Инге Отт - Тайна рыцарей тамплиеров
С подавленным сердцем возвратились они в дом тамплиеров. Господа д'Альдемар, де Сент-Аман и де Мондидье не сказали друг другу ни слова, когда снимали с себя одежду и надевали кожаные наколенники. Каждый из них неподвижным взглядом смотрел в глубь шахты, прежде чем спуститься и с тяжелым вздохом взяться за лопату. И так было изо дня в день.
— Ну что ж, через полгода у нас будет свободное время, — сказал господин де Пайен.
И многие из господ подумали, что полгода — это большой промежуток времени. Но чем глубже они вгрызались в колодезную шахту при раскопках, тем медленнее шла работа. Пришлось подпиливать шесты и обрубать клинья, поскольку Пьер был крайне озабочен тем, чтобы поставить в расчищенной шахте подпорки, не дающие никому возможности туда свалиться и получить увечье. В конце концов, сверху колодезная шахта стала выглядеть как какая-то вертушка.
Очистка шахты от осыпи была чрезвычайно трудной. И даже спуск в шахту и подъем из нее стали сложнее, чем прежде. Все это требовало длительного времени. Уже подошла последняя неделя сентября, когда лопата господина де Сент-Амана с пронзительным скрежетом коснулась дна шахты, состоящего из скального грунта. Неужели их работа закончилась? Тяжелое подозрение появилось на ошарашенных лицах мужчин: если здесь просто высох колодец, то не было никакой надежды на то, что с какой-нибудь стороны есть приток или отток воды. Воды не было. Заклинание на камне оставило их в дураках.
— Да, да, — заметил господин д'Альдемар с подчеркнутой медлительностью, — тот, кто ищет воду, заблуждается. Но можно ли считать, что не заблуждается тот, кто ищет что-либо иное?
— Господа, — сказал Пьер, вытерев пот со лба, — если вам угодно, позвольте нам достать из шахты последние остатки осыпи.
Не унывая, он продолжал работать лопатой. Господин д'Альдемар держал факел. Вдруг мерцающее пламя отклонилось в сторону.
Господин д'Альдемар обнаружил расщелину между двумя каменными глыбами, неплотно пригнанными друг к другу. Здесь явно ощущалась воздушная тяга.
— Действительно воздух! — пробормотали рыцари почти одновременно.
Они слегка отодвинули камни и просунули факелы в отверстие. Пламя осветило низенький коридор, ведущий из шахты к востоку. Повеяло влажной прохладой. Этот коридор также пострадал от землетрясения, камни и осыпь загромождали его почти до самого свода.
— Здесь следует поставить опоры, — сказал Пьер, — прежде чем начинать работы.
На следующий день он принес туда балки и клинья. Но рыцари уже начали готовиться к поездке. А Пьер должен был снова работать вместе с каменотесами, проверявшими крепость городских стен. Эсташ, так боявшийся одиночества, с удовольствием помогал рыцарям надевать доспехи: на этот раз он мог поехать вместе с ними, так как они брали в поездку всех лошадей.
Еще одно разочарование
Сильная жара еще не спала, когда король со свитой выступил в поход. Впереди ехал герольд, одетый в цвета королевского флага, за ним следовали два молодых королевских рыцаря. Сам король ехал вместе с коннетаблем Эсташем Гарнье, грубым на вид, но очень порядочным человеком. После них — тамплиеры.
Они избрали кратчайший путь на север: древнейшую военную дорогу, которая взбиралась в горы через Наблус. Там она слегка отклонялась к западу и снова устремлялась на север, проходя мимо Назарета. Повсюду были видны разбросанные стада овец, верблюдов и ослов, которые щипали скудную жесткую траву. Всадники спустились к Генисаретскому озеру в сухую долину Хосбами у подножия Ливанских гор, где с запада на восток пролегала граница графства Триполи. Королевский отряд находился в пути четыре дня, на пятый день он въехал в столицу графства Триполи. Город, окруженный апельсиновыми рощами, лежал у подножия Ливанских гор, и из него открывался вид на море. Караваны, проезжавшие через него по прибрежной дороге, были нагружены губками, шелковыми тканями, мылом и табаком. С песнями торговцы расхваливали свой товар перед каждым проезжающим.
Граф Триполитанский выехал навстречу королю, ибо ему доложили о его прибытии. И король сердечно обнял жизнерадостного уроженца Южной Франции, когда тот просунул руку в королевское стремя и подставил свое плечо, чтобы королю было удобнее сходить с коня. Он принимал у себя королевский отряд до тех пор, пока господам не удалось выработать единую тактику по отношению к Дамаску. Ибо Дамаск имел протяженную границу как с землями короля Иерусалимского, так и с территорией графа Триполитанского. Давление с востока было ощутимым. Все средиземноморские порты, за исключением Тира, находились в руках франков, и, если Дамаск имел намерение отправить товары по морю в Бейрут, он должен был платить за это большие пошлины.
Наконец путешествие на север было продолжено, дорога все время шла вдоль моря, на котором то тут, то там поднимались осенние штормы, так как пора бурь еще не прошла. Граф Триполитанский проводил короля до северной границы своего графства. После этого король оказался в пределах княжества Антиохийского, чьим властителем являлся он сам, после того как князь этой страны был убит турецким правителем Алеппо. Здесь также проходили утомительные переговоры с должностными лицами, понимавшими, однако, короля с полуслова. Он осмотрел границу с владениями Дамаска, совсем короткую. Более длинной была граница княжества Антиохийского с территориями, принадлежащими городу Алеппо, которые в свою очередь граничили с христианским графством Эдессой.
Величественный город Антиохию построили с большим искусством. И это было заметно, несмотря на все разрушения, которые городу пришлось испытать. Особое восхищение тамплиеров вызвал железный мост через Оронт. Впоследствии король намеревался передать графство Антиохийское какому-нибудь принцу благородной крови. Неплохо, если бы он оказался еще и предусмотрительным политиком!
Когда они пересекли границу графства Эдесского, стояла морозная зима. Густой снег лежал на немногочисленных в этой гористой местности тропах. Графство Эдесское было предметом постоянных забот короля, ибо только на юго-востоке — да и то каким-то краешком — оно соединялось с его страной. Со всех остальных сторон его окружали чуждые народы, ведущие суровый образ жизни и обладавшие могучей волей: в Алеппо господствовал тюркский род Ортокидов, на востоке и севере страх внушали другие тюркские племена, а кроме того соперничавшие с ними греки, которые с незапамятных времен отстаивали свое право на принадлежавшие им поселения в Малой Азии. На западе жили армяне.
