Павел Комарницкий - Мария, княгиня Ростовская
Пока не поймают на крючок.
Невдалеке виднелись стены Ярославля-Галицкого, на стенах и башнях которого густо блестели шеломы. Ростислав скрипнул зубами. Скверно, ох, скверно…
Дело, затеянное по наущению князя Андрея Рыльского, оказалось вовсе не таким верным, как изначально выглядело. То, что Данило Романыч привлечёт брата Василия, было понятно. Известно было и то, что послал он в Литву за подмогой. Но вот то, что подойдут на помощь князю Даниилу польские войска самого Конрада, не предвидели…
Сзади послышался топот копыт. Подъехавший всадник поднял забрало немецкого шлема, обнаружив под ним бледный лик с торчащей бородой. Ростислав покосился на него — галицкий боярин Владислав был главным зачинщиком смуты. Есть от чего бледнеть бородатому.
— Ростислав Михайлович, похоже, Данило сюда и понизовских привёл! Как они-то пошли за ним, ума не приложу!
Ростислав катал желваки.
— А есть что прикладывать? Иди на место!
— Не тревожься, господин Ростислав, — подал голос угорский воевода Фильний, разглядывая расстилающееся перед ними поле, которое должно было вскоре стать полем брани. — Русь плохо бьётся. Надо всего лишь выдержать первый удар. Они не выдержат долгого боя, вот увидишь.
Ростислав едва сдержался, чтобы не обложить воеводу. Тоже мне, стратег… Мстиславом бит, не добит, а туда же: «Русь плохо бъётся»…
— Значит, так… Я со своими людьми и всеми людьми боярина Владислава со товарищами встану в передовой полк. Ты, Фильний, встанешь с основными силами здесь. Когда на нас навалятся, мы отойдём и тут примем бой. Выдержишь?
— Ты спрашиваешь меня, князь Ростислав? — спесиво поджал губы Фильний. — Не только выдержу, но и обращу Даниила в бегство. И надеюсь, ты мне поможешь.
Ростислав криво усмехнулся. Да уж… Недаром прозвали его на Волыни «прегордый Филя». Гонору-то мешок…
— Помогу непременно, славный воевода. Там, — князь указал рукой в сторону Ярославля, — встанут поляки болеславовы. Тот фланг самый опасный, и не хватает ещё удара со стороны города. Тут же поставим литвинов — их мало. Опять же перелесок тут начинается, коннице несподручно…
— А кто будет в резерве? — поднял брови Фильний. — Настоящий полководец всегда оставляет резерв.
— Так то настоящий! — зашипел Ростислав, уже не сдерживаясь. — Вроде тебя вот! А я по своей серости так рассуждаю — нам бы тут горстью срам прикрыть! Нету сил для запасного полка, нету!
Ростислав хлестнул коня плетью и галопом ринулся к лагерю. Пора выдвигаться на поле, строиться в боевой порядок. О том, что Фильний выстроит своих как надо, князь не беспокоился — уж это-то опытный вояка сумеет…
Порядок построения, в общем-то, был обычный для Руси — полк правой руки, полк левой и в середине большой полк. Передовой полк, которым предстояло командовать самому Ростиславу, выполнял при таком построении двоякую роль — во-первых, выступать застрельщиком, а во-вторых, при нужде сбить натиск вражьей конницы, не позволить ей с ходу вломиться в порядки большого полка. Если откровенно, князь с удовольствием поставил бы в передовые угров-мадьяр, но они составляли большую часть войска, так что выхода не было — приходилось самому выступать впереди, на лихом коне…
Немцы, правда, не признавали такого строя, и ставили войско по-своему — тяжёлым тупым клином, «свиньёй». Ростислав усмехнулся — опыт Чудского побоища и Легницы показал, чего стоит немецкий строй. Впрочем, татары и с русским строем справляются, надобно признать честно…
При виде князя русские воины, отдыхавшие у костров, зашевелились, начали вставать. На лицах людей Ростислав увидел явную растерянность и угрюмость — нет особого желания биться со своими же, русичами.
— А ну, ребята, выходи строиться! — гаркнул Ростислав, придерживая танцующего коня. — Нечего носы вешать! Правда на нашей стороне. Как стало известно, князь Даниил нынче разбойно напал на князя Андрея Мстиславича, коий не давал покою татарам на земле русской! Напал, людей его побил и самого Андрея в колодки заточил!
— Да князь Андрей тот и сам разбойник не слабый… — раздался голос из толпы.
— Кто сказал?! — привстал на стременах Ростислав, но спохватился. Не время сейчас разборы устраивать. — Хватит зря болтать! Давай, давай, строиться!
Всё пришло в движение. Конные сбивавлись в сотни, выстраиваясь под значками хорунжих. Рядом с князем на вороном жеребце гарцевал молодцеватый знаменосец, не старше самого Ростислава.
А впереди, на том краю поля, уже грозно щетинились копья ратей князя Даниила. Ростислав Михайлович ощутил под ложечкой сосущий холодок. Много, ох, много…
— А ну, равняй строй!
— … Значит, ещё раз — ты, Василий, ударишь на поляков болеславовых, и литвины тебе помогут. Как дрогнут они, дай сигнал рогом — по сигналу Олтуфий из города выйдет со своими, дабы окончательно опрокинуть левую руку Ростиславу.
— Ясно.
— Тебе, Владислав, надобно опрокинуть литвинов, что вон там, в перелеске стоят. Их вполовину меньше против тебя, но не расслабляйся — воины они добрые, и постараются смешать твои порядки, потому как к бою в лесах приучены.
— Не смешают, князь.
— Ну добро. Выступать токмо по команде!
Даниил надел подшлемник, поданный оруженосцем, натянул шлем.
— Ну а Ростиславом Михайловичем я займусь сам. А также и Филей угорским. Всё, разъехались!
Рати уже выстроились друг против друга. Грозно блестела броня, искрами вспыхивали на солнце наконечники копий, лесом колушущихся над воинами. Сегодня Даниил не стал выдвигать передовой полк. Почти полуторный перевес у него в воинах. Более чем полуторный, если считать гарнизон Ярославля. Гарнизон, это резерв. А вот у Ростислава сил на резерв нет, очевидно — и так-то растянул войска, чтобы поле перекрыть, как должно…
Даниил ещё раз оглянулся на фланги. Разумеется, он правильно поставил войска — поляки против литовцев, а литовцы против поляков. Никогда не следует заставлять воинов сражаться против своих соплеменников, если это хоть как-то возможно. Только вот русичам сегодня приходится биться грудь в грудь — над передовым полком противника реял стяг самого Ростислава. Такова уж, видно, русская доля, всё время стоять насмерть друг против друга…
Даниил коротко кивнул сигнальщику.
— Труби!
Пахло палёным мясом, Вот интересно, почему у них тут всё время пахнет палёным мясом, подумал Бату-хан. Днём и ночью жарят мясо на ханской кухне, а такого запаха нет. А тут раз в неделю кого-нибудь допрашивают, ну два раза, притом не ко всякому калёное железо применяют… А воняет палёным всегда…
