Владимир Андриенко - Галерные рабы его величества султана
— Под хмелем многие языки распускают.
— Но скажут ли что путное?
— Скажут. Я хочу знать, что думают о новом договоре с Москвой. Полковники Сомко и Брюховецкий доказывали мне, что это желание казачества быть с белым царем. Ты ведь считаешь не так, пан Иван?
— Сейчас нельзя сказать, что я считаю, Юрий. Все не просто.
— Вот и узнаем, что думает казачество.
Народу в корчме собралось много. Гетман и хорунжий с трудом протиснулись к одному из столов, где уже сидели несколько казаков. Это были, судя по виду, запорожцы. Жупаны разного цвета и покроя были одеты прямо на голое тело. Были они неряшливы, но оружие имели дорогое хорошее.
— Хто такие? — строго спросил их седоусый казак со шрамом на левой щеке. Это был след от пистолетной пули.
— Казаки нежинского полка, пан запорожец, — ответил Яненченко. — Я Иван, а мой приятель Юрий. Мы готовы угостить вас хорошей горилкой. Ибо всегда есть, про что послушать у бывалого казака. В вы, по всему видать, бывалые.
— Садись! — седоусый запорожец тряхнул серьгой и указал прибывшим на стулья. — Всякий не станет пить со мной! Но ты я вижу, казак. Хоть и молодой. Меня зовут Яким Перебей Нос. А это мои друзья. Все запорожские казаки. Эй!
Запорожец позвал слугу и приказал ему нести еще горилки и закусок разных. Он сразу смекнул, что у этих молодых казачков деньги есть.
— На Раду прибыли? — спросил Ивана Яненченко молодой запорожец, что сидел рядом с ним.
— Да. Вместе со своим полковником. Товарищество указало на нас.
— И мы с батькой Иваном Сирком за тем же делом здесь. Погуляем на славу.
— Погуляем.
— Нежинский полк за союз с белым царем на Москве стоит. Я то знаю, — сказал Перебей Нос — И наш батько Иван Сирко за то же самое стоит! Не нужен нам союз с поганым ханом Крымским. Мы сколь раз татар и ногаев бивали!
За соседним столом пили горилку казаки в синих жупанах подпоясанных красными кушаками. Это также были бывалые воины. Один из них с перначом сотника за поясом громко провозгласил:
— За гетмана Богдана!
Его казаки отозвались:
— Светлая память ему!
— Великий был полководец и гетман!
Запорожцы охотно поддержали тост и также выпили, тем более что им на стол слуга принес новый штоф и большое блюдо с рыбой.
— За гетмана Богдана!
Юрий и Яненченко также поддержали тост.
Сотник в синем жупане выпил, поставил свой кухоль, и обернулся к запорожцам. Он смерил их тяжелым взглядом и сказал:
— А не ваш ли кошевой атаман продает дело Богданового?
— Чего? — Яким Перебей Нос тяжело поднялся со своего стула. — Ты что сказал про кошевого, шкура?
— Ты казак с сотником говоришь! — вскричал кто-то из синежупанников.
— Да мне плевать, что он сотник! Пусть своим языком батька Ивана не трогает!
Его поддержали запорожцы:
— А то запорожского кулака отведает!
— Али сабли!
Сотник не шелохнулся и только ответил:
— Я за слова свои отвечать всегда готов. Я с батькой Богданом в походы хаживал, еще тогда, когда ты пешком под стол ходил, пан запорожец. И не зыркай на меня. Я тебя не испугаюсь.
— Это оттого что сабли моей не видел, — прошипел Перебей Нос.
— Моя сабля также остра. Я Федор Лютай, сотник гетмана Богдана Хмельницкого. А вот ты что за птица?
Перебей Нос вздрогнул, услышав прославленное имя Лютая, но ответил:
— Запорожец!
— А имя твое?
— Яким Перебей Нос.
— Не слыхивал я про твои подвиги в бою, но здесь в Перяславле ты много по себе памяти оставил! Много пил и много дрался. Да только не за Украину кровь проливал!
— Я с татарами рубился вместе с нашим кошевым атаманом! Кто больше пользы принес Украине как не Иван Сирко?!
— Я твоему атаману в глаза могу сказать кто он такой. Предали вы дело Богданово! В холопы московские лезете! Твой атаман кошевой и гетманок Юрась Хмельницкий. В подметки он Богдану не годиться!
— Мы предали? — Перебей Нос схватился за саблю.
— А то кто же? Такие как вы раздираете родину на части! Того ли Богдан хотел? За то ли мы тогда сабли против короля и Речи Посполитой подняли? А сейчас зачем сюда приехали? Отдать Украину и Войско Запорожское, Богданово войско, в холопы царя московского!
— А ты в холопы короля Яна-Казимира лезешь не иначе, сотник? — спросил кто другой из толпы казаков.
Лютай обернулся в поисках дерзкого. Но не смог понять, кто это сказал. Он поднялся со стула.
— Я заветы друга моего и гетмана Богдана Хмельницкого не позабыл! Гетман Богдан видел далеко! Он не был таким как вы! Быдло вас называют! И правильно! Вы быдло и есть!
Казаки заголосили:
— Мы за царя московского православного стоим. За веру отцов и дедов наших!
— Кто смеет нас быдлом называть?
Вперед вышел небольшого роста старый казак.
— Кто эта там тявкает про измену? А-а! — протянул он. — Это ты, Федор?
— Иван? Живой? — Лютай смягчился, увидев старика.
— А чего мне сделается. Меня ни пули, ни сабли не берут. Заговоренный. А ты все под польское ярмо лезешь? Ведь мы с тобой вместе ляхов секли под Желтыми Водами и под Корсунем. Али забыл?
— Ничего я не забыл, Иван!
— Надо руки белого царя в Москве держаться. Токмо он для нас заступа от поганых татар и турок с ляхами. А твой Выговский чего натворил? Он договор Богданов порвал и снова шею под ярмо католическое подставил!
— Иван! — вскричал Лютай. — Опомнись! Али московское ярмо лучше польского?
— А как польские паны наших женок да матерей мордовали? Про то ты забыл? Как вольных казаков на колья сажали, а детишек их них в огонь кидали? Меня тот огонь до смерти жечь будет! И сабля моя всегда против ляхов будет! Против латинства поганого!
— Стар ты, Иван, но разумнее не стал. Али у московского царя нет шляхтичей? Чем его бояре лучше?
— А ты Федор, никак в паны метишь? Думаешь, король в шляхтичи тебя пожалует?
— Я казак! И казаком умру. И в шляхтичи не лезу! Но и в холопы московского царя не лезу!
Яненченко шепнул на ухо гетману:
— Вот они соратники отца твоего Богдана.
— И они грызут друг другу глотки словно собаки. Смотри, Иван, готовы вцепиться друг в друга. А ведь они воевали рядом и были друзьями.
— И такое сейчас по всему Переяславлю. Да что там — по всей Украине. Нет единодушия в нашем народе.
— Но договора с Москвой хотят многие полковники, Иван.
— Нам пора уходить отсюда, Юрий. Пока никто внимания не обращает. Тот казак может опознать тебя.
— Ты прав.
Перепалка в корчме продолжилась, а гетман с хорунжим под шумок быстро удалились, оставив на столе горсть серебра….
