Вадим Немец - Турнир в Блэквуде
Джон потерял равновесие всего лишь на мгновенье. Но и этого мига было французу достаточно, чтобы нанести ему сокрушительный удар из-за спины… Удар бы неминуемо настиг сэра Джона… в самый опасный момент, но… секреты Линкольна открывались по одному: мастер меча отвел удар француза от товарища, с изяществом и ловкостью, будто ждал именно такой связки и нанес свою… в голову француза из за плеча Джона, удержав его в равновесии. Того мига было достаточно для Джона, тот вышел из тисков друга и соперника стремительным рывком, как в танце и на развороте ударил де Бусикота мечом в бедро… Его клинок встретил сопротивление — Бусикот парировал удар и нанес свой… Все ахнули еще раз — не обескураженный ничуть, Бусикот рубился с двумя, будто то был один человек — только четырехрукий и четырехногий… Просто чудеса!
Ситуация держалась в неустойчивом сверхдинамичном равновесии: англичане увеличивали темп, а француз легко прибавлял еще, опережая их вдвоем, — нападая, не забывая защищаться, напирая и мешая противнику уйти на дальнюю дистанцию из ближнего боя, опережая на долю мгновения своими угрозами атаки, требуя немедленного парирования связок, которые у него были давно отрепетированы для боя с несколькими противниками одновременно… Скорость его нарастала до тех пор, пока Линкольн не применил так называемую мельницу… Это способны выполнять только виртуозы, владеющие мечом с мастерством, доступным только избранным. Меч в его руке мощно завертелся, очерчивая стремительные окружности в плоскостях, непредсказуемо меняющихся, в чем и была опасность для противника… При этом Линкольн учитывал перемещения Джона и оттеснял от него француза смертельными кругами из мелькающей с неловимой быстротой стали, с тем, чтобы Джон ушел на дистанцию от связок француза, ушел из ближнего боя… Трибуны заревели от восторга. Джон, поменявшись с Линкольном местами, не стал поддерживать тактику своего боевого друга… Он свободно перемещался по турнирному полю, не смущаясь тому, что приходится перемещаться вдвое больше противника, и тактика Бусикота все же была ему таким образом навязана. Но ловкий и быстрый, Джон справлялся, и доставлял противнику массу неудобств и угроз. Линкольн поддержал его напором со своей стороны с такой скоростью и мощью, что Бусикот потерял подвижность и его стали теснить. Вот дружные соратники нанесли ему совместный удар, которого уже нельзя, казалось, избежать… Но так казалось всем, кроме самого Бусикота. Он вдруг по цирковому прыгнул вперед, совершил в воздухе тяжелый пируэт через голову и снова встал на ноги… Поразительнее всего, что из этого положения он сразу же нанес удар по сэру Джону и… сразил его на песок. Линкольн бросился на противника, чтобы друг избежал столь внезапного удара, но… опоздал на миг… В следующий миг он сам уворачивался от разящего удара… Но движения вепря у великана стали ускоряться еще больше. Он пошел в наступление с напором и тактикой незнакомого воинства… Все вспомнили, что у него в замке давно жили люди из таинственного и далекого Китая… Может быть они научили мастера своим секретам… На турнирном поле стало происходить что-то невероятное. Джон уже поднимался, понимая, что проиграл Бусикоту в очередной раз, но не в состоянии отвести изумленного взгляда от Линкольна. Тот же двигался с неведомой грацией какого-то непредсказуемого животного, скорее всего — сказочного дракона, способного атаковать и лапой и хвостом и страшной пастью… Удары меча Линкольна следовали неожиданно и столь же невероятно, как у сказочного дракона… Противника он теснил этой атакой с той силой, что все поняли, что так отбирает инициативу один мастер клинка у другого, когда противник перестает понимать конечной цели связок между разящими ударами и… проигрывает сражение. Тут же это и произошло, причем так же непредсказуемо для всех, как и закономерно для самих фехтовальщиков… Удар, неожиданно состоявшийся после нескольких ложных выпадов Линкольна, шел с плеча, был исполински силен и удивителен для противника, не заметившего, когда же англичанин успел так мощно замахнуться…, тем более, что Линкольн только что был к нему вполоборота — почти спиной… Но этот удар неведомого стиля боя прошел тупым клинком по французу сверху до низу — по спирали, — поразив его так, что тот упал навзничь и долго не мог подняться. Зрители даже не успели вскрикнуть и сразу понять, что случилось. С ними это происходило постепенно, как во сне… Маршал приказал ударить в литавры три раза.
Французские рыцари поднимали с земли героя этого ристалища — де Бусикота. Тот не мог никак оправится от сокрушительного удара. Его доспех был изуродован, но кроме оглушения от удара, сами повреждения не были слишком опасны… Рыцаря с почетом отнесли в шатер и стали оказывать ему помощь. Лекари на турнире были столь же искусны, как и рыцари.
Англичане бросились к Линкольну, подняли исполина на щиты и обнесли вокруг всего ристалищного поля, чтобы народ увидел своего героя ещё раз… Рыцарь устало снял шлем, дамы любовались его мужественной красотой, мужчины рукоплескали его таинственному мастерству. Это была необычная победа! Гром и топот зрителей не стихал долго-долго-долго…
Никто не унимал этого ликования. Когда оно неохотно стихло, Линкольн удалился в свой шатер, сопровождаемый двумя оруженосцами. Туда же устремились многие рыцари, чтобы принести свои поздравления герою турнира.
А маршал громогласно повелел всем стрелкам подготовиться к началу лучного турнира. С тем заревел заветный рог и на поле стал собираться народ с неизменными Лонгами и стрелами в колчанах за спиной или на поясе… Их было столь много, что для порядка они строились в шесть шеренг. Скоро их было около шести сотен. Это были бравые ребята веселые и сосредоточенные!
Многие из них хорошо знали друг друга и обнимались, как добрые знакомые и друзья! Я простился с Инессой и оставил её на трибуне, сияющую от гордости за меня и сына, очевидных лидеров лучного турнира.
Глава 7. Турнир лучников
Стрелковый народ прибывал на поле, как морской прибой на прибрежный песок лагуны… Это были все больше ражие детины под шесть футов ростом и более, бережно несшие в могучих руках холщовые чехлы со своими луками и с колчанами на поясе или за спиной… Были среди них и люди поменьше ростом, но широкие в плечах чрезвычайно, с крепкими руками, свидетельствующими о многочасовых ежедневных тренировках в стрельбе, сделавших из них живые взводные механизмы своих бесценных тисовых луков.
Да, луки были хороши, все — выделаны из редкой древесины далекой Испании, Италии, Австрии и даже из Польши, — ото всюду, откуда заботливый Генрих XVIII ввозил в добрую Англию наилучшие тисовые заготовки под военный лук — вооружение армии Тюдоров.
