал клятву, что лечить будет лишь известными европейской науке средствами.
Он принял православие. Причем крестным отцом его стал наследник престола Александр, позднее Александр III.
После университета Бадмаев служил в министерстве иностранных дел и был лектором монгольского языка в Петербургском университете.
А затем просвещенный бурят стал все-таки практиковать в наших палестинах тибетскую медицину. Лаборатория Бадмаева изготовляла различные чудодейственные лечебные средства, пользовавшиеся особенно большим успехом в придворном кругу.
Интересно, что в августе 1917-го Временное правительство распорядилось о высылке Бадмаева из России. На какое-то время он исчез. А затем вернулся и, верный императорской семье, разделил участь Романовых – умер после пыток в застенках ЧК.
Во многом энергии и деньгам Бадмаева мы обязаны строительством самого большого буддийского храма в Европе – «Дацан Гунзэчойнэй», который и по сей день стоит на Приморском проспекте в Санкт-Петербурге. Впервые богослужение здесь состоялось в феврале 1913 года, в честь широко празднуемого 300-летия российской династии Романовых. Королем Сиама храму тогда же была подарена статуя Будды.
Однако не в этом состояла основная деятельность тибетского врача. Главной сферой его «работы» была внутренняя и внешняя политика – он хотел «вылечить» всю Россию и сделать ее ведущей державой мира. Причем Бадмаев успевал заниматься коммерцией, создавая крупные концессионные предприятия, теснейшим образом связанные как с закулисной политической игрой, так и с «тибетским» врачеванием.
Жамсаран Бадмаев считался приверженцем одной древней идеи: возрождения великого кагана, ордынской империи, во главе с новым Чингисханом – «белым царем». И роль «белого вождя» отводилась им Николаю Романову. Россия была для Бадмаева великой азиатской страной, на которой несмываемой печатью лежало татаро-монгольское иго. Именно в «ордынской» идее видел он будущее процветание России.
Свою концепцию о необходимости установления контроля над Тибетом врач изложил в докладе российскому императору. Стремясь к переориентации на восток российской политики, он строил грандиозные планы по включению Китая, Тибета и Монголии в сферу влияния России, вплоть до полного присоединения этих стран. Кто будет господствовать над Тибетом, духовным «центром планеты», тот будет господствовать и над Китаем, и над всем миром…
Очевидно, китайцам это было совершенно ясно, когда они завоевали Тибет в 1959 году, и тибетское государство перестало существовать.
А в начале века Бадмаев, выражая российские имперские интересы, опасался возникновения прямой конфронтации с Англией на Тибете. Англия энергично запускала свои щупальца в эту таинственную страну, старалась проникнуть в ее святая святых…
То, что Борис прочел дальше, заставило его крепко задуматься.
Построенная еще Александром Третьим Транссибирская железнодорожная магистраль способствовала мощному экономическому подъему дальневосточной окраины империи, до того оторванной от центра. Александру Третьему врач-политик настойчиво предлагал направить экономический вектор движения России на Тибет, для этого нужно было бы построить еще одну железную дорогу к городу Ланчжоу-фу, расположенному в полутора тысячах верстах от границы Российской империи и являющемуся, по мнению Бадмаева, ключом к Тибету. Бурят уверял императора, что весь китайский рынок может монополизировать одна Россия и это значительно поднимет финансовое могущество русской империи.
