Николай Панов - Дети Чёрного Дракона
Задумавшийся человек шел очень медленно. Впереди вставали неясные громады иностранных боевых судов, заполняющих кантонский порт, держащих город под вечным прицелом всегда готовых к бомбардировке орудий. Открывался рейд. В то же время сзади послышался шелест крадущихся ног.
«Дети Черного Дракона» — жгучей молнией ударила догадка. Он схватился за ручку револьвера. Но оружие так и осталось в его кармане. Со всех сторон вдруг поднялись темные фигуры. Страшная тяжесть прыгнувшего человека обрушилась на его согнувшиеся плечи. Блеснули гладкие клинки ножей. Синг закрыл глаза, изнемогая под живым грузом, уже чувствуя у горла холодную сталь и липкие пальцы вскочившего на плечи.
Пронзительное шипение и мгновенное исчезновение тяжести заставило его оглянуться. Он был свободен. Китайцы отступили, всматриваясь горящими глазами.
— Это не он. Тигры, мы обмануты. Вместо льва мышь попала в наши лапы! Но кто ты, чужой? Почему на тебе одето не принадлежащее тебе?
Синг отрывисто засмеялся, подымая откатившуюся круглую шляпу, путаясь в длиннополом пальто. Значит, переодевание принесло все-таки пользу. Он спас жизнь великого человека. Но нужно во что бы то ни стало задержать убийц.
— Я белый, о тигры, не смотрите на темную кожу моего лица. Я не враг. Почему я переменил платье? — Дети Черного Дракона преследуют меня по пятам!
Шипение еще более громкое послышалось со всех сторон. Синг затронул слабую сторону тигров. Известно, какая вражда разделяет обе секты: борцов за независимость страны и сторонников ее поработителей. Один из тигров пригнул лицо к самым глазам Синга, обдавая его острым, удушливым дыханием.
— Где они, дети Черного Дракона? Их враги будут нашими друзьями. Мы отомстим им за тебя, о, высокий!
— Они скоро догонят меня. Ждите здесь. Вам удастся перерезать глотки многим.
Не задерживаемый больше, Синг зашагал дальше. На темных волнах уже качались два тусклых красноватых фонаря джонки — досчатой парусной лодки с крытой каютой посредине. Синг шагнул на палубу. Рулевой оттолкнулся от берега.
5. Кто он? Слово Фа и два миллиона фунтов
Попрощавшись с Сингом, второй незнакомец быстро зашагал в противоположную сторону — к центральным торговым улицам Кантона.
Он решил отвлечь преследователей Синга, если таковые были в действительности. Быстро шагая вперед, чутко прислушивался к ночным звукам. Легкая и осторожная поступь многих ног сзади подтвердила его подозрения.
Нельзя позволить поймать себя слишком скоро. Нахлобучив кепку еще ниже, незнакомец бросился бежать по неровной узкой мостовой. Высокие слепые стены домов китайской бедноты молчаливо неслись ему навстречу по обеим сторонам. Он знал: стоит лишь добраться до более людных улиц, и преследование прекратится, Синг будет спасен. Мысль о том, что погоня может относиться к нему самому, ни разу не приходила в голову бегущего. Он несся вперед немного неровной походкой пожилого человека.
Шаги сзади делались менее отчетливыми. Погоня отстает. Резкое звучное щелканье — звук взводимых курков — больно резнуло по ушам и заставило сердце забиться сильней.
Преследователи не посмеют стрелять в такой населенной части Кантона. А что, если посмеют? Нет, лучше не рисковать так глупо. Лучше задержать их разговором. Беглец вдруг остановился, сдернув кепку и в знак полной покорности подняв вверх ладони рук.
Преследователи разом нагнали и окружили его. Они медлили убивать, пораженные странным поведением жертвы. Они всматривались. В звездном сумраке выступало широкоскулое приплюснутое лицо, хорошо знакомое каждому гражданину китайской республики.
— Сунь-Вэн! — «дети Черного Дракона» шатнулись в сторону.
Да, это был Сунь-Вэн, знаменитый кантонский президент, доктор Сун-Ят-Сен. Скрестив на груди руки, он строго и испытующе смотрел на распростертых перед ним людей.
— Эта одежда, — один из детей Черного Дракона с рыдающим стоном дотронулся до короткого пальто Сун-Ят-Сена. — Это не твоя одежда, друг угнетенных. Ее настоящий хозяин…
— Ее настоящий хозяин едет на корабле в красную Россию. Узнайте, «дети», — ваша злоба против него неосновательна. Он не украл документ, он сам из числа друзей «зеленеющей страны». Вот перед отъездом он велел передать вам половину секретной бумаги, — ту половину, которая осталась у него.
Китайцы вскочили на ноги.
— Но мы должны настигнуть и убить его, о великий Сунь. Так велел Фа, всемогущий председатель. Возвращения бумаги недостаточно. Ни один посторонний не должен знать тайн Черного Дракона. Мы преклоняемся перед тобой, отец, но и ты ничто перед законом.
Говорящий резко повернулся к остальным.
— Братья. Изменник не успел достигнуть корабля. Догоним его, и да свершится приказанное.
Сун-Ят-Сен протестующе взмахнул рукой. Но китайцы уже исчезли. Они бежали в обратном направлении — к порту, где осужденный Синг не мог еще достигнуть безопасности.
Переулок за переулком — кривые, темные проходы. Из-за одного угла сверкнула мерцающая лента береговых огней. Выступала ровная водная поверхность с зыбким сиянием луны и с темными громадами спящих броненосцев.
Острые глаза переднего преследователя нащупали тусклый фонарь джонки, ныряющей среди волн. У берега вторая джонка, — предатель может быть настигнут. Но в эту минуту в рассеянном свете береговых огней перед бегущими выросли тощие фигуры, искаженные ненавистью лица и сверкающие ножи находящихся в засаде. Дети Черного Дракона остановились в недоумении. С боевым криком тигров китайские фашисты бросились на своих исконных врагов.
В руках застигнутых врасплох тоже блеснули ножи. Грянул револьверный выстрел…
На другой день многочисленные кантонские газеты красочно описывали кровавую резню китайцев, происшедшую глубокой ночью посреди порта. Сражающиеся так увлеклись, что сражение удалось остановить только поголовным арестом всех его участников.
А джонка Синга благополучно миновала линию английских и американских судов и остановилась около темной металлической поверхности, выступающей из волн. Синг вступил на палубу подводной лодки, немедленно отплывшей в неизвестном направлении. Мысль о переодевании, пришедшая в голову «отца китайской революции», неожиданно спасла две жизни — жизнь Синга и жизнь самого Сун-Ят-Сена. Ведь путем ареста поклявшихся на «большом ноже» тигров сама собою остановилась возможность исполнения их клятвы.
Последние события, заключающие этот цикл приключений, таковы:
Дальняя комната Британского клуба в Калькутте. Приятный розовый полумрак. Пестрые шкуры, покрывающие пол и стены, мягкие диваны, глубокие кресла. Два человека беседуют о важном и секретном.
