Бернард Корнуэлл - Пустой Трон (ЛП)
- Я услышала стук копыт, - объяснила она, - и надеялась, что это ты. И потому крикнула.
- И тогда он тебя ударил?
- Он ударил меня до этого, - горько произнесла она, - и порвал это, - она показала мне разорванное на груди льняное платье.
Финан расхаживал по маленькой площади.
- Ублюдки даже не пытались драться, - разочарованно заметил он.
Брис и остальные стояли у входа в дом под охраной моих воинов.
- Отведите их обратно в дом, - приказал я после глубокого и болезненного вдоха. - Всё кончено! - крикнул я толпе. - Больше не на что смотреть! Возвращайтесь к работе!
Отец Креода, что присматривал за церковью Этельфлед и учил детишек в маленькой городской школе, поспешил к Этельстану. Он обхватил лицо мальчика руками, закрыл глаза и, похоже, возносил молитву с благодарностями за его спасение.
- Отец Креода! - позвал я. - Так мелкий ублюдок был не в школе?
- Нет, господин.
- А должен был?
- Да, господин.
- Так выпори его, - велел я.
- Это не принесет пользы, господин, - печально промолвил священник. Отец Креода был достойным мужем, честным и серьезным. Он приехал в Мерсию из Уэссекса и верил в мечту короля Альфреда о создании образованного, набожного и полного усердия общества, и я не сомневался, что сообразительный как горностай Этельстан давным-давно понял, что можно с легкостью бросать вызов власти отца Креоды.
- Это не принесет пользы, - согласился я, - но ты почувствуешь себя лучше, - я наклонился, чтобы забрать у Этельстана меч. - А если ты его не выпорешь, то это сделаю я. И сотри ухмылку со своей мерзкой рожи, - добавил я в сторону мальчишки.
Но я и сам ухмылялся. Гадая, скольких новых врагов только что приобрел.
И зная, что собираюсь приобрести еще больше.
Внутри дома Этельфлед находился двор. Дом чем-то походил на лунденский, где я жил с Гизелой, только этот был больше. В центре двора был квадратный бассейн, в котором лягушки оставили густые клубки икры. Я часто представлял в этих домах римлян. Они оставили собственные изображения, нарисованные на штукатурке стен или составленные из мелких кусочков на полу, но рисунки выцвели и покрылись потеками воды, а плитки пола обычно были выломаны. Но всё равно можно было разглядеть достаточно, чтобы понять, что римские мужи носили что-то вроде белого полотнища, обмотав его вокруг тела, или юбку из металлических пластин под нагрудником. Часто они оказывались обнаженными, особенно женщины. В самой большой комнате дома Этельфлед на полу находилась картина с изображением бегущих по густому лесу обнаженных дев, которых преследовал человек с козлиными рогами и волосатыми козлиными ногами. Прибыв в Серренсестр, отец Креода настаивал на том, чтобы картину уничтожили, потому что, по его словам, она изображала языческого бога, но Этельфлед отказалась.
- Он постоянно ее разглядывает, - весело призналась она мне, - и я сказала ему, что это предупреждение об опасности язычества.
Сейчас отец Креода опять уставился на картину, точнее, на гибкую девицу, что смотрела через плечо на преследующего ее козлиного бога.
- Хорошенькая, отец, - брякнул я, и он немедленно отворотил глаза, откашлялся, но так и не нашелся, что сказать. Я не приглашал его в дом, но он всё равно вошел, покровительственно встав рядом с Этельстаном. - Итак, - обратился я к мальчишке, - ты не был в школе?
- Позабыл, господин, - ответил он.
- Ты был в кузнице? - спросил я, проигнорировав его ухмылку.
- Ага, господин.
- Потому что там у тебя подружка?
- Подружка, господин? - невинно удивился он, а потом покачал головой. - Нет, господин, я был там, потому что Годвульф кует мне меч. Он учит меня работать с металлом.
Я взял руки мальчишки в свои и, оглядев его запястья, заметил небольшие ожоги, где кожу подпалили искры.
- Разве Годвульф не знает, что тебе положено быть в школе?
Мальчик улыбнулся.
- Знает, но еще он считает, что мне следует научиться чему-нибудь полезному.
- Полезному, - фыркнул я, пытаясь выглядеть сурово, но он наверняка уловил, что я доволен ответом, потому что улыбнулся. Я посмотрел на отца Креоду. - Чему ты его учишь, отец?
- Латыни, господин, житиям святых и, конечно, письму.
- А латынь полезна?
- Конечно, господин! Это язык святого писания.
Я хмыкнул. Я уселся и почувствовал себя гораздо лучше. Финан поместил пленников в комнате на противоположной стороне двора, а в той, где по полу бежали голые девицы, я остался только с семьей, отцом Креодой и Этельстаном. Это обширное помещение Этельфлед любила больше всего.
- Так ты услышал, что здесь вооруженные люди? - спросил я Этельстана.
- Да, господин.
- И догадался остаться в кузнице?
- Годвульф велел мне остаться, господин.
Молодец, подумал я и посмотрел на Стиорру.
- А ты?
- Я, отец?
- Когда сюда заявились люди Бриса, как ты поступила?
- Я поприветствовала их, отец, - очень мягко ответила она, - подумала, что они от короля Эдуарда.
- Так почему же священник тебя ударил?
- Хотел узнать, где находится Этельстан, а я не сказала.
- А ты знала?
- Знала, - с улыбкой взглянула она на Этельстана.
- Но сказала, что не знаешь? Почему?
- Потому что мне они не понравились.
- И они не поверили тебе?
Она кивнула.
- И отец Алдвин разъярился.
- Они обыскали классную комнату и церковь, - вмешался отец Креода.
- И когда не нашли его, - продолжала моя дочь, - отец Алдвин назвал меня лживой сучкой и заявил, что докопается до правды.
- Лживой сучкой? - повторил я.
Она кивнула. Служанка скрепила ее платье одной из брошей Этельфлед и вытерла кровь с лица, но ее губа распухла и покрылась коростой.
- Он выбил тебе зуб?
- Нет, отец.
Финан открыл дверь и с ленивой уверенностью встал на пороге. Я посмотрел на него.
- Ты обучал моего сына управляться с мечом, - сказал я.
- Да.
- Он быстрее тебя.
Финан улыбнулся.
- Я старею и становлюсь медлительным, господин.
- Ты славно его обучил, - сказал я, - он танцевал вокруг Бриса, как орел над журавлем. Сколько погибших?
- Только двое, и четверо ранены, остальные под охраной.
Я снова перевел взгляд на отца Креоду.
- Отведи Этельстана в другую комнату и вбей в него немного латыни. Финан! Приведи ко мне священника.
Было мало проку допрашивать Бриса. Он был псом Этельхельма, но я подозревал, что на самом деле командовал отрядом священник. Этельхельм мог доверить Брису проложить путь через любые препятствия, но никогда не считал его проницательным или умным, и без сомнения, послал отец Алдвина, чтобы давать ему советы и позаботиться об Этельстане. Я желал знать, какую судьбу они уготовили мальчишке.
