Понсон дю Террайль - Похождения валета треф
Но Рауль, твердо решивший возможно более выгородить Нанси, не отступил перед сухим, насмешливым тоном, которым говорила с ним королева, и передал ей все то немногое, что ему было известно о похищении.
Ого! — подумала Маргарита. — Раз Нанси решили похитить, значит ее опасались, хотели удобнее прокрасться ко мне… Так вот на что вы пускаетесь, господин герцог? Хорошо же! Расставаясь с вами, я обещала вам дать ответ относительно наших будущих отношений… Ну так вы получите такой ответ, какого вы заслуживаете!«Затем она сказала Раулю:
— Ступай к себе, дитя мое!
— Не послать ли мне Нанси к вашему величеству?
— Нет… Может быть, позднее я и решу простить ее, но теперь… Нет, сейчас я не могу видеть ее! Ступай!
Настаивать было невозможно, и Рауль вышел. На лестнице он достал из кармана маленькую свечку, высек огня и принялся подниматься на верхний этаж, где были помещения пажей и камеристок.
Когда он дошел до двери комнаты Нанси, он увидел странную картину: дверь эта была заперта, а на пороге перед дверью сидела сама Нанси и горько плакала.
— Милая Нанси, — сказал Рауль, — не плачьте, королева простит вас. Она сама сказала мне это!
— Как, ты видел ее? Ах, боже мой, теперь я вспомнила, что ведь я толкнула тебя в кабинетик.
— Королева в данный момент очень раздражена против — продолжал Рауль, — но ее раздраженье уляжется, и я ручаюсь, что завтра…
Нанси вытерла слезы и перебила Рауля вопросом:
— У тебя имеются друзья среди пажей?
— И очень много!
— Так видишь ли в чем дело, милочка. Я забыла от волнений свой ключ у королевы на столе и теперь не могу попасть к себе.
— Понимаю! Ну что же, идите ко мне, а я сам устроюсь у Готье.
Они пошли, и Нанси устроилась в комнате у Рауля.
— Ты очень мил, и я люблю тебя! — сказала ему девушка, когда он уходил. Рауль даже вздрогнул от удовольствия и весело пошел по коридору. Но в этот вечер юный паж чувствовал в себе необычную храбрость. Сделав шагов десять по коридору, он вернулся и постучал в дверь своей комнаты.
— Кто там? — спросил голос Нанси.
— Это я, Рауль, — ответил паж самым смиренным голосом.
— Что тебе нужно?
— Мне необходимо сказать вам кое-что! Нанси, обыкновенно крайне прозорливая, на этот раз отперла дверь без всяких знаков недоверия.
— Милая Нанси, — сказал Рауль, — я, видите ли, сообразил, что мне неудобно обращаться к кому-либо из пажей. Пойдут всякие расспросы да толки…
— То есть, иначе говоря, ты не знаешь, где тебе провести эту ночь?
— О, нет, я отлично знаю!.. Вот здесь в кабинете перед спальней отличная волчья шкура, на которой я могу великолепно выспаться!
Нанси хотела захлопнуть дверь, но юркий паж проскользнул у нее под руками.
— Что будет с моей репутацией? — чуть не плакала Нанси. — Теперь благодаря вам она скомпрометирована!
— Ведь вы же знаете, что я люблю вас, — ответил он. — Ну а потом… разве мы все равно не должны жениться?
Нанси покраснела, словно вишня, но не решилась серьезно рассердиться: ведь было так поздно!..
XIX
На следующее утро Маргарита должна была обходиться без привычных услуг Нанси. Кое-как она справилась со своим утренним туалетом и задумчиво вышла в гостиную.
В десять часов к ней явился паж и передал письмо от наваррского короля. Маргарита взяла письмо и небрежно сунула его в бронзовую вазу.
Паж продолжал стоять.
— Ты ждешь ответа?
— Да, ваше величество!
