Густав Эмар - Мексиканская месть
— Ложь! Ложь! — крикнул с бешенством капитан. — Солдаты, ко мне! Стреляйте в этих негодяев! Бейте! Бейте их!
— Стойте! — строго крикнул дон Ремиго таможенным, которые хотели было броситься на них. — Остановитесь! Я приказываю вам.
Положение было критическое, стычка неизбежной: таможенные и контрабандисты приготовились к бою.
Вдруг раздался быстрый галоп, и двенадцать всадников пронеслись между обоими партиями с быстротою урагана.
Во главе новоприбывших галопировал капитан Гишар и донна Марцелия.
— Наконец-то! — воскликнул дон Маркос с радостью, увидав молодую девушку.
— Проклятие! — зарычал Ортега в пароксизме бешенства. Рванувшись из рук тех, которые удерживали его, он вынул шпагу и бросился на дона Маркоса; напав на него неожиданно, он пронзил ему грудь.
— Ах! — воскликнула донна Марцелия с отчаянием. Подобно тигру бросилась на капитана ньюфаундлендская собака, схватила его за горло и опрокинула на песок.
Все пришло в неописанный беспорядок. Друзья дона Маркоса бросились к нему на помощь. На капитана же собака напала с таким бешенством, что его долго не могли освободить от нее.
— Говорите, говорите, Стефано! — закричали все присутствовавшие.
— Ежели вы требуете этого, — сказал контрабандист. — Да простит мне Бог, дон Люсио Ортега убил дона Рафаеля. Он полюбил донну Антонию, его жену, и хотел увезти ее от него. Я находился в услужении у дона Рафаеля, я отпер Лючио дверь ранчо. Только по случаю неожиданного прибытия дона Маркоса не удались наши планы. Вот вам вся суть: клянусь вам и гваделупскою Богородицею и честью моей в раю.
— Ох! — воскликнула донна Марцелия, соскакивая со своей лошади и подходя к дону Маркосу. — Извини, извини меня, мой отец!..
Капитан встал. На него страшно было смотреть: он был ужасно обезображен в борьбе с собакой, кровь лилась из двух зиявших на его шее ран; он едва мог держаться на ногах, но в искаженных чертах его лица сияла зверская радость.
— Да, — крикнул он пронзительно, — да, я любил Антонию, и я убил ее мужа; но умираю с удовольствием, потому что мой враг не переживет меня.
— Гм… отвратительный мерзавец!.. — воскликнул марселец, и, выхватив из-за пояса пистолет, он раздробил ему голову.
Негодяй зарычал подобно тигру, привскочил и повалился на песок замертво.
А между тем таможенные и контрабандисты окружали дона Маркоса, которого бледная и заплаканная Марцелия поддерживала на руках.
— Друзья мои, — сказал контрабандист слабым голосом, — я благодарю вас; теперь ваши заботы бесполезны, я чувствую, что я умру. Пожалуйста, отойдите.
Все почтительно расступились.
— Дон Альбино, где вы? — спросил он.
— Я здесь, мой друг, — с грустью ответил молодой человек.
— Боже мой, Боже мой! Отец мой! — сказала молодая девушка. — Извините меня, я была неблагодарной; вы были всегда ко мне таким добрым, таким любящим! О, вы не умрете, не может быть, чтобы вы умерли.
— Я умираю, Марцелия, я это чувствую, мне осталось прожить только несколько минут. Дайте мне вашу руку, а вы вашу, Альбино; дети мои, будьте счастливы.
— Нет, вы выздоровеете, батюшка; это необходимо! — Воскликнула огорченная девушка.
Дон Маркос, сделав последнее усилие и наклонившись к ее уху, сказал чуть слышным голосом:
— Марцелия, я люблю тебя!.. Видишь ты, почему мне следует умереть!
И упав на свое изголовье, он скончался. Марцелия в обмороке упала в объятия Альбино.
— Клянусь вам! — воскликнул Гишар. — Дон Маркос был добрый и великодушный человек.
Примечания
1
Носильщики
2
Серебро в слитках
3
Прозвание, данное мексиканцам.
