Александр Дюма - Три мушкетёра
— Нет. Но я догадываюсь, что он, должно быть, предупредил королеву о каких-нибудь новых кознях кардинала.
— Да, наверное, это так! — сказала миледи, возвращая г-же Бонасье письмо и в задумчивости снова опуская голову.
В эту минуту послышался топот скачущей лошади.
— Ах! — вскричала г-жа Бонасье, бросаясь к окну. — Уж не он ли это?
Миледи, окаменев от удивления, осталась в постели: на неё сразу свалилось столько неожиданностей, что она впервые в жизни растерялась.
— Он! Он! — прошептала она. — Неужели это он?
И она продолжала лежать в постели, устремив неподвижный взор в пространство.
— Увы, нет, — вздохнула г-жа Бонасье. — Это какой-то незнакомый человек… Однако он, кажется, едет к нам… Да, он замедляет бег коня… останавливается у ворот… звонит…
Миледи вскочила с постели.
— Вы вполне уверены, что это не он? — спросила она.
— Да, вполне.
— Вы, может быть, не разглядели?
— Ах, стоит мне только увидеть перо его шляпы, кончик плаща, и я его тотчас узнаю!
Миледи продолжала одеваться.
— Всё равно. Вы говорите, этот человек идёт сюда?
— Да, он уже вошёл.
— Это или к вам, или ко мне.
— Ах, боже мой, какой у вас взволнованный вид!
— Да, признаюсь, я не так доверчива, как вы, я всего опасаюсь…
— Тише! — остановила её г-жа Бонасье. — Сюда идут!
В самом деле дверь открылась, и вошла настоятельница.
— Это вы приехали из Булони? — обратилась она к миледи.
— Да, я, — ответила миледи, пытаясь вернуть себе хладнокровие. — Кто меня спрашивает?
— Какой-то человек, который не хочет назвать себя, но говорит, что прибыл по поручению кардинала.
— И желает меня видеть?
— Он желает видеть даму, приехавшую из Булони.
— В таком случае, пожалуйста, пригласите его сюда, сударыня.
— Ах, боже мой, боже мой! — ужаснулась г-жа Бонасье. — Уж не привёз ли он какое-нибудь плохое известие?
— Боюсь, что да.
— Я оставлю вас с этим незнакомцем, но, как только он уедет, я, если позволите, вернусь к вам.
— Конечно, прошу вас.
Настоятельница и г-жа Бонасье вышли.
Миледи осталась одна и устремила глаза на дверь; минуту спустя раздался звон шпор, гулко отдававшийся на лестнице, затем шаги приблизились, дверь распахнулась, и на пороге появился человек.
Миледи радостно вскрикнула: этот человек был граф де Рошфор, душой и телом преданный кардиналу.
XXXII.
Две разновидности демонов
— А! — воскликнули одновременно миледи и Рошфор. — Это вы!
— Да, я.
— И откуда? — спросила миледи.
— Из-под Ла-Рошели. А вы?
— Из Англии.
— Бекингэм?
— Умер или опасно ранен. Когда я уезжала, ничего не добившись от него, один фанатик его убил.
— А! — усмехнулся Рошфор. — Вот счастливая случайность! Она очень обрадует его высокопреосвященство. Известили вы его?
— Я написала ему из Булони. Но каким образом вы здесь?
— Его высокопреосвященство беспокоится и послал меня отыскать вас.
— Я только вчера приехала.
— А что вы делали со вчерашнего дня?
— Я не теряла даром времени.
— О, в этом я не сомневаюсь!
— Знаете, кого я здесь встретила?
— Нет!
— Отгадайте!
— Как я могу отгадать?
— Ту молодую женщину, которую королева освободила из тюрьмы.
— Любовницу этого мальчишки д'Артаньяна?
— Да, госпожу Бонасье, местопребывание которой было неизвестно кардиналу.
— Ну, вот ещё одна счастливая случайность, под пару той, — заметил Рошфор. — Положительно, господину кардиналу везёт!
— Можете представить моё удивление, — продолжала миледи, — когда я очутилась лицом к лицу с этой женщиной!
— Она вас знает?
— Нет!
— Значит, вы для неё чужая?
Миледи улыбнулась:
— Я её лучший друг!
— Клянусь честью, только вы, милая графиня, можете творить такие чудеса!
— И счастье моё, что мне удалось стать её другом, шевалье: знаете ли вы, что здесь происходит?
— Нет!
— Завтра или послезавтра за ней приедут с приказом королевы.
— Вот как! Кто же это?
— Д'Артаньян и его друзья.
— Право, они дождутся того, что мы будем вынуждены засадить их в Бастилию.
— Почему же они до сих пор на свободе?
— Ничего не поделаешь! Господин кардинал питает к этим людям какую-то непонятную для меня слабость.
— В самом деле?
— Да.
— Ну, так скажите ему следующее, Рошфор: скажите ему, что наш разговор в гостинице «Красная Голубятня» был подслушан этой четвёркой; скажите ему, что после его отъезда один из них явился ко мне и силой отнял у меня охранный лист, который кардинал дал мне; скажите ему, что они предупредили лорда Винтера о моём приезде в Англию; что и на этот раз они едва не помешали исполнить данное мне поручение, как уже помешали в деле с подвесками; скажите ему, что из этих четырёх человек следует опасаться только двоих — д'Артаньяна и Атоса; скажите ему, что третий, Арамис, — любовник госпожи де Шеврез; его надо оставить в живых, тайна его нам известна, и он может быть нам полезен; а что касается четвёртого, Портоса, то это дурак, фат и простофиля, и не стоит даже обращать на него внимание.
— Но все четверо теперь, должно быть, на осаде Ла-Рошели?
— Я сама так думала, но письмо, которое госпожа Бонасье получила от госпожи де Шеврез и имела неосторожность показать мне, заставляет меня предположить, что все четверо, напротив, сейчас в дороге и явятся сюда, чтобы увезти её.
— Чёрт возьми! Что же делать?
— Что приказал вам кардинал относительно меня?
— Получить ваши донесения, письменные или словесные, и вернуться на почтовых; а когда он будет осведомлён обо всём, что вы сделали, он решит, как вам дальше поступить.
— Так я должна остаться здесь?
— Здесь или где-нибудь поблизости.
— Вы не можете увезти меня с собой?
— Нет, мне дано точное приказание. В окрестностях лагеря вас могут узнать, а ваше присутствие, сами понимаете, будет бросать тень на его высокопреосвященство.
— Ну что ж, придётся мне ждать здесь или где-нибудь поблизости.
— Только скажите мне заранее, где вы будете ожидать известий от кардинала, чтобы я всегда знал, где вас найти.
— Послушайте, я, вероятно, не смогу остаться здесь…
— Почему?
— Вы забываете, что с минуты на минуту сюда могут приехать мои враги.
— Это правда. Но, в таком случае, эта юная особа улизнёт от его высокопреосвященства?
— Ну нет! — ответила миледи с присущей только ей улыбкой. — Вы забываете, что я её лучший друг.
