Томас Костейн - Королевский казначей
— Вы интересно все придумали. Кер направился к двери.
— Каждый из охранников может использовать одну из двух веревок, — гордо продолжал казначей, — вторая же служит сигналом пожара. Такие веревки есть в разных частях здания и привязаны к одному колоколу. Колокол, дающий сигнал о ворах, называется Кокиль, а второй — Пожар. У колоколов разный звук, их невозможно спутать. Я сам разработал этот план.
— Значит, эта девица — воровка? Кер захохотал.
— Нет, Робин, она не воровка. Неужели вы считаете, что меня волнует пропажа какого-то пустяка, что я стал бы поднимать из-за этого такой шум? Так случилось, что Кокиль может мне помочь в важном деле.
— Ради Бога, объясните мне все!
— Я пока погожу с объяснениями, — сказал Кер, возвращаясь в свои апартаменты. — Мы должны посмотреть на девушку поближе. Может, я ошибаюсь. Мне нужно знать ваше мнение.
4Никола привел Валери к Керу и д'Арлею. Девушка была испугана, потому что не понимала причину ее задержания. Она опустила глаза и крепко сжимала ручку плетеной корзины. Слуга предложил ей выйти вперед, она испугалась еще сильнее. Валери схватила Никола за рукав.
— Господин, что я сделала плохого? — шепнула девушка.
— Мадемуазель, не волнуйтесь. Мой господин не причинит вам вреда.
Никола пришлось взять ее за локоть и помочь двинуться с места.
— Господин, это та девушка? — спросил Никола.
Кер взглянул на опущенное лицо Валери и радостно кивнул:
— Да, Никола, ты не ошибся.
Кер поднялся из-за стола, встал перед девушкой и внимательно посмотрел ей в лицо.
— Потрясающе! — Он схватил руки девушки и ласково похлопал по ним. — Я не ошибся! Это просто удивительно. Сходство почти полное. Кто вы такая, дитя мое?
Д'Арлей был настолько поражен, когда девушка появилась в комнате, что провел рукой по глазам, чтобы лучше видеть. Валери ничего ему не говорила о том, что собирается в Париж. Он вообще ничего не знал о ее планах. Он оставил некоторую сумму денег шотландцу в надежде, что этого ей хватит, чтобы начать новую жизнь. Д’Арлей не думал, что снова увидит Валери.
Девушка стояла перед Кером и д'Арлеем в ветхой, помятой одежде. Она выглядела испуганной и удивленной. Ее присутствие действовало на д'Арлея так же, как тогда при свете костра в лесу. Ему опять захотелось заключить Валери в объятия. Д'Арлей понимал, что может серьезно увлечься ею. Да, лишь один шажок — и он пропал. «Неужели судьба привела ее сюда? И мне пришлось с ней снова встретиться», — подумал он.
Они во второй раз встретились совершенно случайно. Если бы Кер не углядел ее в толпе, огромный город поглотил бы ее.
— Эту девушку зовут Валери Марэ, — сказал д’Арлей. Валери подняла голову, и радостная улыбка осветила ее лицо.
— Господин, я не знаю, почему меня сюда привели. Я не сделала ничего дурного. Может, вы им скажете, что я — честная девушка, и они позволят мне уйти?
Жак Кер был поражен происходящим, он переводил взгляд с девушки на д’Арлея и обратно.
— Вы ее знаете?
— Да. Мы случайно встретились на дороге в пустынном месте. Я не знаю, для чего вы ее сюда приказали привести, но уверен, что Валери не сделала ничего плохого.
Лицо Кера стало серьезным, и он высказал вслух те мысли, которые минутой ранее промелькнули в уме д’Арлея:
— Это рука судьбы. Почему она появилась здесь именно сегодня? Я не знаю, почему Никола не повиновался моему приказу, но опять вижу в этом интересное совпадение. Я клянусь, что ее сюда привела рука Провидения.
Д’Арлей улыбнулся Валери, как бы желая сказать: «Я ничего не понимаю, но вам не стоит волноваться».
— Дитя мое, что у тебя в корзинке? — спросил Кер.
— Кот, господин.
— Это еще одно доказательство! — воскликнул Кер. — Клянусь святым Мартином из Тура, мне все подсказывало, что я должен обратить на эту девушку внимание! Даже громкое мяуканье кота! Почему я не обратил на нее внимание раньше? Я так и не заметил ее… К счастью, судьба решила настоять на своем.
— Может, вы теперь объясните нам свои слова? — поинтересовался д’Арлей.
— Взгляните на нее! — воскликнул Кер. — Вы должны видеть то, что вижу я.
— С первого момента я понял, что мадемуазель Марэ кого-то мне напоминает, но никак не мог вспомнить — кого именно.
— Подумайте, Робин! — Кер встал перед д'Арлеем и пристально взглянул ему в глаза, как бы пытаясь таким образом направить его мысли в нужное русло: — Вспоминайте о том, что было много лет назад. Когда мы с вами в первый раз встретились. Вы не можете этого забыть.
Казалось, в голове у д'Арлея зажегся яркий огонь. Он откинул голову назад и громко захохотал.
— Конечно! Теперь я все понял! Почему мне это сразу не пришло в голову? — Он вдруг посерьезнел. — Трудно в это поверить, но сходство поразительное!
Глава 5
Д’Арлей стал вспоминать самый грустный день в его жизни. Ему было семнадцать лет, а Изабо выходила замуж за его брата.
Он шагал за ними, одетый в белый наряд. Даже его башмаки были белыми, и их загнутые носы напоминали белые лилии, покачивающиеся на воде. У него щемило сердце, он постоянно повторял про себя: «Это страшный ночной кошмар. Это не может быть правдой! Она должна выйти замуж за меня, а не за Рено. Сейчас что-то случится и церемония будет отложена. Я не могу думать о том, что она выйдет замуж не за меня!»
Он надеялся, что привидение из прошлого выступит из темноты и прекратит обряд. Ему удалось убедить себя, что мудрый и всемогущий Бог пошлет молнию, чтобы предотвратить ложные клятвы.
Но ничего не случилось, и он с ужасом слышал торжественную речь епископа и пение хора.
«Я должен что-то сделать, чтобы прекратить службу», — думал юноша.
Он не заметил, когда поднялся на ноги. Вокруг раздавались какие-то звуки, люди глазели на него. У них были неприятные, удивленные лица. Они подталкивали друг друга локтями и перешептывались. Д’Арлей открыл рот, чтобы сказать, что необходимо прекратить церемонию, но не смог издать ни звука. Горло пересохло. Он провел рукой по лбу, она стала мокрой от пота.
Д’Арлей побежал к выходу, понимая, что представляет собой жалкое зрелище. Ему было ужасно ощущать на себе эти недружелюбные и насмешливые взгляды. Он перешел на шаг. «Я — глупец! — сказал он себе. — Какой же я глупец! Все надо мной смеются. Они расскажут обо всем Изабо, и она тоже станет смеяться надо мной!»
Позже он очутился у входа в собор. Церемония закончилась. Солнце сияло на ярком бирюзовом небе. Гости выходили из собора, оживленно переговариваясь. Он понимал, что так не должно быть. Как они могут смеяться и болтать, как будто ничего не случилось? Как может сиять солнце, когда совершилась ужасная ошибка?
