Анела Нарни - Королевство викингов
– Мне стыдно за вас, ребята, – под дружный гогот произнес Рагнар. – Вы поступили слишком мягко с ними!
Хохот снова прокатился по залу и до самого утра не стихали смех и песни, а вино ни на минуту не переставало литься из кувшинов.
Викинги пировали до утра, а Рагнар поднялся в свои покои… Он должен был продумать новый маршрут к новым землям, но вместо этого взял курительную смесь, от которой его всегда так тянуло на философские думы. Раскурив душистый табак, Рагнар уселся поудобней в своем глубоком и мягком кресле. Точнее сказать, роль кресла в покоях конунга играл настоящий трон, раньше принадлежавший казненному им правителю и привезенный сюда в качестве трофея…
Считал ли Рагнар себя жестоким? Нет.
Задумывался ли он хоть на минуту, что его действия не верны? Тоже нет.
Потомок Одина стоял выше людской боли и страданий. Ему нравилось чувствовать свою власть во всей мощи, например, в то время как его воины увешивали городские деревья телами жителей и ровно 200 голов отправляли европейским правителям, графам, лордам и прочим влиятельным жителям городов, пока не покоренных викингами. Ему нравилось то, что людишки не могут противостоять ему…
Был ли он жесток, когда он ослепил 12 000 крестьян, плененных им во время сражения? Нет! Ведь тогда его бравые воины ослепили не всех: каждому сотому человеку повезло и ему оставили один глаз, чтобы он мог отвести других 99 плененных человек обратно, к их поверженному правителю. А что касается храма в Линдисфарн… Это его забавляло и только. Все, чего хотел конунг, – это власть, богатства и сокровища: и то и другое в изобилии имелось у христианской церкви. Так как можно ли было пройти мимо?!
– Наверное, прихожане хотели, чтобы нас разбила молния, – тихо пробормотал себе под нос Рагнар. И на его лице появилась усмешка.
Будучи язычником, Рагнар не верил в Бога христианского, считая его пустой выдумкой, надеждой для слабоумных. Рагнар верил в стихию, верил в Бога воды и Бога ветра… Он видел мощь Тора в отрытом море, когда там разыгрывался шторм, и потому верил. Он чувствовал их силу и чувствовал, что они могут карать. А выдуманный Бог не может ничего – ведь он не смог защитить своих последователей от его воинов…
Однажды, правда, решив проверить новую религию, Рагнар взял на борт из разоренного селения священников. Они должны были принести ему хорошую погоду, являясь проводниками своего всемогущественного бога. Но не успели викинги выйти в отрытое море, как разыгралась сильнейшая буря. Воины Рагнара тут же, не задумываясь, выбросили всех плененных священников за борт.
«Пожалуй, я поступил даже гуманно. Ведь я давал шанс их Богу проявить себя. А мог бы выбросить их при первых же признаках портящейся погоды»… – самодовольно думал Рагнар.
Глупость человеческая всегда поражала и радовала викинга. Кстати, реакцией населения, подвергшегося первым нападениям викингов, стало не желание укрепить или создать войска, а всеобщее удивление, граничащее, с тревогой. Все тот же ученый Алкуин говорил: «мы и наши прадеды жили на этой земле около 350 лет и никогда не испытывали такого ужаса и таких бедствий, которым мы подверглись в Британии, и которые должны сейчас вынести от язычников. Невозможно было и представить, что когда-либо может быть произведено такое опустошение».
Никто и не подумал защищаться – напротив, нападения были восприняты как отмщение Бога за людскую нечестивость. Что ж, это было только на руку викингу. Какая разница, как побеждать? Главное – побеждать!!!
Рагнар любил своих бешеных белокурых гигантов-воинов, державших в жутком страхе добрую половину побережья всей Европы – всю территорию, от жаркой Африки до холодных льдов севера далекой Руси. И вряд ли найдется берег, не усвоивший уроки, преподнесенные его воинами. А их знамя с изображением ворона теперь знают все. Да и о самом Рагнаре глупые люди слагают легенды.
Окутанный этими легендами, Рагнар стал знаком смерти для доброй половины всей Европы. Он исследовал Белое море, он плавал в Средиземном, брал Париж, воевал в Англии и был верховным правителем Дублина. А теперь – он король Дании и Швеции.
Англия чувствовала каждый удар, нанесенный Рагнаром. Набег следовал за набегом, целые флотилии викингов атаковали британский берег. Его воины были поражены, сколько же наживы в этих краях! Бери все, что хочешь: золото, деньги, украшения, красивых женщин. Такая добыча, как маленькое поселение или одинокая церковь, больше не могла их удовлетворить, и уже совсем скоро два самых богатых города Англии услышали страшный треск горящей соломы. И в тот же момент на реке Стаур к Кентербери и на другой реке Итчен в Винчестер местные жители увидели черные ладьи.
На корме одного такого судна стоял сам Лод-брок, положив начало истории о разграбленных монастырях, о множестве безжалостно убитых людей, о детях, которых, подбрасывая вверх, насаживали на копья, о тысячах украденных женщин. Его описывали как очень сильного, кажется, совершенно нечувствительного к боли и ранам, как лучшего в бою. Его звериный рык и репутация внушали ужас всем, кто когда-либо видел его бесчинства.
Испуганные люди рассказывали у домашнего очага истории о том, как пришедший в ярость викинг, мог спокойно съесть горячие угли, вырвать с корнем любое дерево или рассечь пополам одним ударом человека.
С материнским молоком Рагнар впитал свою северную доблесть и почитание суровых северных богов, он никогда не искал легких путей. И в поисках славы Рагнар со своими войсками покидал холодные земли и отправлялся бесстрашно бороздить моря и покорять новые территории. Стоит ли говорить, что британские города, избранные викингом, были повержены? От них практически ничего не осталось – все ценное воины увезли с собой, а уже в скором времени путешествие конунга по землям Британии продолжилось – флотилия Рагнара, состоящая из трех тысяч судов, причалила к песчаной отмели в Кенте. О, что это было за время! Корабли его войск беспрепятственно курсировали от одного берега Ла-Манша к другому. Англия была покорена!
Но для бедных англичан это были жестокие года – и без того разобщенные междоусобицами и скудно вооруженные, они медленно и с трудом собирали народное ополчение. Собственноручно Лодброк рубил головы саксонским воякам-любителям, не способным отразить удары его меча. И вскоре скоротечные набеги, поджоги и грабежи по всей стране превратились в систематические походы, часто длящиеся целое лето.
Каждый день мольбы монахов, обращенные к Богу, не прекращались: «От ярости норманнов избави нас, Господи!».
