Сергей Бортников - Брусиловская казна (сборник)
– Не учи учёного! – в очередной раз возмутился высокомерностью своего подельника Казанцев.
27
Ковальчук выбрался из подземелья и пошёл в направлении величественного костёла Петра и Павла, поблескивающего куполами на весеннем солнце через площадь от Луцкого замка.
По пути остановился у коллегиума иезуитов и принялся рассматривать художественную лепку, украшавшую его фасад.
– Доброе утро, Иван Иванович! – вдруг раздался сзади голос, который он сразу узнал.
– Здравия желаю, Павел Алексеевич.
– Что новенького нарыли?
– С научной точки зрения – ничего.
– А с материальной?
– Она меня совершенно не волнует.
– Да полно вам! Подземелье просто усеяно польскими монетами. Серебром, медью…
– Сказано ведь – не вызывает интереса.
– А золото?
– И золото тоже, – уже не так уверенно подтвердил Ковальчук, нутром чувствующий, что Казанцев-Семёнов начинает какую-то хитрую игру, которую ему необходимо принять. Хотя бы для видимости.
– Хотите, друг мой, я расскажу вам одну историю, случившуюся с моим приятелем? – продолжал безмятежно щебетать Павел Алексеевич.
– Валяйте.
– Во время Великой войны он служил в здешних местах. Состоял в знамённой группе, обеспечивающей сохранность полкового знамени и казны. Во время контратаки противника их пришлось эвакуировать в укромное место. Офицер до конца выполнил свой долг, но вернуть ценности своему народу не успел.
– Слишком гладко поёте. Может, имеете непосредственное отношение к тем событиям?
– Никак нет. Я по первому образованию – военный врач. И вам хорошо это известно.
– Известно-то известно… Только зачем вам понадобилось вводить меня в курс дела?
– События, о которых шла речь в моём рассказе, произошли под деревней Кашовка, из которой вы родом.
– У нас в селе каждому известно, что рядом в лесу зарыта брусиловская казна.
– А теперь слушайте внимательно… Я действую по заданию Инстанции.
– И мандат соответствующий имеете?
– Нет. Сами понимаете, – нелегальное положение.
– И как прикажете, мне проверить, что вы говорите правду?
– Это может подтвердить товарищ Яблоков. Знаете такого?
– Так точно.
– Именно он настоял на том, чтобы вас как уроженца здешних мест привлекли к работе в нашей секретной группе.
– Теперь мне многое становится ясным… Во всяком случае, мотив для моего перевода, как говорится, налицо.
– В ближайший понедельник вы официально будете откомандированы в Кашовку для проведения посевной компании.
– Есть!
– О сути своей основной задачи – никому ни слова.
– Даже Митрофановичу?
– Тем более.
– Почему?
– Его надёжность вызывает сомнения у некоторых лиц из высших эшелонов власти!
– Но…
– Никаких «но»! Все инструкции – через Сергея Эдуардовича. Вам ясно?
– Так точно, товарищ…
– Я, как и вы, капитан, – улыбнулся напоследок Казанцев.
28
Беседа с Яблоковым становилась формальностью, но проигнорировать её, значит, накликать подозрения, и Ковальчук решил не испытывать судьбу.
Как только явился в управление – прямиком направился в кабинет заместителя начальника.
– Разрешите?
– А… Иван Иваныч… Входи… Входи…
– Докладываю: вчера товарищ Семёнов сообщил мне о своей секретной миссии…
– Ну и…
– Вас ничего не удивляет?
– Нет. Как видишь, я в курсе всех его дел…
– Понял.
– Скажу больше: мы вместе очень долго искали по всему Союзу сотрудника органов госбезопасности, который был бы родом из здешних мест. И в конце концов остановились на твоей кандидатуре. Ты рад?
– Конечно. Я давно мечтал попасть на родину.
– Так благодари же начальство… Чего стоишь, как вкопанный?
– Спасибо, Сергей Эдуардович…
– Не за что. Бессрочную командировку тебе я уже выписал. Получай аванс – и в Кашовку.
– Есть!
– Вместе с тобой поедет товарищ Прохоренко, один из лучших специалистов по сельскому хозяйству. Так что не оплошай.
– В каком смысле?
– Ты же его коллега, аграрий… Смотри, не перепутай овёс с гречкой!
29
Казанцев быстро нашёл место, где стояла его часть и дорогу, по которой он уходил от преследования врага. А дальше началась путаница.
Лес всюду был одинаков. Высоченные сосны с наполовину голыми стволами, между которыми то тут, то там – тоненькие, не так давно посаженные, берёзки. И бесконечные окопы, а также поросшие мхом воронки от снарядов как напоминание о прицельной работе вражеских артиллеристов.
Что здесь можно найти?
Только гильзы и шрапнель…
– Значит так, – наконец набрался смелости Павел Алексеевич. – Вы были правы. Я – один из тех, кто принимал непосредственное участие в захоронении полковой казны.
– Я это давно понял…
– О ситуации было доложено высшему руководству страны, и оно приняло решение создать поисковую группу, в которую включены и вы. Пришло время вернуть народу его достояние.
– Правильное решение. Советская власть остро нуждается в деньгах. За них на моей родной земле возведут школы и больницы, купят сельскохозяйственные машины для облегчения труда простых землепашцев.
– А ты, оказывается, ещё и философ!
– Есть такой грех… В каком направлении вы двигались?
– Строго на юг.
– А теперь? Направо, налево или прямо? – спросил Ковальчук, остановившись у развилки дорог, хотя точно знал, по какой из них последовали тогда казаки.
– Точно не скажу, – тяжело вздохнул Казанцев, поражённый собственной неспособностью воспроизвести те давние события. – Скорее всего прямо…
«А надо – направо!» – в мыслях ухмыльнулся Иван, а вслух спросил:
– И сколько минут скакали лесом?
– Пять-семь, не более.
– С какой скоростью?
– Пешего хода… Впереди шёл воз с сундуком, так что перейти на рысь или галоп мы не могли…
– Понятно.
– Там были рвы. Канавы. И слева, и справа.
– Здесь они повсюду…
– Воронка… Мы её забросали землёй, но не до конца!
– Мы – это кто? – ухватился Ковальчук.
– Не всё ли равно? – горячо возмутился Казанцев. – Остальные давно мертвы.
– Понял… Вот, вы говорите, воронка… А вы знаете, сколько их здесь?
– Я не считал!
– Сотни, а может быть, и тысячи.
– Я посадил там молодую берёзку… Вот такую, – Павел Алексеевич провёл рукой по груди.
– Помилуйте… Четверть века позади! Теперь это не берёзка – берёзище! Десяти метров высотой.
– И что нам делать?
– Прекращать поиски… Доложим Белоцерковскому…
– Я сам доложу. Кому следует, ясно?
– Так точно, товарищ капитан!
30
В середине апреля на Волынскую землю наконец-то пришло долгожданное тепло.