— В таком случае скажи королю, что его письмо опущено в вазу, назначенную для писем, мною не читаемых! Паж вышел из комнаты со всеми признаками крайнего смущения. Когда он был уже на пороге, Маргарита окликнула его:
— Кстати, знаешь ли ты пажа Рауля?
— Да, ваше величество.
— Разыщи и пошли мне его! Через четверть часа явился Рауль. У него был сегодня какой-то не совсем обычной вид: он был бледен, взволнован, и его взор сверкал больше, чем всегда.
— Не можешь ли ты сказать мне, голубчик, где Нанси?
— Но… я не знаю… я… поищу…
— Постарайся найти ее и пошли сейчас же ко мне!
Прошло еще минут десять, и в дверь осторожно постучали. Это была Нанси, еще более бледная, взволнованная и смущенная, чем паж. Но Маргарита отнесла ее волнение за счет событий вчерашнего дня и поспешила улыбнуться своей любимице.
— Ну, подойди сюда, я прощаю тебя! — сказала она. Нанси почтительно поцеловала руку королевы и несколько ободрилась.
— Знаешь ли ты, что обманула меня? — спросила Маргарита.
— Я, ваше величество…
— Да, ты! Ведь ты знала истину и скрыла ее от меня!
— Ваше величество, — ответила Нанси, — преданность заставляет иной раз идти и на худшие дела, чем ложь. Но если бы я успела, то счастье вашего величества не было бы нарушено и по сию пору, так как я задавила бы зло в момент его зачатия. Ведь его величество…
— Прошу тебя, — холодно остановила ее Маргарита, — не упоминай мне больше никогда о наваррском короле. Эту ночь я так страшно страдала, что боялась не вынести мук и умереть. Но я выжила, и я… исцелена!.. Ну а теперь поговорим о другом. Знаешь ли ты, почему я решила простить тебя?
— Но мне кажется, что ваше величество… моя преданность…
— Ничего подобного. Просто ты мне нужна, я хочу с тобой посоветоваться, потому что ты хороший советчик. Но прежде всего должна сказать тебе следующее. Наваррский король своим поступком вырыл между собой и мной целую пропасть, но это не помешает мне оставаться наваррской королевой, и, как таковая, я разделю его судьбу, какой бы она ни оказалась. И в политике я буду ему верной подругой!
— Только в политике? — О, если бы это было иначе, я стала бы презирать сама себя! Но оставим это. Скажи лучше, что ты думаешь о герцоге Гизе?
— Я думаю, что он все еще любит ваше величество!
— Я сама знаю это… Но я не знаю, люблю ли его я!
— В таком случае разрешите мне, ваше величество, рассказать вам поучительную сказочку?
— Расскажи!
— Когда-то давно, — начала Нанси, — в стране Чудес и Волшебства жил-был десятилетний принц, который чувствовал большую любовь к цветам и деревьям. Король-отец покровительствовал этой склонности сына, так как находил, что монарх-садовник стоит выше монарха-солдафона…
— Он совершенно прав!
— Однажды утром юный принц прогуливался по саду среди им самим взращенных деревьев. Он хотел отведать плодов с любимого дерева, как вдруг заметил неподалеку другое дерево; оно было нисколько не лучше первого, но его плоды почему-то привлекли внимание принца. Конечно — юность… Недаром же она женского рода… вот и отличается непостоянством!
— Дерзкая! — сказала королева.
— Новое дерево так понравилось принцу, что старое стало ему казаться отвратительным. Он позвал садовника и приказал ему срубить его. Тот так и сделал. Тогда принц подошел к новому любимцу и сорвал с него плод. Но это плод оказался страшно горьким, и принц с негодованием отбросил его прочь. Тогда, раскаиваясь в своем непостоянстве, он поднял срубленное дерево и попытался приставить его к пню, но у бедного дерева не было больше корней, и оно тяжело рухнуло на землю.
