Бернард Корнуэлл - Последнее королевство. Бледный всадник (сборник)
– Это больше смахивало на церковную проповедь, – мрачно сказал он мне.
Альфред призывал Бога, рассказывал о доктрине справедливой войны Блаженного Августина, говорил о Боэции и царе Давиде, и эти слова бесконечным потоком лились на головы усталых и голодных людей. Теперь Альфред в обществе своих военачальников ужинал черствым затхлым хлебом и копчеными угрями. Отец Адельберт, священник, сопровождавший нас в Сиппанхамм, играл на маленькой арфе похоронную песнь.
«Это надо же было выбрать такую мелодию», – подумал я. И тут король увидел меня и махнул Адельберту, велев тому замолчать.
– Есть новости? – спросил Альфред.
Вместо ответа я отошел в сторону и поклонился Этельвольду, жестом указав ему на короля.
– Мой господин, – сказал я Альфреду, – я привез твоего племянника.
Альфред встал.
Король был застигнут врасплох, тем более что Этельвольд не казался пленником, ведь мы вернули ему мечи. Этельвольд выглядел прекрасно и, честно говоря, вообще-то, больше походил на короля, чем его дядюшка, – статный, красивый, совсем еще молодой, мой ровесник, тогда как Альфред настолько исхудал и осунулся, что казался куда старше своих двадцати девяти лет. И если Альфред растерялся, то Этельвольд продумал все заранее. Он отстегнул мечи, с громким лязгом бросил их к ногам дяди, потом встал на колени и, сложив руки, посмотрел королю в глаза и с показным ликованием воскликнул:
– Наконец-то я тебя отыскал!
Король, все еще пребывавший в замешательстве, не нашелся что ответить, поэтому я шагнул вперед.
– Мы нашли его в холмах, мой господин. Он искал тебя.
– Я сбежал от Гутрума, – продолжал Этельвольд. – Хвала Господу, мне удалось сбежать от этого язычника!
Он подтолкнул свои мечи к ногам Альфреда.
– Мои мечи – теперь твои, о мой король!
Столь экстравагантная демонстрация преданности не оставила Альфреду выбора: он поднял племянника и обнял его.
Люди вокруг захлопали в ладоши, а потом Этельвольд рассказал свои новости, которые пришлись как раз кстати: Гутрум находился на марше, и вместе с ним шел Свейн Белая Лошадь. Они знали, где находится Альфред, и их войско в пять тысяч человек двигалось сюда, чтобы сразиться с нами на холмах Вилтунскира.
– Когда они будут здесь? – спросил Альфред.
– Они должны добраться до холмов завтра, мой господин, – ответил Этельвольд.
Итак, Этельвольда усадили рядом с королем и дали ему воды, что вряд ли было подходящим угощением в честь возвращения блудного принца и заставило его бросить на меня недовольный взгляд. И тут я увидел среди спутников короля Харальда, шерифа Дефнаскира.
– Ты тоже здесь? – удивленно спросил я.
– Я привел пятьсот человек, – гордо ответил он.
Мы не ожидали, что явятся новые люди из Дефнаскира и Торнсэты, но шериф Харальд привел четыреста своих воинов и еще сотню из Торнсэты.
– Там и без того хватит сил, чтобы защитить побережье от флота язычников, – сказал он, – и Одда настаивал, чтобы мы помогли сразить Гутрума.
– Как Милдрит?
– Она молится за упокой души своего бедного сына, – ответил Харальд, – и за всех нас.
После еды стали читать молитвы. Молитвы теперь были везде и всюду, и я попытался было от них сбежать, но Пирлиг меня остановил.
– Король хочет с тобой поговорить, – сказал он.
Некоторое время мне пришлось ждать, пока епископ Алевольд кончит гундосить, после чего Альфред захотел узнать, вправду ли Этельвольд убежал от датчан.
– Именно так он сказал, мой господин, – ответил я, – а я знаю только одно: мы его нашли.
– И от нас он не убежал, – добавил Пирлиг, – хотя мог бы.
– Похоже, мальчик взялся за ум, – заметил Альфред.
– Так возблагодарим же за это Господа, – заключил священник.
Альфред помолчал, глядя на тлеющие угли лагерного костра.
– Я выступал нынче вечером перед армией, – наконец сказал он.
– Я слышал об этом, мой господин, – отозвался я.
Он испытующе посмотрел на меня.
– И что именно ты слышал?
– Что ты прочел людям проповедь, мой господин.
Альфред вздрогнул, но сдержал недовольство и спросил:
– А что, интересно, они хотели услышать?
– Ну, что ты поведешь их в бой и готов умереть вместе с ними, – ответил Пирлиг.
Альфред ждал дальнейших объяснений.
– Им плевать на Блаженного Августина, – продолжал Пирлиг, – их заботит только безопасность своих близких, эти люди хотят сохранить свои земли и остаться свободными. Они хотели услышать от тебя, что мы победим. Они хотели узнать, что датчанам суждено погибнуть. Они, наконец, хотели услышать, что разбогатеют благодаря захваченной добыче.
– То есть все сводится к жадности, мести и эгоизму? – поинтересовался Альфред.
– Если бы у тебя была армия ангелов, мой господин, – ответил Пирлиг, – речи о Боге и Блаженном Августине, без сомнения, разожгли бы их пыл, но тебе придется сражаться бок о бок с простыми людьми, а чтобы вдохновить смертных, нет ничего лучше трех вышеупомянутых мотивов.
Альфред нахмурился, услышав такой совет, но не стал спорить.
– Итак, я могу доверять племяннику? – спросил он меня.
– Я не знаю, можешь ли ты доверять ему, но не знаю также и того, может ли доверять ему Гутрум. Однако Этельвольд тебя искал, мой господин, поэтому удовольствуйся этим.
– Ну что же, Утред, ты, пожалуй, прав.
Альфред пожелал нам спокойной ночи и отправился в свою жесткую походную постель.
Огни в долине гасли.
– Почему ты не сказал Альфреду правду насчет Этельвольда? – спросил я Пирлига.
– Не хотел тебя подводить, – ответил он.
– Ты славный человек.
– Да уж, сам на себя удивляюсь.
Я отправился на поиски Исеулт, после чего мы с ней улеглись спать.
* * *На следующий день все небо на севере потемнело от туч, в то время как над нашим войском и над холмами сияло солнце.
Армия восточных саксов – в ней было теперь почти три с половиной тысячи человек – сперва двигалась вверх по течению Вилига, а потом вдоль речушки поменьше, которую мы с Пирлигом обнаружили прошлым вечером.
Мы видели на холмах датских разведчиков и знали, что они пошлют гонцов к Гутруму.
Я повел пятьдесят человек на вершину одного из таких холмов – все мы были верхом, все вооружены, со щитами и в шлемах, готовые драться, – но датские разведчики отступили. Их была всего дюжина, и они съехали с холма задолго до того, как мы добрались до вершины, где порхало множество голубых бабочек. Я глядел на север, в зловещее темное небо, наблюдая за ястребом-перепелятником: птица летела вниз, сложив крылья и нацелив на добычу когти, и я вдруг увидел в ней олицетворение нашего врага.
Армия Гутрума двигалась на юг.
