Юрий Трусов - Падение Хаджибея. Утро Одессы (сборник)
– Ашот, принимай гостей, – сказал басом Чухрай.
Хозяин усадьбы вздрогнул от неожиданного возгласа. Его красное лицо стало суровым. Ноздри ястребиного лоснящегося носа побелели. То ли от испуга, то ли от гнева.
– Кто вы и откуда? – грозно спросил он чумаков, вытягивая из-за широкого кушака пистолет.
– Не узнаешь, Ашот? Я – Чухрай…
– А с тобой кто? – не меняя тона, продолжал толстяк.
– Со мной Кондратка, сын Ивана Хурделицы.
Ашот тревожно глянул на дорогу, затем распахнул дверь усадьбы.
– Заходи в хату, да поскорей! Там разговор у нас будет.
В маленькой комнатушке без окон, освещенной чадящей плошкой, хозяин усадил Чухрая и Хурделицу на мягкие подушки из бараньей шкуры. Наполнив кружки вином, он поставил их перед гостями, сам сел рядом, снял феску с лысой продолговатой, как дыня, головы и стал, прикрывая глаза, слушать Чухрая. Кондрату казалось, что хозяин усадьбы заснул, слушая монотонную речь Семена. Но лишь только тот дошел до рассказа о походе за солью, Ашот встрепенулся.
– Нехорошо! Ай, ай, как нехорошо, – покачал он лысой головой.
– Что нехорошо? – в недоумении спросил Чухрай.
– Не понимаешь? Ай, ай! А еще старый человек. – Ашот вдруг вскочил с подушки и пощупал переливающиеся под сукном жупана мускулы Кондрата.
– Ты гляди, Чухрай, гляди! Ему не солью торговать. Ему саблей золото добывать. Худо ты, старый человек, научил молодого. Ай, как худо! – закричал хозяин.
Но, быстро успокоившись, снова сел рядом и еще подлил вина в кружки гостей.
– Пейте, это я так, – сказал он, словно извиняясь за свою горячность. – Душа у меня болит, когда вижу, что хорошие джигиты зря пропадают. Мне джигиты вот так нужны, – провел ладонью по волосатому кадыку своей толстой шеи Ашот. И, понизив голос, добавил: – Такие, как вы, джигиты нужны. Поступайте ко мне служить. Джурами сделаю. Работа легкая: то скот перегонять, то худых людей рубить. Если дело опасное – в долю брать буду. Согласны?
– Да ты постой торопиться. Мы к тебе по другим делам. С ними покончить надо, а потом за новые браться, – ответил Чухрай.
– Правильно, – согласился Ашот. – Давай кончать будем старые дела.
– Так вот. Говори, Кондрат, что хотел…
– Меня Лука-сербиянин просил увидеть Николу Аспориди. Слово ему передать, – сказал Кондрат. – Ты помоги к нему в кофейню пройти.
– И все? – спросил Ашот.
– Все.
– А твое дело? – обратился он к Чухраю.
– Жинку ищу полоненную. След ее найти…
Ашот захохотал.
– Да я тебе вместо нее десять баб найду, – сказал он, подмигивая.
– Мне и ста не надо за жинку мою, – нахмурился Чухрай.
Лицо Ашота стало серьезным.
– Все сделаю… А служить ко мне пойдете?
– Ты, хозяин, сначала сделай, что просим, а потом уговор держать будем, – отставил кружку с вином Кондрат. – Негоже так!
– Ай, горячий какой! – вскочил с подушки Ашот и взял за плечи Кондрата. – Не сердись. Садись, пей вино.
– Не горячись, Кондрат, – сказал Чухрай.
Молодому казаку хотелось встать и выйти из комнаты.
Но, подумав, он пересилил себя. Не стоило ссориться с Ашотом, который при желании мог сделать много плохого всем его товарищам. И Кондрат взял кружку в руки.
– Вот так будет лучше, – проговорил удовлетворенно Ашот. – Зачем горячишься? Ведь худо теперь вам, запорожцы! Царица Сечь вашу закрыла… Куда вы денетесь? В холопы пойдете? Под нагайки панские?.. Трудно вам, но я вас выручу. У меня храбрый джигит всегда дело себе найдет и золото заработает. Много, много золота.
– Хвастаешь? Что золото твое, когда ты сам под турком живешь. Захочет турок и отнимет… – сказал Кондрат.
– Не знаешь ты! Клянусь святым крестом и Магометом, что турки у меня вот где. – Ашот сжал короткие толстые пальцы в кулак. – Вот где!
– Да, видали мы, как ты только что зад целовал одноглазому, – насмешливо прищурился молодой казак.
– Дурень! Ай, какой дурень! – вскипел хозяин. – Что ты видел? Ничего ты не видел! Знаешь, кто одноглазый?
Это мой лучший кунак Халым. Я с ним дела делал! О! Халым большой человек! Такого не грех и в зад поцеловать. Он доверенный человек Ахмета-паши, домоправитель его и главный шпион. Вот кто такой Халым! У него только один глаз, но видит он все, словно шайтан. Недаром сами турки зовут его всевидящим оком паши. Но я скажу лишь одно слово, и Халым сделает для меня все. Скажу ему узнать о твоей жинке, Чухрай, – узнает. А скажу всех вас в море утопить вместе с солью вашей – янычары Халыма утопят! – Ашот с торжеством посмотрел на чумаков.
Кондрат хотел было ему ответ дать, но Семен незаметно ткнул его локтем под ребро: лучше, мол, помолчи.
– Ты прав, Ашот. Кондратка горяч, по молодости не разумеет многого. Ты помоги нам, а мы у тебя в долгу не останемся, – сказал старый запорожец, поднимаясь.
– Это другое дело, – улыбнулся Ашот и несколько раз хлопнул в ладоши.
В комнату вошел молодой татарин и вопросительно посмотрел на хозяина.
– Проведи к Николе Аспориди этих. – Ашот показал на чумаков. – Обратно вернешься с ними к вечеру. Будут спрашивать, кто они, скажешь – мои люди. Понял?
Чумаки с татарином пошли в Хаджибей.
Возле каменного гнезда
Кондрат шел со своими спутниками по солончаковой низине, отделявшей перешейком морской залив от двух балок – Водяной и Кривой, а также от большого Хаджибейского лимана.
– Низина эта Пересыпью зовется. Она море от лимана «пересыпала» – отсекла. Но весной иногда беда здесь бывает. Полая вода из балок сюда врывается и затопляет Пересыпь. Тогда лиман снова сливается с морем – буйно шумят морские волны по всей округе, широко разливаясь до самого крутого берега, где султанская крепость стоит, – рассказывал Чухрай Кондрату о местах, по которым лежал их путь.
Хурделица не перебивал Семена. Молодой казак цепким взглядом ощупывал дорогу, чтобы не забыть ничего примечательного и в точности потом нанести виденное на берестяной чертеж, который бережно хранил на груди под свиткой. На середине Пересыпи они увидели до сотни слепленных из глины маленьких хаток. Около них на шестах сушились сети, снасти рыбачьих лодок – паруса, канаты. Тут же, в холщовых шароварах и свитках, чубатые, почерневшие от солнца, рыболовы конопатили и смолили широкие плоскодонки.
– Гляди, наши, гультяи запорожские. Утекли сюда от кабалы панской да попали в ярмо султанское, – сказал тихо Семен.
– Бог в помощь, браты. – Оба чумака сняли шапки, когда поравнялись с рыбаками.
– И вам того же! Откуда будете? – откликнулись те.
– С Тилигула за солью сюда приехали.
– Как там у вас?
– Известно как – немного легче, чем у вас… Ведь где от басурман подалее, там и легче, – ответил Кондрат.
